Пионерский гамбит 2 (СИ) - Фишер Саша

— Эй, Олежа, — сказал я.

— Чего тебе? — буркнул он, не поднимая головы от своего рюкзака.

— Мне нужно твое экспертное мнение, — я хлопнул его по плечу. — Как ценителя фантастики.

— Да? — он поднял голову и недоверчиво уставился на меня.

— Я на досуге пишу книгу про космос, — с показательным смущением сказал я. — Хочешь почитать?

— Хочу! — моментально оживился Марчуков. — Вот это да! И ты молчал столько времени! Это она? Давай быстрее ее сюда!

Марчуков выхватил у меня тетрадку и плюхнулся на кровать. Жалобно взвизгнула сетка, но он не обратил на это никакого внимания, открыл тетрадку и уткнулся в нее носом.

— На танцы не пойдешь? — спросил я, но Марчуков никак не отрегировал. Я пожал плечами, натянул свежую футболку и потопал в сторону танцплощадки.

Забавно все-таки. Уже обращал внимание, что в первую смену руководство лагеря было настроено как-то строже. За дисциплиной следили активнее, пионерские ритуалы выполнялись с большим рвением. Вторая смена была гораздо более расслабленной. То ли растеряли служебное рвение, то ли закончился накрученный перед началом летнего сезона запал. Все как-то расслабились. Что-то мне подсказывает, что если бы мы попытались в первую смену сгонять в киношку, то скорее всего у нас бы ничего не вышло еще на этапе придумывания легенды.

Двух караулящих меня девиц из третьего отряда я заприметил издалека. Сделал вид, что мне срочно нужно в сторону, обошел танцплощадку по дуге и вышел к эстраде с другой стороны. Из колонок «Верасы» пели про малиновку, момент, когда все стесняются и топчутся по краям, я в этот раз пропустил — народ уже вовсю прыгал и подпевал. Так что я, не особо раздумывая, с удовольствием ко всем присоединился.

— Объявляется белый танец! — объявил ведущий, и из колонок полился шлягер «Синей птицы» про шумящий клен и разговоры о любви. Я направился к скамейке, мимоходом подумав, что за время, пока я здесь, уже успел выучить все ретро-хиты. Практически экспертом стану в ретро-музыке, если когда-нибудь вернусь в свое время.

— Далеко собрался, Кирилл? — раздался за спиной веселый голос. — Потанцуем?

Глава 26, в которой все начинается просто с танцев

Марина тряхнула короткими волосами и широко улыбнулась. Я улыбнулся тоже, но понял, что напрочь забыл ее отчество.

— Так ты танцуешь или просто так тут топчешься? — вожатая нетерпеливо дернула меня за руку. — Песня закончится, пока ты будешь думать!

Я опомнился, шагнул вперед и повел Марину на «танцпол».

— Как дела у Аллы? — спросил я. И тут же дал себе мысленного пинка. Я вообще нормальный?! Меня девушка танцевать пригласила, а я про ее пьяную подругу спрашиваю. Молодееец!

— Зубрит французский язык, — засмеялась Марина. — Вбила себе в голову, что хочет говорить на языке трех мушкетеров, а в нашем пединституте нет курса французского. Вот и терзает самоучитель. Даже на танцы не пошла.

— Молодец, — сказал я и сжал талию Марины чуть крепче. Вспомнил, какой отличной партнершей по танцам была Шарабарина. Понял, что даже немного соскучился. Жаль, что она не осталась на вторую смену.

— Ты будешь участвовать в олимпиаде? — спросила она.

— Неа, — я помотал головой. — Я же не спортсмен.

— Не спортсмен, а тренируешься каждое утро, — Марина хитро на меня посмотрела и прижалась чуть теснее.

— А мне казалось, что никто нас не видит, — я сделал вид, что смутился.

— Ага, как бы не так! — Марина рассмеялась, потом слегка нахмурилась. — В лагере скрыть ничего нельзя. Все тайное обязательно станет явным.

— Да я не то, чтобы скрывал… — сказал я и подумал про Цицерону, которая как раз чужих глаз смущалась. Да что такое, вообще?! Я танцую с симпатичной девушкой, а думаю все время то про Аллу, то про Шарабарину, то про Цицерону… Как будто пытаюсь себя отвлечь от прижавшегося практически вплотную молодого упругого тела.

Вот ведь черт… А ведь и правда! Чуть ли не в первый раз мое за это перемещение во времени мое либидо начало действовать по-настоящему. Не пляска гормонов в теле четырнадцатилетнего Кирилла, а вполне настоящий взрослый интерес к конкретной девушке, которую я обнимал сейчас за талию. Девчонки из отряда, даже самые красивые, не вызывали во мне притяжения. Глазеть на них мне нравилось, но все больше как на симпатичных зверюшек в зоопарке. Это же еще дети. Ровесницы моей дочери! Какой еще секс? Елена Евгеньевна была не то, чтобы совсем не в моем вкусе, но как-то наши отношения сразу сложились в другую сторону. А Марина… Марина была стройная, но не худая, выразительные глаза с явными признаками интеллекта во взгляде, загорелая, гибкая. Танцевать особо не умеет, но чувство ритма есть. На прикосновения отзывается, настроена вполне игриво. И тут я понял, что даже растерялся на несколько секунд. Давненько никого не соблазнял. Скользнул рукой по ее спине наклонился к уху, прошептал:

— Прямо все-все тайное? Даже мысли?

— А что, у тебя есть мысли, которые нужно скрывать? — она чуть отстранилась и посмотрела мне в глаза долгим взглядом, в котором прыгали бесенята. Потом прижалась еще плотнее и положила голову мне на плечо. Я погладил ее по спине, спустившись ладонью чуть ниже, чем это считалось приличным. Возмущения не последовало, она только вздохнула чуть глубже.

«Поросло травой место наших встреч!» — проникновенно пропел голос солиста, и зазвучали последние аккорды. Черт, какая короткая песня!

Марина, как мне показалось, тоже с неохотой отстранилась. Я сжал ее ладонь и повел к скамейке.

— Слушай, а если бы у тебя был хрустальный шар, который бы позволил узнать правду о ком угодно или о чем угодно, что бы ты у него спросила? — произнес я. Вроде бы, это был один из вопросов «методички» по правильным вопросам на первом свидании.

— Хрустальный шар? — она рассмеялась и тряхнула головой. — Это что еще за такой детектор лжи?

— Гадалки в сказках в такой смотрят, — ответил я уклончиво, но не смог вспомнить, в каком советском фильме или мультфильме он бы фигурировал, чтобы привести пример. — Да неважно, может это научный прибор такой, отвечающий абсолютную истину. Но только на один вопрос. Ты бы спросила его о чем-нибудь?

— Ну… — она задумалась. Мы сели рядом на скамейку, я не выпускал ее руку из своей руки. А она не пыталась ее отнять.

Снова заиграла музыка, все с облегчением потянулись обратно на площадку, включая тех, кому в прошлый танец пары не досталось. Кроме нас.

На поежилась на зябком ветерке с реки, я приобнял ее за талию. Она опять вздохнула, положила голову мне на плечо.

Я почувствовал что-то вроде гордости. Надо же, меня клеит вожатая. Прямо-таки, успех!

Краем глаза успел заметить, что Мамонов танцует с Еленой Евгеньевной. Мимоходом удивился и даже порадовался, но свои собственные эмоции волновали меня сейчас гораздо больше.

Мы ускользнули от цветных огней и музыки, когда сумерки сгустились до темноты.

Возвращался в отряд я, можно сказать, огородами. Кажется, Илюха заметил, как мы уходили, так что если сам он дошел до палаты, то догадается сдернуть с моей кровати одеяло, чтобы не вызывать вопросов у Елены Евгеньевны. А если нет… Ну, как-нибудь отмажусь, благо на небольшие нарушения режима Елена Евгеньевна смотрела сквозь пальцы.

— Кирилл, — от неожиданности я чуть не подпрыгнул. Наш воспитатель стоял в густой тени, а огонек сигареты прикрывал рукой, поэтому я его и не заметил. — Отбой был уже час назад, почему ты до сих пор не в постели?

— Так получилось, Артур Георгиевич, — шепотом сказал я. — Вы специально тут меня поджидали?

— Нет, вышел покурить, — он тихо засмеялся. — Мы не успели поговорить после возвращения. Так что, твоя душенька довольна? Больше не собираешься мне угрожать?

— Не собираюсь, Артур Георгиевич, — сказал я. — Я бы и тогда не угрожал, но надо было что-то придумать, чтобы в кино съездить. Но, согласитесь, неплохо получилось?

— Хороший фильм, — он кивнул. — Сам хотел посмотреть. А ты давай быстро в постель, пока тебя наша строгая Елена Евгеньевна не застукала!