Стилист - Геннадий Борисович Марченко

— У нас здесь скромно, перекусить между делом, — как бы оправдываясь, сказал тренер самбистов. — Ты вот пока переодевался, я у тебя интересную татуировку на спине заметил. Тоже не знаешь откуда?

— Не — а, — простодушно мотнул я головой. — Самому хотелось бы знать, когда, где и кто мне её сделал.

Кипяток струился из краника по чашкам, за отсутствием чайных пакетиков, которые в СССР если и есть, то большая редкость, заварку из какого — то неопознанного пакета в виде такой же неопознанной травы кинули просто в чашки, туда же отправились кусочки рафинада. Я кинул два, и сидел, помешивая, в ожидании, пока вода немного остынет и наберётся чайной крепости, а травинки осядут вниз. Пахло на удивление приятно, как пояснил Константин Викторович, здесь солянка из трав с его дачи плюс полевые сборы из иван — чая, девясила и ещё чего — то, он уже и сам не помнил.

— В общем, Алексей, — отхлёбывая кипяток, начал Игорь Геннадьевич, — я смотрю, подготовка у тебя на первый взгляд не хуже, чем у бойца спецподразделений. Да и на второй, подозреваю, тоже, вон как отработал против ножа, до сих пор голова гудит. А откуда всего этого нахватался — ты не помнишь. Если бы ты был спецназовцем — тебя в процессе идентификации личности обязательно вычислили бы. Тем более такая приметная татуировка, не уверен, что она ещё у кого — то есть в Союзе. На шпиона тоже не смахиваешь, версия с потерей памяти слишком уж наивна для агента западных спецслужб. Да и не лез бы шпион в спортзал, где занимаются кадры МВД и… В общем, серьёзные ребята.

Он задумчиво говорил словно бы куда — то в воздух, не глядя на меня. Тем не менее, я был уверен, что все его рассуждения предназначены именно для моих ушей. А потому внимательно слушал, не забывая помешивать ложечкой чай, чтобы быстрее остыл.

— Вот я и думаю, странный ты человек, Алексей… Как твоя фамилия, говоришь? Бестужев? Странный ты человек, Алексей Бестужев. Человек — загадка просто. И то, что драться умеешь, тоже не знал, только в зале вспомнил? Может, со временем ещё что — то вспомнится?

— Может, и вспомнится, — не отрицаю я и делаю осторожный глоток. — А можно мне у вас позаниматься? Хочется себя в форме поддерживать, а ваш спортзал как раз недалеко от общежития. К тому же могу ваших ребят кое — чему научить, так сказать, в виде общественной нагрузки.

— Хм, научить… Да и спортзал вообще — то ведомственный. Как думаешь, Викторыч, стоит нам под этим подписываться?

— А чем мы рискуем? Государственных секретов у нас тут не водится, ну разве что… хм, парни из конторы могут что — то против иметь…

— Ладно, я поговорю с Богдановым[1], он вроде бы в нормальных отношениях с Самохваловым[2], пусть заодно Алексея по своим каналам пробьют. Мало ли, что он нам тут наговорил, — покосился в мою сторону Игорь Геннадьевич. — Ты вот что, Алексей, заходи после Нового года, числа 3—го, к тому времени, надеюсь, уже всё прояснится. Захвати на всякий какое — нибудь трико и возьми предварительно справочку у врача, без справки допуск невозможен. Ну что, по рукам?

— По рукам!

Чемпионат Москвы по парикмахерскому искусству проходил в Цирке на Цветном бульваре, будущей вотчине Юрия Никулина. В прежней жизни мне не довелось видеть Юрия Владимировича вживую, в этот же раз с какой — то темноволосой женщиной, скорее всего супругой, он был замечен мною в числе зрителей, собравшихся поболеть или просто поглядеть на работу лучших мастеров столицы. Герой гайдаевских фильмов вместе со спутницей сидели в директорской ложе, там же постепенно занимали места ещё несколько незнакомых мне мужчин и женщин.

Долорес Кондрашова встретилась мне в сопровождении какого — то моложавого мужчины.

— Алексей Бестужев, — воскликнула она, увидев меня. — Видела ваше имя в списках, очень рада, что Вязовская прислушалась к моему совету. Надеюсь, вы оправдаете моё доверие, не посрамите честь «Чародейки». А это, знакомьтесь, директор цирка Леонид Викторович Асанов. Он сегодня тут хозяин, будет всегда поблизости, с какими — то вопросами можете смело к нему обращаться. Да, Леонид Викторович?

— Совершенно верно, Долорес Гургеновна, — с улыбкой подтвердил тот.

Лену я встретил на служебном входе за час до старта турнира. Поздравил с днём рождения, вручив купленый с раннего утра на рынке букет из семи роз, за что был награждён нежным поцелуем. Повёл её раздеваться на второй этаж, где все вешалки уже были завешаны преимущественно пальто, а в редких случаях шубками и дублёнками участников и их моделей. Рядовые же зрители раздевались, как и всегда на представлениях, в работавшем по такому случаю гардеробе.

Три десятка конкурсантов являлись победителями районных конкурсов, и только наша «Чародейка» самостоятельно выставила троих участников: меня, худенькую, похожую на подростка Олесю Боровец и нашего передовика, председателя профкома Ольгу Барышникову. Мужчин — мастеров было всего двое: я и некто Валентин из парикмахерской «Стиль» в Краснопресненском районе, со стороны чем — то напоминавший Серёгу Зверева.

Признаться, накануне соревнований у меня мелькала мысль сделать из Лены гейшу в цветастом кимоно, с соответствующей причёской и макияжем. Когда — то подобное я практиковал, с одной актрисой для фотосессии в глянцевом мужском журнале. Но по здравому размышлению я от этой идеи отказался. Гейша в понимании советских граждан — обычная японская проститутка, хотя на самом деле это целая субкультура, пусть и граничащая с занятием проституцией. Судьи — то ладно, а вот как сама Лена отнеслась бы к подобному подарку на день рождения? Вряд ли оценила бы по достоинству.

Поэтому я остановил свой выбор на другой оригинальной причёске — «Осенний сад». Почему осенний? Потому что на голове должны быть хризантемы из волос. Делал я однажды нечто подобное любовнице одного состоятельного господина на её 25—летие, на ходу сочиняя образ, клиентка была в восторге, несмотря на стоимость работы, тем более что её все равно содержал «папик».

За кулисами была сооружено несколько моек, чтобы мастера могли помыть моделям головы. С этого мы и начали, и после сушки в установленном также за кулисами сушуаре (их тут стояло полтора десятка) шелковистые пряди приятно лежали в ладони, просачиваясь между пальцев. В общем, к старту соревнований мы находились в полной боевой готовности.

Для простых зрителей продавались билеты, группы поддержки в ограниченном числе пускались бесплатно, им был отведён целый сектор. Небольшой командой «Чародейки» руководила Антонина Васильевна. Поскольку её сотрудники принимали