Картина Сархана - Рагим Эльдар оглы Джафаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты в тюрьме? – зачем-то спросила Лиза.
– Что? Не совсем, суда еще не было и… Да это не важно. – Саймон глотал согласные. Человек, который всю сознательную жизнь говорил со сцены.
– Послушай…
– Нет! – Он перебил ее. – Я знаю.
Снова наступила пауза. Лизе показалось, что Саймон никак не может сказать что-то. Она зачесала волосы пятерней и закусила большой палец. Колотилось сердце, хотелось встать и идти куда-то, но она замерла.
– Я… – Он глубоко вздохнул и наконец сказал то, что все не мог произнести: – Прости!
Лиза не успела даже удивиться. Связь прервалась. Она посмотрела на экран телефона. Тоскливый монстр в груди будто бы взорвался. Он в один миг разлетелся по всему телу, а в солнечном сплетении образовалась дыра.
Лиза нажала на последний вызов и прижала телефон к уху. Длинные гудки. Один, два, три, пять, семь. Она вдруг поняла, что плачет. То ли из-за дыры в солнечном сплетении, то ли из-за того, что почти до крови закусила палец. Зубы впивались в ноготь и в подушечку. Боль как бы распадалась на два вида. Резкая, холодная, напоминающая луч фонаря – от ногтя, а мягкая, тягучая – от подушечки пальца.
Лиза снова нажала на вызов и принялась считать гудки. Она снова считает гудки! Вызов оборвался. Лиза тут же набрала еще раз, но абонент оказался вне зоны доступа. Она отбросила телефон, выпустила палец изо рта и закрыла лицо руками. Мир исчез. Реальность развалилась окончательно. Лиза не понимала, что было в прошлом, а что происходит сейчас. Или это только должно произойти?
Она считает гудки на кухне, в гостиной, в спальне. Она не может перестать звонить, потому что иначе сойдет с ума. Если она положит трубку, наступит конец. Все сжалось в одну точку, за которой не было будущего. Хотелось звонить и надеяться на то, что Саймон ответит. Когда все это было? Год назад? Два? Было ли это вообще?
Полиция входит в ее дом. Все рушится. Мужчина из ФБР что-то долго говорит, но она не понимает ни слова. Она не может оторвать взгляда от его жестикулирующих волосатых рук. Когда все это произошло? Что произошло? Зачем они приходили? Или это еще не случилось? Лиза поняла, что не дышит. Судорожно втянула воздух и закашлялась. Кашель взрывал голову страшными вспышками боли. В глазах то вспыхивал свет, то все меркло. Она сжалась в комок.
Завибрировал телефон. Лиза мгновенно повернулась и почти наугад схватила трубку.
– Да!
– Добрый день, мисс Ру! – обрадовался незнакомый голос.
Лиза сбросила звонок и перевела телефон в авиарежим. Покашливая, встала с кровати и взяла сумочку. Дрожащими руками стала рыться в ней. Потом разозлилась и просто вытряхнула все содержимое. Но тут же вспомнила, что таблетки остались у Саймона. А Саймон в тюрьме. Она схватилась за голову и зарычала. Этому нет конца! Она вышла из спальни, осматриваясь по сторонам. Ей нужно было хоть что-то, чтобы отвлечься, чтобы не чувствовать эту боль!
Лиза пошла на кухню, открыла винный шкаф, сразу же вспомнила, что в нем пусто, и с такой силой хлопнула дверцей, что стеклянная ее часть рассыпалась на мелкие осколки, которые весело застучали по плитке. В мозгу вдруг мелькнула странная картина: Лиза бьет какого-то мужчину массивным флаконом духов по голове. Красивый флакон разлетается вдребезги. Но внутри него оказывается маленькая жестяная капсула. Лиза провожает ее полет удивленным взглядом.
Она вернулась в реальность. Осмотрелась. Взгляд наткнулся на оторванную вчера ручку шкафа, потом на лежавшую на столе картину. Лиза поняла, что нужно выйти на свежий воздух. Давление в голове стало почти невыносимым. Лиза стремительно кинулась в гардеробную, накинула куртку и вышла из квартиры. Каждый шаг отдавался вспышкой боли. Как будто импульс от соприкосновения ступни с полом проходил по ноге, через тазобедренный сустав попадал в позвоночник и там разгонялся по прямой, как «форд-мустанг» шестьдесят девятого года. И гонка эта заканчивалась страшным столкновением с основанием черепа.
Лиза вошла в лифт, нажала на кнопку, посмотрелась в зеркало и не узнала свое лицо. Она смотрела на женщину в отражении с удивлением и интересом. Она как будто заново изучала это лицо. Покрасневшие глаза, скулы, едва заметные морщинки. Черты лица были знакомыми, но почему-то абсолютно новыми, неизведанными. Звякнул колокольчик, лифт остановился. Лиза вышла в холл.
– Мисс Ру, – растерянно, даже как-то виновато улыбнулась ей девочка за стойкой.
Лиза намеревалась кивнуть и пройти мимо, но остановилась и вопросительно посмотрела на девочку.
– Что-то случилось?
– Там журналисты. – Девочка произнесла это со смесью сочувствия и стыда. Будто ей доставляла страдания сама мысль о том, что она не может решить эту проблему.
– Много?
– Да, – кивнула девочка. – Мы можем не пускать их сюда, но запретить им караулить вас мы не в силах. Если вы хотите куда-то поехать, то мы можем подать машину на подземную парковку.
– Нет. – Лиза покачала головой. – Не хочу.
Она пошла к лифту. Рано или поздно это должно было произойти. А не де Йонг ли сдала ее адрес прессе?
– Постойте, посылка!
Лиза обернулась, непонимающе уставилась в красивые серо-зеленые глаза. И только через несколько секунд поняла, о чем речь.
– Ах да, давайте.
Она взяла черный матовый конверт, постаралась улыбнуться на прощанье и вошла в лифт. Бархатистый, с золотым тиснением конверт даже пах приятно. Она с удовольствием поводила кончиками пальцев по поверхности. На ощупь конверт был тепло-синим, даже голубым, пожалуй. Даже жалко было его рвать.
Она вдруг прочувствовала синестетическую рифму. Неужели Парсли тоже уловил параллель с радугой? Мог ли он специально подобрать конверт? Необходимость порвать конверт создавала интересную смысловую смычку с его содержимым. Она уже знала, что увидит внутри. Единственное, чего она не понимала, почему письмо пришло с таким опозданием.
Звякнул колокольчик, лифт остановился. Лиза вышла и прислонилась к стене, достала сложенный пополам лист бумаги и развернула. Бумага была самая обычная. Очередной смысл в смысле? Лиза усмехнулась и пробежала глазами по тексту. Буквы расплывались перед глазами. Она выхватывала отдельные слова, но никак не могла уловить смысл. На бумагу что-то капнуло. Перед глазами возник Парсли. Он стоял на балконе, опираясь на красивые кованые перила, курил и смотрел на закат. Он, кажется, только что проснулся. Еще не успел привести себя в порядок, беспорядочно торчавшие волосы трепал теплый ветер. Парсли жадно курил и так же жадно поедал глазами закат.
Лиза вздрогнула. На лист капнула еще одна слеза. Она сглотнула и вытерла слезы тыльной
