Тандем - Константин Ковальский

В понедельник приехала Валентина, и скандалы вспыхнули с новой силой, словно в огонь плеснули добрую порцию бензина. Так продолжалось всю неделю, но через пять дней Валя снова уехала. Почти сразу после ее отъезда в комнату зашел мрачно улыбающийся Виктор.

– Люда, пошли на кухню.

Мать молча встала. Данила, возившийся с колодой, репетируя новый трюк, отложил карты и, тихо открыв дверь, пробрался в ванную комнату. Там он взобрался на стиральную машину, напоминавшую металлическую бочку с торчащим потрескавшимся шлангом, и замер возле закрашенного белой краской окошка, с другой стороны которого находилась их кухонька.

– …точно, – сказал дядя.

– Ты уверен? – в голосе матери слышалось сомнение.

– На сто процентов. Я эту суку сразу вычислил, а теперь убедился окончательно.

– Ты говорил с ней?

– Нет. Хотя еле сдержался, чтобы не зайти и не разнести там все к чертовой матери.

– Расскажи толком, что ты узнал?

– Короче, ходит она к этой гадалке почти каждый день, уже все деньги ей перетаскала…

– Какие деньги?

– Заначку нашу. Не, Люд, ты представляешь? Я пашу на заводе как проклятый, собираю, коплю, ничего себе не покупаю, а эта дура деньги к этой гребаной гадалке относит!

Взрослые замолчали. Данила не шевелился, обдумывая услышанное: «Вот оно что, тетя Валя не колдунья!» Ему сразу стало легче.

– Только это еще не все, – глухим голосом продолжил Виктор. – Я узнал, кто эту кашу заварил.

– Так еще кто-то есть?

– Есть. Хахаль ее бывший из деревни, Саша. Она с ним встречалась до меня… Это он, падла, все замутил!

– Когда она вышла за тебя замуж… – понимающе начала Людмила.

– Он решил отомстить. Вероника – гадалка эта – тетка его.

– Как ты узнал?

– Следил, – буркнул Виктор. – А что мне оставалось делать? Да и дружок помог, в милиции работает. Мы с ним под Кандагаром… В общем, навел он справки, не отказал.

– А как гадалка на Валю вышла?

– Не знаю. Подошла, наверное, на улице: «Помоги, дочка, сумки донести». А потом сказала что-то вроде: «Какая ты красивая, и муж у тебя хороший, и ребенок», а моя уши развесила: «А вы откуда знаете все про меня?» – «Так я вижу, дочка».

Виктор в лицах разыграл сцену знакомства, но веселья в его голосе не было, только с трудом сдерживаемая ярость.

– Так этот Саша из ее села?

– Оттуда. А я думаю, чего она к матери зачастила?

Послышалось бульканье наливаемой воды.

Виктор промочил горло и продолжил:

– Что ни суббота – сразу едет. А этот скот ей там мозги промывает: «Видишь, какой тебе муж попался? Возвращайся ко мне…»

– Судя по тому, что она делает отворот от любовницы, она хочет тебя, а не этого Сашу.

– Вроде так, – вздохнул Виктор. – Но сил у меня больше нет терпеть. Ночью чуть инфаркт не получил. Глаза открываю, а она надо мной с ножом стоит и шепчет чего-то!

Он надолго замолчал, а затем печально вздохнул:

– А как все у нас начиналось! Цветы, прогулки, она такая веселая была… А эти суки комбинацию разыграли, как нас с ней развести.

В голосе Виктора дрожало бешенство.

– Что делать собираешься?

В голосе матери Данила услышал беспокойство.

– Не знаю. Рассказать надо, только как? Она ведь меня слушать не захочет, скажет – выдумал все. И вообще она за последнее время сильно изменилась. Я думаю, у нее…

Данила догадался, что дядя крутит указательным пальцем у виска. Его догадку подтвердил ответ матери:

– Да все у нее в порядке с головой. Просто внушаемая она, тем более из села… Там ведь больше в это верят, чем в городе.

– Ладно, на следующей неделе я этот вопрос закрою, – решительно сказал бывший десантник.

Данила осторожно, стараясь не производить шума, спустился с бочки и зашел в комнату, тихо прикрыв за собой дверь.

Хорошо, что дядя все выяснил. Он объяснит все тете Вале, и они снова заживут счастливо, как прежде. А злая колдунья, которая хотела им сделать беду, будет наказана. Так заканчиваются все сказки.

Но жизнь – жестокая штука. В ней часто случаются вещи, которые немыслимы в самой страшной сказке.

Это случилось после обеда. Светлана, не выдержав детских криков, постучала соседке. Никто не открыл, лишь продолжал надрываться маленький ребенок. Светлана попробовала открыть, но дверь была заперта изнутри. Тогда она позвала мужа. Петр, после продолжительного стука, вышиб дверь плечом. Посыпалась штукатурка.

В комнате было душно, окна были закрыты, печка жарила вовсю. В деревянной кроватке надрывался ребенок, а посреди комнаты…

Света вскрикнула и сползла по стене на пол. Петр растерянно огляделся и бросился внутрь.

Он долго кричал, но все соседи были на работе, а Света лежала в обмороке. А он не мог отпустить то, что держал в руках. Наконец из своей комнаты выглянул помятый Михалыч.

– Давай к профессору, быстро! Звони в «Скорую»! – срывающимся голосом закричал Петр. Михалыч, увидев, в чем дело, мигом протрезвел и, спотыкаясь, кинулся на третий этаж.

Когда Данила пришел из школы домой, милиция и «Скорая» уже уехали, оставив после себя растаявший в теплой коммуналке серый снег и едва уловимый чужой запах, смешанный с запахом беды.

В квартире стояла тишина. На кухне сидел трезвый Михалыч, уставившись невидящим взглядом в стену. Перед ним стояла нераспечатанная бутылка водки.

Петра Зиновьевича не было дома. С поникшими плечами он сидел в больничной палате, держа жену за руку и шепча ей какие-то нежные слова. Светлана его не слышала. Врачи вкололи ей успокоительное, и она провалилась в спасительный сон. Петр очень надеялся, что ей ничего не снится.

О трагедии, разыгравшейся в коммунальной квартире, Данила узнает через несколько лет от матери. Но все равно тот день ему запомнился на всю жизнь.

Услышав в коридоре крик матери, Данила обеспокоенно выскочил посмотреть, что происходит. Из соседней комнаты вышел его дядя. Налившиеся кровью глаза бешено сверкали, а в его заднем кармане Данила увидел кожаный чехол, завернутый в газету, который он тут же прикрыл курткой.

Данила часто просил показать трофей, привезенный из жаркого и страшного Афганистана. Виктор, смеясь, показывал, но в руки не давал. Тогда буквально на днях Данила, воспользовавшись отсутствием дяди, вытащил из шкафа тяжелый кинжал и долго любовался широким блестящим клинком с узким желобком посередине и красивой тяжелой рукоятью. Режущие края обоюдоострого кинжала были настолько остры, что легко разрезали лист бумаги без всякого нажима. Данила доигрался до порезанного пальца и спрятал кинжал под шкаф, рядом с журналом, в котором лежала гравюра, вырванная из профессорской книги о колдунах. На следующий день он планировал показать кинжал Косорукову. В чехол он зачем-то вложил свой швейцарский нож с множеством лезвий и открывалок, подаренный ему на день рождения родителями.

Сейчас кинжала в чехле не было, но обезумевший от горя Виктор этого не знал.

– Не надо, Витюш, пожалуйста!

Дядя мягко, но настойчиво отодвинул жену своего брата в сторону.

– Я просто хочу посмотреть им в глаза.

Даниле стало страшно. Он не знал, куда уходит его дядя, но чувствовал приближение беды.

– Дядь Вить, – жалобно протянул он.

Дядя обернулся, и на миг его лицо приобрело прежнее выражение. Он потрепал племянника по густой шевелюре, подмигнул и, застегнув короткую куртку, вышел.

Больше Данила его никогда не видел.

Глава вторая

Я знаю, мне не раз в колеса палки ткнут.

Догадываюсь, в чем и как меня обманут.

Я знаю, где мой бег с ухмылкой пресекут

И где через дорогу трос натянут.

Данила открыл глаза. Сердце еще колотилось, но он заставил себя успокоиться. Детские страхи, которые он спрятал когда-то в дальнем уголке своего подсознания, прокрались в его сон, заставляя снова пережить события почти двадцатилетней давности.

Он выбрался из мокрой от пота кровати и направился в душ. Упругие струи холодной воды ударили по обнаженному телу, смывая с него остатки ночного кошмара и исчезая вместе с ними в решетке сливного отверстия.

Данила распахнул широкое окно и сделал два глубоких вдоха. Утренний воздух был еще чист, но наслаждаться этим весь день не получится – город уже просыпался. Скоро свежесть сменится удушливым дымом выхлопных газов, шумом машин и криками прохожих. Может, надо было снять квартиру на окраине?

Неуверенно тренькнул и заглох телефон. Через секунду зазвонил снова и, судя по требовательному тону, замолкать не собирался.

– Алло?

– Даня, ты уже встал?

Мастер всегда вставал рано.

– Да, Петр Зиновьевич.

– Встречаемся в два возле сцены. Реквизит я привезу, на месте проверим.

– Хорошо, – автоматически ответил Данила и положил трубку.

Что на месте проверим? Ах, черт! Сегодня же праздник! Большой концерт перед университетом: рок-музыканты, попсовики и все такое. Но главное событие вечера – его трюк с исчезновением.