Рай, ад и мадемуазель - Гарольд Карлтон

Новые покупательницы привели своих подруг. Количество клиенток росло.

— Теперь у тебя много поклонниц, — торжествующе заявила Жислен как-то воскресным вечером. — Но попробуй решись на что-нибудь больше воздушного поцелуя, и я убью тебя!

Дама разразилась хохотом, но британец уловил скрытый смысл.

Софи всегда удивляла Кристофера. Парень уже потерял всякую надежду встретиться вновь, а она вдруг позвонила. Поздно ночью.

— У меня сложности с родителями…

— Я весь обратился в слух.

— Ты же знаешь, что я ушла из дома, решив жить одна? Они обиделись. Но теперь я пытаюсь загладить вину. Меня пригласили на семейный обед в воскресенье. Может, составишь компанию?

— С удовольствием.

Юноша не поверил своим ушам. Он был счастлив побыть рядом с любимой и с радостью пошел бы хоть к генералу де Голлю.

В субботу вечером они поужинали в «Куполь», выпили вина. Софи, одетая в белый трикотажный топ и потертые джинсы, привлекла немало восхищенных взглядов. Ее крепость наконец подняла белый флаг: девушка позволяла Кристоферу поглаживать ее колено под столом и ласкать шею.

Они могли бы стать идеальными любовниками. После десерта (мороженое, политое сиропом из черной смородины) они направились к таксопарку. Модельер назвал таксисту адрес Софи.

— Поехали со мной, — сказала девушка хриплым голосом.

Ей нравилось ошеломлять британца.

Влюбленные добрались до квартиры. Софи удалилась на кухню, чтобы сделать кофе. Вернулась с подносом и без одежды.

— Ух ты! — Юноша отбросил журнал.

«Такая сексуальная, что дух захватывает!» — подумал Кристофер. Ее упругие ягодицы сильно заводили парня. Софи аккуратно поставила поднос на стол и села ему на колени. На фоне одежды нагое тело смотрелось еще сексуальнее.

Они слились в чувственном поцелуе. Юноша просунул под Софи руку и нежно погладил ее потайное местечко. Девушка тихо застонала. Когда партнеры любят друг друга, секс меняется совершенно!

Ночь любви была столь же восхитительной, как и в первый раз. Но теперь Кристофер знал больше и терпеливо дожидался вершины ее удовольствия, чтобы разрядиться самому. Юноша мог продлить наслаждение Софи, растянуть на несколько мгновений. К изумлению девушки, британец угостил ее бесподобным десертом из какао-порошка и сахарной пудры.

— Интересно, когда ты успел стать великолепным любовником? — спросила Софи с притворной наивностью.

На следующее утро, пока Кристофер играл с псом на диване, девушка долго возилась в спальне, а потом появилась, одетая в костюм от Шанель. Рыжие волосы эффектно контрастировали с прекрасным кремовым пиджаком из чесучи. Этот наряд изменил представление Кристофера не только о Софи, но и о моде в целом. Костюм от Шанель смотрелся безупречно. Так всегда было и всегда будет: другой одежды словно и не существовало. Софи отказалась от шляпы и аксессуаров, просто добавила черную сумку и обула туфли на высоком каблуке.

— Где ты его взяла? — спросил модельер.

— Позаимствовала. Я всерьез думаю о карьере модели. Сама мадемуазель предложила это несколько месяцев назад.

Британец внимательно смотрел, как девушка прошлась по комнате, как по подиуму, сменила несколько поз и повернулась.

— А не будет скучно просто стоять, пока на тебе примеряют одежду?

— Зато зарплата выше, чем у stagiere. — Софи надула губки. — Я не собираюсь работать манекенщицей всю жизнь. А когда наконец стану дизайнером, этот опыт может пригодиться. Буду внимательно следить за портными, а не пялиться в никуда, как коллеги.

— Почему мадемуазель Шанель предложила тебе это?

Девушка поменяла позу, пожала плечами, эротично закурила и, прищурившись, взглянула на любовника.

— Мадемуазель нравится, как ее модели на мне сидят. Она давала примерить свой пиджак.

— А почему ты ушла из дома? — вдруг спросил Кристофер.

Софи прекратила позировать и серьезно посмотрела на него.

— Продала дорогущее колье, подарок отца. Он пришел в бешенство и выпалил, что меня удочерили. Это был шок: узнать обо всем так внезапно! Конечно же, это изменило наши отношения. — Она подбежала и села на колени у ног Кристофера, умоляюще глядя парню в глаза. — Если этот обед закончится примирением, возможно, я узнаю, кем были мои настоящие родители.

Пока девушка говорила, «британский ангел» рассматривал ее и думал, как прелестна его любимая, когда так страстно отзывается на что-нибудь.

— С тобой нелегко. — Юноша тряхнул головой. — Почему ты не можешь нормально жить, не мучаясь от всего на свете?

Она поднялась на ноги и засмеялась.

— Легко говорить, когда знаешь своих родителей. Это словно пережить землетрясение. Опора уходит из-под ног. Я не знаю, кто я и откуда! У тебя, наверное, было беззаботное детство.

Юноша кивнул, глядя на любимую.

— Крис, я не справлюсь одна. А теперь дай на тебя взглянуть, — внезапно скомандовала Софи.

Модельер встал, демонстрируя хорошо отутюженные серые фланелевые брюки и темно-синий блейзер, купленный в Сен-Мишеле. Двубортный пиджак с двумя шлицами на спине, застегнутый на все пуговицы, облегал подтянутую фигуру.

Девушка внимательно осмотрела спутника, затем довольно кивнула.

— Maman любит пунктуальность. Пойдем, пока я не передумала!

ГЛАВА 15

— Софи! Кристофер! Рада вас видеть!

Мадам Антуан сама открыла дверь. Женщина была одета в серое приталенное платье и накинула на плечи белый кардиган — воскресная модная поблажка.

— Слышала, вы одеваете Жислен де Рив? — спросила мадам, пожимая британцу руку. — Она моя хорошая подруга.

«У светских дам отменно получается радушно принимать гостей», — подумал модельер. Он пожал белую кисть с красными ноготками, решив, что поцелуй — это лишнее. Мадам Антуан обняла Софи, потом отстранилась на расстояние вытянутой руки и осмотрела костюм дочери.

— Подозрительно похож на настоящий, — нахмурилась женщина. — Взяла напрокат?

— Украла! — выпалила бунтарка.

Серебристый смех мадам Антуан прозвучал совсем невесело.

В прихожей появился Лоран, поцеловал Софи в обе щеки и крепко пожал руку Кристоферу.

Юноша вздохнул с облегчением: кажется, хозяева решили притвориться, что все хорошо. «Но вот с Софи все не так», — заметил он. Едва переступив порог, девушка переменилась, словно по мановению палочки злой волшебницы: разглагольствовала попусту, громко смеялась, делала колкие замечания, пытаясь изображать светскую даму. Кристоферу это совсем не понравилось: захотелось хорошенько встряхнуть любимую и сказать, чтобы перестала притворяться.