Принцесса и чудовище - Афанасьев Роман Сергеевич

Его воины оставили экипаж в Тире и постарались нагнать хозяина — в точности как он и приказывал. Они опоздали, совсем чуть-чуть. Как было бы чудесно, если бы они появились чуть раньше, например, у той таверны. Тогда, может быть, все бы пошло по-другому.

Герцог выпрямился и отпустил плечо Вэлланор, восторженно щебетавшей ему на ухо какие-то глупости о ночном лесе. Он должен быть тверд, и его люди должны видеть, что их командир еще способен сам стоять на ногах. Теперь все пойдет по-другому. Больше никаких уступок этому чудовищу. Они поедут все вместе, и если Ла Тойя снова посмеет только заикнуться о том, что заберет Вэлланор с собой, то герцог Северных гор натравит на него своих верных псов. И будь что будет. Больше никаких компромиссов, никаких соглашений. Только так появится возможность увидеть, как над домом Борфеймов вновь восходит солнце.

— Моя госпожа…

Кейор одним движением опустил обнаженный клинок и пал на колено перед хозяйкой дома, поймал ее руку и поцеловал воздух над длинными белыми пальцами. Вскинул голову, жадным взглядом окинув гибкий стан и пышный лиф черного платья. Улыбнулся удивленно распахнутым зеленым глазам, все еще не отпуская руку графини.

— О, — тихо произнесла Эветта. — Сегодня, капитан, вы не похожи на самого себя…

— Сегодня я не на службе, — бросил Кейор, легким движением поднимаясь на ноги. — Вы звали меня, графиня, и вот я здесь.

Он церемонно поклонился хозяйке дома, прижимая руку к груди.

— И я рада видеть вас, капитан, — проговорила графиня, оправившаяся от внезапного преображения Демистона. — Будьте моим гостем.

— Зовите меня просто Корд, госпожа, — отозвался Кейор, улыбаясь так, как умеют улыбаться только пираты, готовясь к абордажу.

Графиня улыбнулась в ответ, чуть кивнув, словно признавая — она ошиблась. Так хищник мог бы улыбнуться своей жертве, внезапно отрастившей клыки. Она оценила преображение капитана городской стражи, и теперь заранее заготовленный план был отброшен в сторону.

Улыбка сошла с ее губ, и Кейор, следившей за выражением лица графини, подобрался.

— Ну что же, Корд, — сказала она. — Возможно, о вас рассказывают правду.

— Обо мне рассказывают много глупостей, госпожа, — отмахнулся Кейор.

— Эветта, — поправила графиня, выпрямляясь. — К псам условности. Вы мне нужны, Корд. Давайте пройдемся по аллее.

Демистон, ничуть не удивившись, предложил ей руку. Графиня взяла капитана под локоть, прижавшись к нему чуть плотнее, чем к обычному спутнику. Корд даже сквозь рукав кителя чувствовал, как пульсирует ее кровь, подчинясь ударам сердца. Графиня была возбуждена и ничуть это не скрывала.

Она первая сделала шаг, и пара заскользила по темной аллее, удаляясь от сияющего огнями особняка. Здесь было тихо и темно. Над кронами деревьев горели звезды, а от реки веяло свежестью. В этом уголке сада, что постепенно превращался в лес, им никто не должен был помешать.

— Чей вы человек, Корд? — внезапно спросила графиня.

Это было так прямо и грубо, что Демистон невольно вздрогнул. А она умеет атаковать. Выпад прямой и четкий, способный уложить противника на месте. Что же она скрывает в другой руке?

— Я человек короля, — отозвался Кейор. — Служу его величеству в меру своих сил.

— Ах, оставьте эти игры, — раздраженно бросила Эветта, и Корд почувствовал, как она чуть отстранилась, едва не выпустив его руку. — У нас нет на это времени.

— Тогда и вы, Эветта, говорите прямо, — парировал Кейор. — Зачем вам понадобился тупоголовый служака?

— Служака? — графиня покачала головой. — Нет, мне нужен прямой и сильный человек, не замешанный в этом проклятом клубке интриг. Тот, чью верность еще не успели купить деньги торгашей. Человек, верный королю.

Демистон не ответил. Он ждал продолжения, но его не последовало. И он почувствовал, как рука графини напряглась, готовясь выскользнуть из его руки.

— Я верен королю, — быстро сказал он. — Я благодарен ему за все, что он мне дал. Этого нельзя купить за деньги. Никто не сможет перебить его цену.

— Помилование и должность? — спросила графиня, и по ее голосу Кейор понял, что она улыбается.

Настало время для правды. Иногда, чтобы победить, нужно снять доспехи. И спрятать подальше одну из масок.

— Новую жизнь, — тихо ответил Корд Демистон. — Надежду на что-то большее, чем жизнь, полная приключений. Центр мира, равновесие, не позволяющее скатиться в бездну.

Эветта не ответила, и десяток шагов они сделали в полной тишине. Потом Корд почувствовал, как графиня крепче сжала его локоть, снова прижимаясь к нему.

— Но все это вам дал Птах, не так ли? — тихо спросила она, и на этот раз в ее голосе не было насмешки.

— Решение принимал король, — так же серьезно отозвался Демистон. — Ему было известно обо мне все.

— Понимаю, — ответила Эветта и сжала руку капитана. — Вам есть за что сражаться.

— Да, — просто ответил Корд. — И я буду сражаться насмерть, если потребуется. За короля.

— И все же, — задумчиво произнесла графиня, — вы человек Птаха. Не отрицайте. Уже известно, что вы состоите в его тайной службе, которая непонятно чем занимается. Так же, как этот бедняга Ла Тойя.

— Бедняга? — невольно удивился Корд.

Графиня тихо рассмеялась.

— Сложно позавидовать его судьбе, поверьте женщине, капитан, — сказала она. — Но не будем об этом. Я знаю, что Птах верен королю. Это знают все. И я не могу связаться с ним так, чтобы это не было замечено сотней глаз. Жизнь у всех на виду, яркая и приметная, имеет свои достоинства. И недостатки.

— А тупоголовый служака в качестве нового трофея известной дамы не вызовет подозрений, верно? — спросил Корд.

Эветта снова рассмеялась — едва слышно, но капитан услышал в ее голосе искренность. Он ей нравился.

— Вы тот человек, что мне нужен… Кейор, — сказала она. — И вы нравитесь мне все больше. Немногие могут заставить меня смеяться по-настоящему.

— Вам тоже есть за что сражаться, Эветта, — сказал капитан.

Он не спрашивал. Он утверждал и знал, что это правда.

— Нас ждут большие перемены, — тихо сказала графиня. — Мы на пороге больших событий. Наша жизнь изменится. В стране появится королева — молодая женщина, способная одним своим присутствием перевернуть всю жизнь столицы. Вам, капитан, не понять, как много для нас, женщин, значит королева. Это больше, чем правительница. Она задает тон жизни. Она может стать примером — добрым или дурным. Ей не обязательно править. Достаточно просто жить.

— Кажется, я понимаю, — тихо отозвался капитан. — Вы готовы сражаться за будущее? За новую жизнь — свою и королевства.

— Не сражаться, — тихо поправила Эветта. — Я не воин. Сражения — это ваши игрушки, капитан. Что могу я, женщина… Всего лишь сотрясать воздух глупыми разговорами. С нужными людьми и в нужное время.

— Я слушаю вас, Эветта, — подбодрил ее Кейор и был вознагражден крепким пожатием.

— Некоторые хотят изменить слишком многое, — сказала графиня. — Этому следует помешать. Капитан…

Эветта остановилась, и Кейор услышал, как зашуршала бумага, извлекаемая из объятий нежной ткани. Корд повернулся к Эветте и встретил взгляд ее горящих глаз.

— Вот, — сказала она, протягивая свиток бумаги, перехваченный лентой. — Эти бумаги нашел мой управляющий недалеко от места смерти Лавена Летто.

Корд принял свиток, снял ленту и развернул бумажный лист. В свете луны он ясно видел черные строчки убористого текста.

— О, — тихо сказал он. — Теперь все встало на свои места.

— Бумаги лежали в стороне, — сказала Эветта, — бедный мальчик, наверно, отбросил их в последний момент, подозревая, что его будут обыскивать.

— Как жаль, что вы не отдали их мне в нашу первую встречу, — с сожалением бросил Корд, жадно вчитываясь в черные строчки.

— Тогда я не знала, могу ли доверять вам, капитан, — отозвалась графиня. — Сама я не могла переправить бумаги королю. Ла Тойя куда-то пропал, а верных гонцов, что могли бы доставить такие важные бумаги Птаху, у меня нет.