Сирруш (СИ) - Марков Павел Сергеевич

Когда Брасид подошел к нему на расстояние удара и занес молот над головой, Нишант совершил быстрый выпад и полоснул наконечником оружия по пальцам кузнеца, крепко сжимавшим молот. Брасид взревел. Молот выскользнул из его разжавшихся пальцев и с глухим стуком ударился о каменистую мостовую. Произнося нечленораздельные звуки, Брасид потянулся за инструментом для ковки металла. Не теряя ни секунды, стражник перехватил копье острием назад и с силой врезал тупым черенком кузнецу по животу. Тот отпрянул, судорожно глотая ртом воздух.

— Назад, Брасид! — приказал Нишант, чувствуя, как пот начинает заливать глаза.

В эту секунду на уже порядком опустевшую улицу из ближайшего переулка выскочила пара стражников. Не теряя времени они ринулись на помощь товарищу, повиснув на плечах здорового кузнеца, пытаясь закрутить его могучие руки за спину. Словно взбесившийся слон, Брасид попытался стряхнуть их с себя. И это ему почти удалось. Стражникам пришлось побросать свои копья и ухватиться за кузнеца обеими руками. Только тогда они смогли обездвижить его, а затем повалить на живот, судорожно пытаясь связать безумца. Брасид продолжал реветь, словно потревоженный носорог в лесной чаще, и не оставлял попыток высвободиться и дотянуться до выроненного инструмента. Увидев его отчаянные попытки, Нишант тут же подбежал к молоту и взял его в правую руку. Тот был весь покрыт кровью и остатками серого вещества, на которые налипли человеческие волосы. От одного вида этой картины Нишанта настолько помутило, что его едва не вырвало прямо на мостовую.

Сдержав приступ тошноты и, тяжело дыша, он воззрился на барахтающихся людей сверху вниз:

— Да что с тобой такое, Брасид?!

В ответ ему донеслось лишь несвязное рычание.

Кузнец не оставлял попыток освободиться, несмотря на то, что двум стражникам удалось-таки связать ему руки за спиной.

— Он обезумел! — воскликнул один из прибежавших на помощь караульных.

— Видят боги, так оно и есть, — пробормотал Нишант.

Он снова покосился на окровавленное орудие убийства, которое сжимал в правой руке. Жидкость начинала медленно стекать по черенку. В этот момент он услышал голос. Шепот, доносившийся словно отовсюду.

«Уд-а-а-а-а-рь!».

Нишант не успел поразмыслить о том, как этот зловещий шепот оказался у него в голове. Уже в следующий миг он отбросил копье в сторону и ухватился двумя руками за молот.

— Поможешь доставить его в темницу, Нишант? — спросил один из стражников, не поднимая головы. — Нам понадобится помощь с таким здоровяком.

Нишант, не произнося ни слова, вплотную подошел к расположившимся на мостовой людям и занес молот над головой.

***

Наконец, последняя ступенька была преодолена, и Шанкар вышел из темницы на свежий воздух, подставляя лицо жаркому солнечному свету. С нескрываемым удовольствием он вдохнул полной грудью, а затем в очередной раз ощупал шею пальцами. Настроение, готовое было пойти вверх после поглощения чистого воздуха, тут же опустилось обратно, когда его мысли вернулись к Анилу.

«Это уже не тот человек, которого я знал. Даже сомневаюсь, что его вообще теперь можно назвать человеком. Настолько Анил изменился. Обезумел. Но что послужило причиной его безумия? То, что он увидел на той проклятой вырубке? Или произошло нечто странное в лагере лесорубов в верховьях Синдху? Странное и страшное, повредившее разум Анила. Есть ли какая-то связь между ним и зверем?».

Шанкар потер рукой лоб, который пробороздила глубокая морщина.

«Жаль, что не получилось хоть что-нибудь разузнать. Но зато жив остался. Уже хорошо. Спасибо тюремщику. Надо будет отблагодарить его…».

В этот момент мимо него впопыхах пробежало несколько стражников. Светлые рубахи развевались на ветру. Воины держали наготове копья.

Охотник удивленно посмотрел им вслед. Стражники спешно продвигались к воротам Цитадели.

«Куда они так спешат? А, ладно. Мне необходимо домой. Приготовиться к охоте… Ах ты ж, проклятье. Я обещал навестить жену и дочь Анила…».

Решив не откладывать визит, Шанкар вернулся в бани, забрал оттуда свои вещи и, перебросив лук через плечо, да прикрепив кинжал к поясу и поблагодарив привратника за предоставленную циновку для ночлега, он ухватил копье правой рукой, а затем неспешно направился к воротам. Возле выхода из Цитадели переминался с ноги на ногу одинокий стражник, нервно теребя подол длинной рубахи. Охотнику показалось странным его поведение.

Учитывая недавно пробежавших мимо воинов, он решил поинтересоваться:

— В чем дело? Что происходит?

— Какое-то безумие на рыночной площади, — затараторил стражник.

— Безумие? — переспросил Шанкар, тут же невольно вспоминая закатившиеся глаза Анила и его железную хватку на своем горле.

— Да.

— Что за безумие?

— Говорят, местный кузнец сошел с ума и набросился на людей с молотом! Убил зеленщика и его жену, а затем напал на стражу!

Шанкар вытаращился на караульного:

— Брасид?

Стражник, молча, кивнул.

— Не может быть! Он ведь и мухи не обидит!

— Так мне сказали…

В этот момент со стороны рыночной площади донеслись яростные крики и звуки борьбы. Шанкар вздрогнул, а караульный побледнел.

— Богиня-матерь, да что же там такое происходит? — взмолился стражник.

Охотник рванул вперед, совсем позабыв о желании навестить Мину и Нирупаму.

***

Огромный кузничный молот опустился на голову ничего не подозревающего стражника.

Из глубин Нишанта вырвался безумный смех.

Второй стражник вздрогнул, когда его лицо забрызгала кровь и ошметки мозгов бывшего сотоварища. Он так и не успел понять, что происходит, когда увесистый молот опустился на его непокрытую черную шевелюру.

— Еще один! Еще один!!! — завопил Нишант, потрясая страшным орудием над головой, поверхность которого покрыло отвратительное месиво из крови и плоти.

«Ещ-е-е-е-е од-и-и-и-и-н».

Зашипел у него в голове вкрадчивый голос, заставляя оборачиваться лицом в сторону Цитадели.

Оттуда на рыночную площадь уже вбегал небольшой отряд городских стражников, вооруженных длинными копьями с медными наконечниками. Несмотря на сильную бледность, покрывающую их лица из-за созерцания кровавой картины, они были настроены решительно.

«Уд-а-а-а-а-рь!».

Издав подобие воинственного клича, Нишант, потрясая молотом, ринулся навстречу воинам с безудержной прытью. В пару мгновений он преодолел рыночную площадь и попытался с ходу раскроить череп ближайшему стражнику. Его закатившиеся глаза и страшное оружие в руке вселяло настоящий ужас. Однако к чести воинов те не поддались этому липкому чувству. Он не заставил их дрогнуть и броситься наутек, побросав оружие. Стражник, которому предназначался удар молота, сумел с трудом увернуться от атаки. Инструмент для ковки металла рассек воздух буквально возле его уха. Нишант, державший молот обеими руками, во время замаха потерял равновесие. И этим воспользовался другой стражник. Не раздумывая, он нанес колющий выпад, целясь обезумевшему воину между лопаток. Стальной наконечник с силой вошел в плоть, разрывая ее своим острием, словно нож тушку соленой сельди.

«Сирру-ш-ш-ш-ш».

Шепот в голове Нишанта перешел на едва уловимый шелест. Словно ветер играл опавшими листьями.

Огромный кузничный молот выпал из рук, с громким стуком ударившись о каменистую поверхность главной улицы Мохенджо-Даро.

Туман перед глазами на секунду развеялся, и он удивленно произнес:

— Что? Что происходит?

В этот момент копье резко выдернули из его спины. Острая боль между лопаток пронзила все тело. Нишант вскрикнул и пошатнулся. Туман вновь начал сгущаться перед глазами. В ногах появилась слабость, будто к ним прикрепили огромные гири для замера серебра. Сделав пару неуверенных шагов, Нишант взмахнул руками, словно пытаясь ухватиться за воздух, а затем рухнул ничком на дорогу. С его губ сорвался тяжкий стон, а туман перед глазами сменился тьмой. На этот раз уже навсегда.