Золото Монтесумы - Икста Мюррей

Глядя на темное окно, я размышляла о жизни и смерти Волка. Письмо, посредством которого Марко Морено заманил меня в Италию, было написано Антонио накануне сражения флорентийцев с жителями Сиены, состоявшегося в 1554 году. История свидетельствует, что оно завершилось успешно для флорентийцев, но не для Антонио. Как я объяснила Марко еще при посещении им букинистического магазина — и как вкратце поведал мне человек с татуировкой, он же мой отец, он же странный тип, с которым я поцапалась в кафе «Красный Лев», — в бою за Сиену Антонио совершенно растерялся, запутался. Все до одной книги об истории Медичи заканчиваются живописанием его гибели. Антонио обладал каким-то исключительно смертоносным оружием (считали, что оно было создано в его алхимической лаборатории, а другие приписывали его эффективность колдовским чарам его жены Софии Драконихи). Но почему-то при этом отмечалось, что его конь оказался не там, где ему следовало бы быть, и что прежде чем его сразили, он успел уничтожить множество людей из своего же лагеря.

«Смерть человека — лучший показатель того, как он жил», — прозвучал у меня в голове голос Морено. Эти слова он сказал мне в склепе Медичи, перед тем как описал предполагаемую позорную смерть Томаса де ла Росы.

«Гораздо лучше погибнуть, как Антонио, вам не кажется? Во всем блеске сражения у Сиены, применив свое чудо-оружие… Что это было? Опять черная магия? Стоит посмотреть в…»

Я потерла утомленные глаза. Вероятно, мы пропустили какой-то ключ, который можно отыскать, только изучив события и обстоятельства последних дней жизни Антонио. С ним мог случиться припадок тяжелой меланхолии, мучивший его всю жизнь. Причем не исключено, что это произошло как раз во время битвы при Сиене. Хотя ни о чем подобном я не читала.

Осторожно выскользнув из кровати, я подошла к стопке книг, купленных в то утро в Сиене. К сожалению, я не нашла ни одного серьезного исследования, посвященного сражению при Сиене, тем не менее мне подвернулся небольшой учебник по бизнес-самообразованию под названием «Как победить конкурентов по методу Медичи: Учитесь на примере первого сражения, выигранного коза ностра, тому, как можно достичь глобального корпоративного господства». Перелистывая учебник, я нашла карту сражения, в котором погиб Антонио.

Вот оно, это место, на юге Тосканы.

Марчиано-Сканагальо. Судя по карте, поле сражения находилось недалеко от города. Но что именно произошло в тот момент битвы? Почему у Антонио настолько помутился разум, что до своей гибели он успел поразить множество нападавших на Сиену флорентийцев?

Я взглянула на свои часики: четыре утра. Самое время вставать.

Эрик спал глубоким сном. Пришлось дергать его за руку, пока он не открыл глаза.

— Эрик! Милый!

— Д-да.

— Давай поговорим о том, что произошло в склепе.

— Не имею желания.

— Почему?

— Потому что я сразу вспоминаю о страшной смерти сторожей и Блазежа… Я бы предпочел вообще об этом забыть, если бы это было возможно.

— Ну, если ты действительно не хочешь говорить…

— Ничуточки!

— Тогда извини. — Я стала опять теребить его. — Пора вставать…

— Нет. Я хочу пить. А еще лучше — открой бутылочку пива «Амбьен» и выдави мне немного мягкого мороженого.

— Нет, нет! Вставай, милый, ну давай же… Надо поговорить с управляющим, узнать, нельзя ли арендовать машину. Нам нужно совершить небольшую поездку.

— Что? Поездку? Куда это?

— В Марчиано.

— Что ты еще придумала? Зачем?

— Чтобы выяснить, как погиб Антонио.

Глава 26

— Это ты, папа? — кричала я в мобильник, подаренный мне в Дуомо человеком с татуировкой. — Ты меня слышишь?

— Это ты, изверг? Ты где? Почему не звонила?

— Ах! Папа! Как поживает лучший в мире папочка и самый знаменитый мексиканский мачо…

— Лола, что происходит? Ты… Ты что, сбежала?

— Э-э… Гм-м… Да, в некотором роде… Я в Италии.

— Боже милостивый! Представляешь, несколько вечеров назад к нам приходит Эрик и что-то бормочет об ацтеках, Медичи, о каком-то Лотарио, увезшем тебя в Европу, и… даже не смею выговорить, что-то о могиле де ла Росы. Затем мы узнаем, что он улетел в Рим. А потом твоя сестра…

— Иоланда? А что с ней?

— Дорогая, ты знаешь, как я тебя люблю. Ты — мой ангел, и я обожаю тебя — от кончиков пальчиков на ножках до самой макушки, готов сражаться с драконом, чтобы защитить тебя, хотя ты вдруг оказываешься не умнее той курицы, из которой наш мясник собирается приготовить такос на твой свадебный ужин!

— Пап…

— Лола! Как я понимаю, ты отправилась в Италию, потому что хочешь найти там Томаса? Я знаю, что, желая оправдать в своих глазах родного отца, ты сделала из него настоящего героя — ведь много лет назад из-за его проклятого красноречия я едва не потерял твою мать… Хотя я не жалею об этом, потому что в результате у меня появилась ты… Но давай оставим все это в прошлом, хорошо? Он же умер! И казалось бы, я могу наконец успокоиться. Но нет! Сначала твоя мать устремилась в джунгли на поиски его могилы и чуть не погибла там, а теперь еще и ты! Умчалась прочь, даже не подумав нас предупредить, и вдобавок почти накануне свадьбы! — Мануэль Альварес с трудом перевел дух. — Хотя, должен признаться, я очень рад слышать тебя, малышка! Я настолько тебя люблю, что на самом деле не очень разозлился — а вот мама была вне себя! Я не буду против, даже если мне придется разделить твою привязанность к этому навечно проклятому призраку негодяя, к Томасу де ла Росе…

Я вполуха внимала увещеваниям задыхающегося от волнения Мануэля, сидя рядом с Эриком в арендованном нашим управляющим серебристом «фиате», несущемся к Марчиано-делла-Чьяна. Мы пересекали поистине идиллическую местность, где когда-то происходило сражение, в котором погиб Антонио. Рассвет еще не наступил. В сиреневых предутренних сумерках просматривались заросли и искривленные стволы деревьев. Задумчивая буколическая прелесть окрестностей резко контрастировала со взволнованным голосом Мануэля Альвареса, моего приемного отца, до сих не ставшего мужем моей матери Хуане, но зато ставшего музейным куратором. Он никогда не производил впечатления храброго человека, однако сумел как-то спасти нас от полковника Морено и разыскать в джунглях мою мать.

— Пап, послушай меня. Прежде всего я прилетела сюда вовсе не для того, чтобы найти могилу де ла Росы, — не совсем искренне уверяла я.

— Нет? — У него даже голос сорвался. — Правда? Ну хорошо. Только объясни мне: почему все твердят, что Томас умер в Италии?