«Илюшка смеется» и другие комедии - Николай Георгиевич Винников

Л я л и н а. Всей пятерней, как католичка!

А л е к с а н д р а. Ты не умеешь врать, нянечка.

Б а б а  М и л я. Умею!..

Г а л и н а (на пороге двери). И не надо, баба Миля! И не учись!

А л е к с а н д р а. Галина! Зачем ты это сделала?! Я ошиблась, была несчастлива в замужестве, и я… у меня нет к этому ребенку материнских чувств!

Г а л и н а. Ну и что?.. А у меня они есть. И у бабы Мили тоже. Правда, баба Миля?

Л я л и н а. Но… к Шуретте едет Андрей!

Г а л и н а. Почему это он едет к Шуретте? Он едет вообще к нам.

Л я л и н а. У них с Шуреттой роман!

А л е к с а н д р а. Ты знаешь: он мне писал, я ему тоже…

Г а л и н а. Он и мне писал, а я ему тоже… (Вдруг странно взволнованно и горячо.) Ну и будьте счастливы! И можете не думать об Илюшке: мы с ним вам не помешаем! (Скрывается за дверью.)

Б а б а  М и л я. Мы с Галочкой решили так: мальчишка здесь, у нас, и теперь наше дело сторона. Вы себе как хотите, так и мудрите, а мы ни за, ни про… середка на половинке… у нас — нейтрулитет.

Л я л и н а. Очень хорошо, Малаша! Очень хорошо и даже благородно!

Б а б а  М и л я (гордо). Так воспитаны!.. (Уходит в комнату Галины.)

Л я л и н а. Шуретта, идем. Приведи себя в порядок. Все складывается не так уж плохо…

Обе уходят в дверь слева.

Появляются  К у з я  и  А н д р е й  с чемоданами в руках.

К у з я. Сюда, товарищ старший лейтенант. Калитины здесь живут.

А н д р е й (складывает вещи у входа из передней). Знаю. А ты?.. Простите, а вы?..

К у з я. Я?.. Мы тоже здесь живем. По соседству. Через кухню.

А н д р е й. Не так давно, правда?

К у з я. Два года… Вы — Андрей, да? Тот самый, которого Семен Петрович из детского дома на воспитание взял?

А н д р е й. Тот самый.

К у з я. А я — Кузя, то есть Кузьма Егорович Семечкин — учащийся ПТУ строителей.

А н д р е й. Хорошее дело. А я — летчик.

К у з я. Летчик-испытатель, знаю. Я все про вас знаю!.. А как же это вы к нам утром? Ведь поезда из Москвы к нам прибывают вечером, а самолета по графику сегодня нет.

А н д р е й. А я не пассажирским, Кузьма Егорович, а грузовым самолетом. Чтобы скорее!.. А у Калитиных кто-нибудь дома есть?

К у з я. Все дома. Даже Александра Семеновна вчера приехала… Сказать, что вы прилетели?

А н д р е й. Нет. Я сам… (Входит и с волнением оглядывает комнату.) Все как было и на тех же местах. Даже самовар!

Из-под дивана выкатывается ежик.

Стоп! А вот этого не было. Откуда такой хороший зверь?

К у з я. Правда, хороший? Это Пушок.

А н д р е й. Вот так Пушок!

К у з я. Мы с Галочкой… с Галиной Семеновной… за городом его поймали. Это Илюшкин Пушок.

А н д р е й. Илюшкин?

К у з я. Да… То есть нет!.. Извините, я… тороплюсь.

А н д р е й. Это кто же: твой братишка — Илюшка?

К у з я. Нет… То есть да!.. Я лучше пойду, товарищ старший лейтенант.

А н д р е й. Ну иди. Спасибо, что помог.

К у з я. Что вы! Не стоит… (Хватает ежика, при этом накалывается об него, трясет руками, уходит.)

Андрей снова оглядывает комнату, идет по ней и, будто ощупывая, трогает руками пианино, стол, буфет. Останавливается у двери слева, поднимает руку, чтобы постучать. Возвращается к пианино, садится к нему, открывает крышку, думает о чем-то, улыбается и играет одну короткую музыкальную фразу: «В далекий край товарищ улетает…» Обрывает ее, оборачивается к Той же двери, ждет. Вбегает  Г а л и н а.

Г а л и н а (радостно вскрикивает). Андрюша!.. (Бросается к нему, обнимает, целует.) Ой!.. (Отстраняется.) Я… Я нечаянно! Честное слово, нечаянно!

А н д р е й (ловит ее за руку). Галинка!

Г а л и н а. Пусти!

А н д р е й. Да неужели это ты?! Я тоже хочу тебя поцеловать. Нечаянно.

Г а л и н а. Нет-нет!.. Ты небритый и колючий. Как Пушок. Да пусти же!..

Входит  б а б а  М и л я.

Б а б а  М и л я (всплескивает руками). Андрюшенька! Сокол!..

А н д р е й (отпускает Галину). Бабуля!.. Вас-то я могу поцеловать или нет?

Б а б а  М и л я. Целуй, милок! На все корки целуй! Вот так, вот так…

А н д р е й. Галинка! (Снова берет ее за руку.) Как же это ты, а?

Г а л и н а. Что, Андрюша?

А н д р е й. За два года стала такая…

Г а л и н а. Какая?

А н д р е й (смотрит на нее, ищет нужное слово). Удивительная!

Г а л и н а (смущается под его взглядом). Почему?..

А н д р е й. Не знаю… Наверное, потому, что у меня на фотографии ты еще ученица, в школьной форме, совсем девочка, а теперь…

Б а б а  М и л я (напоминает о себе). Хм… Кхе-кхе!..

Г а л и н а. Андрюша, ты опять поймал меня за руку и держишь. Отпусти, пожалуйста.

А н д р е й. Прости… (Отпускает ее.)

Б а б а  М и л я. А что же это ты, сокол, про остальных ни слова, ни полслова, будто их нету совсем? Про Семена Петровича, про Лукерцию Федосовну, про Шурочку…

А н д р е й. Да-да. Верно, бабуля. Как они все?

Входит  Л я л и н а.

Л я л и н а. Боже мой! Андрей! Здравствуйте, мой дорогой!.. Ну наконец-то. А то ведь Шуретта просто измучилась… (Зовет.) Шуретта! Слышишь? Андрей приехал!.. (Андрею.) Вы отлично выглядите. Вам очень идет летная форма. Вы в ней — душка!.. Шуретта сейчас приведет себя в порядок и выйдет. Присядем пока… О, у Малаши уже самовар на столе! Давайте пить чай. Прошу к столу… (Садится на хозяйское место — к самовару.) Вы какой любите: крепкий или не очень?

Г а л и н а (прислушивается к чему-то). Извини, Андрюша… (Бежит в свою комнату.)

А н д р е й. Галинка! Куда ты?

Г а л и н а. Сейчас, Андрюшенька, сейчас…

Л я л и н а. Вам с сахаром или с вареньем?

Б а б а  М и л я. С молоком и с медом — вот он как любит и уважает.

А н д р е й. Верно, бабуля.

Л я л и н а. Пожалуйста… Малаша! А ты чего стоишь, дорогая? Садись. Или тебе, бедняжке, опять некогда и ты не можешь с нами? Жаль, но ничего не поделаешь…

Б а б а  М и л я. Чего я не могу?.. А-а, действительно… У меня ведь там на кухне и кипит да варится, и шипит да жарится. Бульон из куры, котлеты из куры — цельная куринария!

Л я л и н а. Ну иди, иди… Андрей ведь погостит у нас как следует, и ты на него еще насмотришься.

А н д р е й. Нет, Лукреция Теодоровна… К сожалению, я только на один день.

Л я л и н а. Что-о?!

Б а б а  М и л я. Как это?!

А н д р е й. Завтра должен лететь дальше.

Л я л и н а. Так быстро?

Б а б а  М и л я. Да что ты, сокол, смеешься, что ли?!

А н д р е й. Нет, бабуля, не смеюсь.

Б а б а  М и л я. Раз в редкость показался — и на один день!

А н д р е й. Зато слетаю сейчас в одно место, сделаю там одно дело, тогда, может, на целый месяц, а то и на два сразу приеду.

Б а б а  М и л я (с досадой машет рукой). А-а!.. (Уходит.)

А н д р е й. Бабуля!..

Л я л и н а. Не обращайте внимания… Значит, если вам здесь предстоит что-либо сделать, вы должны уложиться буквально в двадцать четыре часа?

А н д р е й. Да. Но мне ничего