Гатчина. От прошлого к настоящему. История города и его жителей - Андрей Гусаров

Почтовое управление города начало свою деятельность с февраля 1800 года. Первым почтмейстером был коллежский секретарь Немов, организовавший работу почты в здании Гатчинского дворца. Прием пакетов (писем) и денежных посылок (переводов) осуществлялся по понедельникам и четвергам до 12 часов дня. Летом того же года в Гатчине была открыта почтовая станция, управление которой осуществлял гатчинский почтмейстер. В 1855 году в городе случилось знаменательное событие: по высочайшему повелению два инженера из Пруссии Сименс и Гальске провели по воздуху телеграф, соединив им дворец, заставу и вокзал. В 1910-х годах в городе работало несколько почтовых отделений, своя почта была и в Загвоздке.

В 1839 году в Гатчине на Бульварной (К. Маркса) улице открылись первые публичные бани. До этого времени городское банное хозяйство состояло из частных заведений, куда за определенную плату допускались и горожане. С открытием общественных помывочных частным лицам запретили за плату принимать у себя посторонних и банное дело стало прибыльным занятием. Строительство большого каменного здания гатчинских бань (вместо временных деревянных) завершили к 1843 году на участке между Черным озером и Загвоздинской улицей. Автором проекта был архитектор Моргана. Владельцем бань выступил петербургский купец Фролов. На строительство других бань в городе был наложен запрет, поэтому заведение Фролова оказалось монополистом помывочных услуг. После 1859 года бани перешли в собственность архитектора Кокорева, а позже — к его наследникам. В 1889 году бани были капитально отремонтированы, что потребовало вложения больших средств. За это владельцы вновь получили от города монополию еще на двадцать пять лет.

В 1865-1870-х годах городскими властями проводилось благоустройство Бульварной улицы. Там устроили тротуар, а по краям высадили липы, дубы и березы. В те же годы ландшафтные работы велись около Варшавского вокзала. Особенно бурная деятельность по благоустройству города развернулась после 1881 года, когда Гатчина стала резиденцией Александра III. Тогда остро назрела необходимость строительства общегородской канализации, и устройства по главным улицам города ливневых стоков. И первой городской частью, в целом решившей эту проблему, стал Ингербург. Канализацию прокладывали из бетонных труб большого диаметра с таким условием, чтобы не пострадала водная система парков города. В городе уже существовали локальные системы на основе деревянных труб (например, в Сиротском институте), но они уже не соответствовали возросшим санитарным нормам и требовали капитального ремонта. В 1888 году приступили к работам по устройству главного городского коллектора по Большому (25 Октября) проспекту и одновременно начали укладывать сети водосточных труб по близлежащим улицам. Тогда же Черное озеро, которое долгое время использовалось для слива сточных вод, очистили от многолетних наносов. Потоки дождевой воды с улиц города очень загрязняли водную систему Приоратского парка. На втором озере была другая проблема — летом оно сильно мелело, поэтому власти провели необходимые работы для поддержания нужного уровня воды на Филькином озере — основном месте купания горожан.

Кроме проблем со сточными водами, власти решали вопрос и с чистой водой для города. В 1888 году была возведена водонапорная башня и начались работы по прокладке общегородского водопровода, подряд на сооружение которого выиграл инженер Зигель. Башня и машинное здание были выстроены из современных материалов — железобетона и металлических перекрытий — и сохранились до наших дней. В город вода поступала из Серебряного озера, и первыми к системе были подключены дворцовые постройки и здания, расположенные недалеко от резиденции. Паровая машина мощность 15 л. с. прогоняла до трех тысяч ведер воды в час, что было недостаточно для снабжения города, поэтому на водозаборном узле установили две новые паровые машины, по 40 л. с. каждая, и объем воды, поступающий в систему, увеличился до восьми тысяч ведер в час. Дополнительно на улицах были устроены так называемые водоемы — металлические конструкции в виде водозаборных колонок с четырьмя автоматическими кранами. Таких водоемов было четыре: на Торговой площади, за госпиталем, на углу Багговутовской и Николаевской улиц и в Мариенбурге. К столетию Гатчины более одной трети территории города снабжалось водой из централизованного источника.

Решение проблем с общегородскими сетями позволило заняться благоустройством улиц и проспектов. Многие улицы в центре города были перестроены, и пешеходы получили тротуары, покрытые асфальтом. Эти перемены способствовали превращению Гатчины в дачный пригород Петербурга, да и население растущего города к концу века увеличилось до 12 тысяч человек. Удобство расположения, высокие санитарные нормы, развитая инфраструктура города привлекали к себе внимание новых и новых переселенцев.

Но проблема с дорогами — вечная для России, и уже в начале нового века обыватели и дачники резонно замечают, что после дождя пройти по новым (дачным) улицам города невозможно — щебеночные дороги раскисают и несчастные обитатели домов и дач вязнут в белой жиже. «Надо сказать, — пишет корреспондент газеты „Гатчинский листок”, — что за последнее десятилетие внешнее благоустройство Гатчины сравнительно мало продвинулось вперед».

В 1890-х годах в Гатчине началось регулярное освещение электричеством. Подряд на установку в городе дуговых ламп взял инженер Демчинский. Он установил 15 фонарей — 6 на Большом проспекте и 9 на Люцевской улице, и 22 октября 1893 года электрический свет впервые осветил темный город. С 29 числа фонари горели уже каждый вечер. Динамо-машина располагалась во дворе здания городской полиции и вырабатывала постоянный ток в 220 вольт. В 1895 году электрическая сеть была приобретена в собственность Дворцового управления, и в дальнейшем освещение улиц производилось от дворцовой станции с покрытием всех расходов. Еще в 1881 году на плацу перед Большим дворцом зажглись электрические дуговые лампы — Гатчина на два года опередила в этом деле столицу империи.

Долгое время телефон был установлен только в Гатчинском дворце и служил для связи с Зимнем дворцом в Санкт-Петербурге. Открытие этой первой в России междугородней телефонной линии состоялось летом 1882 года. В январе 1886 года к ней было подключено полицейское управление, а затем началось быстрое развитие в городе этого нового вида связи. Телефоны получили пожарная команда, квартира заведующего городом, кирасирский полк, Императорская охота, затем железнодорожные вокзалы, госпиталь и квартиры некоторых чиновников. Коммутатор находился в полицейском управлении, и связь осуществлялась через дворцовую линию. С увеличением числа абонентов и поступлением новых заявлений на установку телефонов от частных лиц власти решили передать гатчинский городской телефон в ведение почт и телеграфов для устройства отдельной линии связи, не связанной с дворцовой. Для коммутатора было выделено помещение на бывшей Суконной фабрике, и к 12 ноября 1894 года строительство общегородской сети было закончено. После передачи в 1895 году городского телефона в Почтовое ведомство установили тарифы на переговоры: местные звонки — только по Гатчине — стоили 35 рублей в год, разговоры с Санкт-Петербургом для чиновников и учреждений обходились в 135 рублей, а для частных лиц — в 150 рублей. В это время в городе работало четыре коммутатора, которые объединяли всех абонентов. В Центральной телефонной станции их начитывалось двадцать восемь, при Императорской охоте состояло семь абонентов, при Дворцовом управлении — тринадцать, а коммутатор полковника Ширинкина обслуживал четверых владельцев телефонов.

Разговоры по телефону становятся столь популярными, что станции перестают справляться с нагрузкой, и в 1914 году выходит распоряжение об ограничении разговора с Санкт-Петербургом пятью минутами.

Еще одно направление деятельности городских властей, затрагивающее интересы всех жителей Гатчины, — обеспечение пожарной безопасности — развивалось здесь с определенными трудностями. Долгое время город оставался в основном деревянным, а потому риск возникновения пожаров был чрезвычайно высок. После возведения здания съезжей части с каланчой наблюдение за пожарной обстановкой, конечно, велось, но тушение огня возлагалось на домовладельцев, которым после 1843 года даже выдали металлические доски с изображениями инструментов для тушения пожара, с которыми они обязаны были являться к месту возгорания. Доску предписано было повесить на стену собственного дома. Этого всего, конечно, было недостаточно — городу требовалась профессиональная пожарная дружина. Но дворцовое управление пошло по проторенному пути, предложив горожанам за свой счет содержать пожарных со специальной техникой. Естественно, обыватели, ссылаясь на отсутствие лишних денег, что было правдой, отказались от этого предложения. И только после серьезного пожара в Сиротском институте (7 мая 1869 года), когда для укрощения огня пришлось вызывать расчеты из Санкт-Петербурга, городское управление вернулось к этому вопросу, но дебаты вновь затянулись. Только в 1877 году был наконец предложен проект Устава вольной пожарной команды, который после утверждения в Министерстве двора воплотился в реальные дела: 12 июня состоялось открытие общества вольной пожарной команды. Определенной проблемой для пожарных была удаленность многих частей города, например Мариенбурга, от центра, поэтому часто они просто не успевали приезжать на тушение пожара. Поэтому было решено установить в пожарной части звонок, который соединялся бы с тревожными кнопками на окраинах Гатчины электрическими проводами, чтобы пожарные тотчас по получении сигнала могли выехать на место происшествия. В итоге таким образом пожарное депо было соединено с Мариенбургом, Кирасирским полком, артиллерийскими казармами, Полицейским управлением, управляющим Дворцовым управлением, смотрителем продовольственных магазинов, заводом Лаврова и Егерской слободой. Для успешной борьбы с огнем были подготовлены специальные пожарные колодцы и очищено несколько прудов для забора воды. Первая вольная пожарная команда просуществовала недолго и распалась в начале 1880-х годов. После 1889 года пожарная команда города находилась уже в штате полицейского управления и полностью финансировалась из казны. В ее составе было 32 пожарных, два унтер-офицера и брандмейстер, руководивший огнеборцами.