Стилист - Геннадий Борисович Марченко

Главным принципом крав — мага является «Точка угрозы». Это оружие или действие неприятеля, которое угрожает вашему здоровью и жизни, и любой приём начинается с устранения этой угрозы. Второй принцип — не ввязываться в долгую схватку ни под каким предлогом. То есть 2–3 секунды максимум — и соперник должен быть устранён. Третий принцип — простота. Грубо говоря, всё, что сложнее табуретки — в бою неэффективно. На простейшее движение атаки нельзя отвечать сложными защитными построениями или хитрыми перемещениями. Четвёртый принцип — инстинктивность действий, переходит в пятый: одновременность атаки и контратаки. Время между блоком и ударом должно быть приравнено к нулю. Ну и шестой принцип: бей прочным по хрупкому. Есть и седьмой, гласящий, что можно использовать любой предмет, оказавшийся под рукой, но в данный момент мы дрались голыми руками и ногами, поэтому данное правило осталось про запас.

Подсознание и руководимое им тело сами вспомнили, что нужно делать. Удар ногой был встречен блоком в колено атакующего, с одновременным продолжением удара в корпус. Моя пятка вошла аккурат ниже пупка, но в последний момент я чуть ослабил силу удара. Впрочем, и этого хватило, чтобы соперник согнулся пополам. Со стороны наш обмен ударами выглядел не так красиво, как в голливудских или китайских фильмах, он занял какие — то мгновения, но эффективность в большинстве случаев идёт совсем не рука об руку с эффектностью.

— Шадыханов, ты как, можешь продолжать бой? — участливо поинтересовался тренер.

Тот кое — как разогнулся, его скуластое лицо перекосила гримаса боли.

— Не знаю пока…

— Через пару минут всё будет нормально. Я сдержал удар, иначе его кишечник просто бы лопнул, пришлось бы вызывать «скорую», и то не факт, что удалось бы спасти.

Теперь на меня смотрели уже совсем по — другому. Тренер самбистов смерил меня настороженно — испытующим взглядом и кивнул ещё одному подопечному, «слонёнку» под два метра ростом:

— Лукьянов, ну — ка давай теперь ты. Работаем в полный контакт.

— Убью же, — пробасил тот.

— Давай — давай, работай.

Мой новый соперник покачал головой с таким видом, будто бы говорил: если что, я предупреждал. Скинул обувь, натянул «шингарки», встал в стойку. На этот раз я предпочёл «отзеркалить». А в следующее мгновение эта махина, в которой сала не набралось бы и на 3—литровую банку, с утробным рычанием кинулась на меня. Расчёт был на то, чтобы смять меня градом мощнейших ударов, но вряд ли соперник ожидал, что я упаду на спину и пну его ногой в пах. Опять же не со всей дури, не хотелось мне лишать совсем ещё не старого человека будущих наследников.

Когда Лукьянов с рёвом разрешающейся от бремени бегемотихи рухнул на колени, я уже был на ногах. Обозначил удар ребром ладони гортань, переместился за спину, обхватил голову руками и сделал вид, что кручу её по часовой стрелке, ломая шейные позвонки. После этого отошёл к краю ковра и стал ждать, когда мой соперник придёт в себя.

Вокруг него уже хлопотали оба тренера. Впрочем, как и предыдущему бойцу, Лукьянову хватило пары минут, чтобы продышаться и, раскорячившись, добрести до лавочки у стены. Теперь там сидели двое, пострадавших от моих действий.

— Могу предложить вариант один против двоих или троих, — как ни в чём ни бывало заявил я. — Либо я безоружный против вооружённого ножом, либо ножевой бой. У вас есть муляжи холодного оружия?

— Ты вот что… муляжи, — передразнил меня Игорь Геннадьевич. — Ты у кого занимался?

— Не помню.

— В смысле?

На краткий пересказ моей истории ушло чуть больше минуты. Собравшиеся (тренировка к тому времени сама собой прекратилась) озадаченно чесали затылки, не зная, верить услышанному или их просто разыгрывают.

— Что, реально парикмахер? — переспросил один из спортсменов, молодой и вихрастый.

— Реально, — усмехнулся я. — Приводите своих жён, пострижём, укладочку сделаем, «химию», всё будет в лучшем виде.

К этому моменту оклемавшиеся Шадыханов и Лукьянов тоже стояли в толпе, вслушиваясь в мой рассказ.

— А ну — ка давай посмотрим, как ты и впрямь против ножа стоишь, — решительно заявил Игорь Геннадьевич. — Работаем в полную силу.

Нож был из твёрдой резины, если таким заехать в тело со всей дури, можно и дырку проделать, а синяк схлопотать — как два пальца об асфальт. Один из принципов крав — мага гласит, что если человек стоит напротив вас с оружием, нельзя допускать, чтобы он замахнулся — сразу нужно бежать, если есть такая возможность. Если нет — атаковать и бежать. При блокировании руки с ножом важно держать тело как можно дальше от ножа. Но когда противник уже наносит удары ножом, нельзя ограничиваться защитой блоками — вас рано или поздно зарежут. Обязательна контратака и разрыв дистанции. В данном случае побег, конечно же, исключался,

Игорь Геннадьевич сначала держал нож в правой руке норманнским хватом, изобразил пару ложных выпадов, однако в настоящую атаку пошёл, резко сменив хват на греческий, или армейский, то есть намереваясь ткнуть меня в живот классическим ударом снизу вверх. Сработал вбитый в подкорку уроками Палыча рефлекс, видно, хорошо вбитый, если сработал спустя несколько месяцев. Левой рукой жёстко блокирую предплечье руки с ножом, одновременно с этим правой ногой бью в левое колено, а следом левой — в область между ухом и затылком непроизвольно пригнувшегося противника.

Тренер пришёл в себя полминуты спустя, когда его напарник — боксёр уже вслух размышлял, не вызвать ли «скорую». Приняв сидячее положение, пострадавший потряс головой, посмотрел на меня мутным взглядом.

— Сами же говорили, что работаем в полную силу, — виновато развёл я руками.

— Всё нормально, хотя так меня давно не били, но сотрясения, надеюсь, нет.

Игорь Геннадьевич принял вертикальное положение, задумчиво потирая голову в месте удара.

— Слышь — ка, Алексей, пойдём ещё в тренерской поговорим… Так, народ, тренировка закончена, послезавтра без опозданий.

— Мои тоже свободны, — кинув взгляд на циферблат висевших на стене часов, добавил наставник боксёров.

В небольшой комнатушке мы поместились втроём. Тренера боксёров звали Константин Викторович Леушин, а Игорь Геннадьевич представился Корольковым. Обстановка скромная: стол, небольшой диванчик пара табуреток, на столе электрический самовар, на стенах и в шкафу — кубки, вымпелы, грамоты.

— Чаю будешь? — спросил он, заглядывая в недра самовара.

— А можно, — согласился я слегка неожиданно для себя.

— Тогда держи самовар и набери воды в туалете из крана. Только полный не наливай.

Пока самовар закипал, на столе появились гранёные стаканы в подстаканниках, прямо как в поездах, сахарница с кусочками рафинада,