Ленинский. Неизбежность бури. - Василий Александрович Бурцев

Проходя мимо одного из кабинетов, танкист заметил крупную темную фигуру, свисающую с потолка. Зацепившись когтями за патрон от разбившейся люстры, мутант закутал себя кожистыми крыльями и едва заметно шевелился, словно личинка бабочки в кожистом коконе. Сергей прицелился в летучего кровопийцу и почти надавил на спуск, когда на его плечо мягко опустилась ладонь.

Сергей снова обернулся. За спиной Чекист приложил указательный палец к мембране противогаза, призывая соблюдать тишину. Потом ткнул в воздух вдоль прохода коридора сложенными пальцами, призывая двигаться дальше. Но тут кто-то из отряда неловко наступил на осколок стекла, который под ногами предательски хрустнул. Мутант встрепенулся и, расправив крылья, навострил острые уши. Герасимов отреагировал сразу, не дав летуну поднять шум. Быстро прицелившись, он вдавил спусковой крючок, и автомат, коротко взбрыкнув, почти бесшумно отправил в цель остроконечную пулю. Свинцовая оплеуха со всего размаха ударила в тело мутанта, пробив кожаный мешок насквозь, и на излете глухим шлепком врезалась в стену с противоположной стороны. Все бы ничего, но… лакированная стальная гильза зеленого цвета, с силой выброшенная из ствольной коробки, звонко отлетела в сторону. Ударившись о стену, она отскочила и поскакала по столу, затем, спрыгнув с него, ударилась об пол. Громыхая в замкнутом пространстве, словно бой десятка барабанов, гильза покатилась по нему, окончательно растеряв инерцию, замерла.

Громыхание гильзы взорвало темное нутро ближайших кабинетов, из которых раздалось многоголосье пищащих глоток кожистокрылых тварей. Вереща, разбуженные мутанты в суматохе вырывались из помещений и, врезаясь друг в друга в полете, хаотически заметались из стороны в сторону, ища выход из здания.

– Не стрелять! – на всякий случай предупредил Зорин. Но все и так припали на колени, прикрывая головы, стараясь не попасть под острые крючковатые когти.

Потревоженные ночные хищники, наконец-то разобравшись, в какой стороне выход, разлетелись, оставив лишь звон в ушах.

Мутировавшие летучие мыши под действием радиации увеличились в размерах и, будучи не в пример агрессивными, стали теперь настоящей ночной угрозой всем обитателям постъядерного города. Как и прежде, они сбивались в большие колонии и охотились по ночам. Но вот если раньше рукокрылые кровопийцы не представляли реальной угрозы, то теперь от них было тяжело отбиться, даже в составе небольших групп. Поэтому сталкеры или диггеры предпочитали компанию мутировавших канализационных крыс в подземных коллекторах, чем бесшумных атакующих с высоты вампиров.

– Пошли дальше. Если тут обосновались вампиры, то других тварей тут уже точно не будет, – сказал Филатов, поднявшись первым и стряхивая с себя налипший мусор.

Отряд последовал его примеру, и уже не таясь, двинулся дальше по коридору к лестнице в подвал. Лестница оказалась достаточно пологой и довольно широкой. Скорее всего, это был не подвал, а цокольный этаж с множеством складских и технических помещений. В конце коридора, около спуска лестничного марша, безопасник обернулся.

– Мужики, разойдитесь и выберите себе позиции для наблюдения. Всем в подвал спускаться нет смысла. Если что не так, то там мы окажемся в ловушке. Так что постойте пока на стреме, – и, махнув в приглашающем жесте топчущейся позади Умке рукой, сказал: – А ты, Лера, подсоби мне малеха.

Польщенная вниманием и оказанным доверием девушка с готовностью отправилась вниз зачищать с Зориным схрон. Оставшиеся бойцы разбрелись по окнам наблюдать за обстановкой. Герасимов с Жмыревым вернулись назад по коридору и поднялись по лестнице на второй этаж. Филатов остался у оконного проема возле лестницы.

Время шло. Дмитрий прислонился плечом к стене возле оконного проема и, облокотившись головой о ее холодную поверхность, поглядывал в окно. На улице окончательно стемнело. Разгулявшийся ветер разогнал облака, явив обитателям нового мира небесное покрывало, украшенное мириадами сияющих звезд. Иногда с него слетало одно из его сияющих украшений, которое в падении разгонялось до безумных скоростей и, растянув свой длинный хвост, прочерчивало в небе длинную белую линию, скоро исчезая из вида. Неполный диск луны, огромным фонарем нависнув над землей, тускло освещал город. Такая тихая и такая приятная ночь. Конечно, если забыть об обстоятельствах, из-за которых они сейчас здесь находились. Сильно похолодало. Шумно гудели ветками лысые деревья, качаясь в такт порывам ветра, неприлично разросшиеся за двадцать лет до лесных зарослей. На противоположном конце проспекта поднялась небольшая ветряная воронка, поднимая с земли и закручивая в себе осенние листья, снежинки, пыль и пепел. Покружив недолгое время вдоль по улице, она так же внезапно развеялась, как и появилась. Где-то в глубине городской застройки заунывно завыл пес, наверняка проклиная судьбу за свое рождение. В проулке промелькнули какие-то тени, гулко громыхнула, покатившись, консервная банка, звук разбившегося стекла и… все снова стихло. Только ветер продолжал свои озорные игры, поднимая с улиц мусор и, покружив его над землей, разбрасывая куда попало. Только ветер, не таясь, ведет диалог с этим миром через завывание водосточных труб, через протяжные стоны и скрежет стволов деревьев, шелест песка и пепла, металлический скрип ржавого металлолома, догнивающего свой век на пустых улицах городов.

Дима закрыл глаза. Апатия с новой силой поглотила сталкера. Устал. Нет, не от текущей ноши. Вообще. Устал бороться за жизнь. Устал терпеть. Терпеть голод, холод, вечную усталость, обреченность и невозможность что-то изменить. Устал бояться. Бояться всего: радиации, мутантов, простой простуды или дизентерии. Устал жить, как крыса, под землей. Каждый день судьба подкидывала все новые лишения, все новые испытания силы воли, испытания инстинкта выживания. А зачем? Может, пора уступить и оставить? Уступить и оставить этот мир новым хозяевам. Раз уж люди не смогли ужиться друг с другом на этой планете. И не то что друг с другом – досталось всем за дела рода людского. А что дальше?

«Ничего», – сам себе мысленно ответил Филатов. «Этого они и хотят! Хотят, чтоб вы издохли здесь все», – вдруг возник страшный шепот в голове, как-то неожиданно прохрустев в конце фразы. «Все, дожили. Голоса в голове уже поселились», – с иронией подумал сталкер и открыл глаза. Серая стена впереди. Оказывается он, уткнувшись в нее маской, немного выпал из реальности.

«Хрусть!» – повторил голос в голове. «Или это все же не в голове?»

«Хрусть! – раздалось за окном. – Хрусть».

Дмитрий прислушался. Да, за окном, возле стены здания кто-то осторожно двигался, как раз по направлению к нему, но подмерзшая сухая листва предательски демаскировала пришельцев.

Сталкер подобрался. Чтобы не быть обнаруженным, Филатов сделал пару осторожных шагов назад, вглубь здания, таким образом скрывшись в тени за окном.

Через несколько долгих минут ожидания мимо позиции Филатова прошли две крупные человеческие фигуры, одна из