Сердце России - Юрий Кареткин

Вскочив и отшвырнув ногой стул, Елена рухнула на колени перед мужем. Не выпуская букета из рук, она обхватила его за шею и заговорила быстро, невнятно, смачивая его лицо обильными слезами.

— Это ты прости меня, родной… Ты зря на мне женился… Я такая дура, я такая ревнивая дура!.. Зачем я тебе?! Я изведу тебя своей ревностью, я сведу тебя с ума! Я просто видела сон…, такой страшный сон! Я и вправду, чуть было не убила тебя во сне…

— Чем? — поинтересовался Илья, едва не всхлипнув от жалости к самому себе.

— Скалкой! — трагически сообщила Елена и разрыдалась в голос.

Поскольку скалка была единственным оружием, кроме атомной бомбы, с которым на него еще не нападали, Илья вконец расстроился и спросил:

— А за что?

Рыдания Елены внезапно прекратились, и на некоторое время воцарилась тишина. Наконец, Илья почувствовал, что плечи его жены вновь начали содрогаться, крепче прижал ее к себе и повторил вопрос:

— За что, милая?

— За измену! — беззвучно смеясь сама над собой, жалобным голосом заявила Елена.

— Кому это я изменил?! — удивился Илья.

— Мне, — безуспешно пытаясь пожалеть саму себя и едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, сказала обманутая в своем треклятом сне супруга.

— И… с кем? — спросил "коварный злодей".

— А вот — с ними! — ткнув букетом за спину в сторону мавританского особняка, обличающим голосом произнесла Елена, и ее плечи вновь содрогнулись от едва сдерживаемого смеха.

Илья, пристально оглядев особняк, увидел только заинтересованную морду Чарли в окне второго этажа. Любопытный пес, в отличие от своих тактичных хозяек, решил, видимо, досмотреть семейную сцену до конца.

— Ты ревнуешь меня к собакам? — кротко поинтересовался разведчик.

Елена обернулась, посмотрела на Чарли, нетерпеливо высунувшего в ожидании развязки длинный язык, припала к груди мужа и громко рассмеялась. Илья, гладя жену по волосам, с облегчением рассмеялся вместе с ней.

— Прости меня…, прости, милый, — сквозь смех и слезы громко восклицала Елена, — прости, пожалуйста!..

— Илья, — раздался веселый голос Светланы, только что вышедшей на крыльцо и обнаружившей молодоженов в странной позе почти под столом, — прости ее быстренько и бегите тренироваться, воевать или что у вас там сегодня в планах!

Илья легко вскочил с колен вместе с намертво повисшей у него на шее женой. Прижимая ее к себе за талию правой рукой, он другой рукой слегка шлепнул прилипчивую ведьму по икрам подогнутых ног, и Елена встала на пол, не выпуская из кольца своих рук шею супруга.

— Ленка, бесстыжие твои глаза, ты почему голая?! — возмущенно воскликнула Светлана, подходя к молодоженам.

Елена расцепила руки, слегка отстранилась от мужа и, опустив вниз "бесстыжие глаза", осмотрела свой купальник. С точки зрения Богини купальный костюм был "почти вполне", с точки зрения Ильи он был слегка великоват, а с точки зрения Светланы ее бессовестная дочь, став женщиной, совсем потеряла стыд!

Илья поцеловал в щеку любимую тещу, пожелал ей доброго утра и получил от нее ответный поцелуй.

— Светлана, — лукаво заметил зять, взглянув на ее, до сих пор не потерявшую стройности, фигуру, — мне почему-то кажется, что ты в возрасте своей дочери тоже не носила паранджу!

— Точно! — воскликнуло ее мстительное дитя, вспомнив слова отца, излишне громко произнесенные им в субботу за столом. — У тебя тогда не то, что паранджи, даже купальника не было!

Светлана, лишь чуточку смутившись, махнула рукой. Она обратила, наконец, внимание на чудовищную рыбью голову, ахнула и быстро освободила от лопухов огромного судака.

— Илья, — воскликнула она восхищенно, — таких не бывает! Только не говори, что это ты его поймал!

Илья взглянул на катер, по палубе которого, передавая друг другу бинокль, возбужденно носился весь экипаж в полном составе и гневно потрясал в их сторону кулаками.

— Я его не поймал, — честно признался разведчик, — я его добыл!

— Ладно, иди, танцуй свой "танец с саблями", добытчик, — с гордостью посмотрев на зятя, сказала Светлана, — я займусь завтраком.

— Я уже сегодня разминался, — сообщил Илья, вспомнив свои ночные «мероприятия» по проверке бдительности групп прикрытия, во время которых он целый час носился, как угорелый, и по суше, и под водой. — Такую рыбину должен разделывать профессионал!

— Два профессионала! — заявила Светлана и пошла будить Олега.

— А я что буду делать? — с легким разочарованием спросила Елена, которой вчера очень понравилось упражняться на турнике вдвоем с мужем.

— А ты, Маргарита, — придав голосу строгость, приказал резидент своему соблазнительному агенту, — отправишься на сторожевой корабль и передашь командиру инструкции по передислокации! Слушай внимательно…

Проинструктировав свою единственную, а потому, безусловно, лучшую помощницу, Илья потребовал повторить задание слово в слово и с удовольствием убедился в том, что его жена обладает неплохой оперативной памятью.

— Разрешите выполнять? — «прищелкнула» босыми пятками Елена и, получив «добро», бегом устремилась к причалу.

Мастер посмотрел вслед своей Маргарите, летящей на задание в чисто символическом одеянии, подумал, что напрасно не разъяснил ей некоторые специальные термины, пожал плечами и отправился на кухню за ножами.

Разбежавшись и с силой оттолкнувшись от досок настила, Елена взмыла в воздух, погрузилась в воду и, вынырнув метрах в десяти от пирса, устремилась к катеру.

— Товарищи офицеры!.. — прозвучал голос командира экипажа, и трое мужчин, выбравшихся на палубу в плавках в предвкушении жаркого дня, бросились в каюту одеваться.

Доплыв до катера, Елена подняла голову вверх, улыбнулась и стала подниматься по штормтрапу, любезно сброшенному экипажем.

— Прошу на борт, Елена Андреевна! — радушно произнес капитан Леонид Пржевальский, с гордостью носивший оперативный псевдоним «Конь», и протянув руку улыбающейся красавице, помог ей подняться на борт.

По мере возникновения Богини из "пены морской" глаза капитана Пржевальского постепенно расширялись, пока не достигли размерами глаз одноименной лошади. Когда Елена, примерно в том же одеянии, что и новорожденная Венера, ступила на палубу, капитан с беспокойством обернулся к своим подчиненным.

Лейтенанты Дмитрий Вишневский и Тимур Гиятулин делали вид, что с увлечением рассматривают палубу.

— Здравствуйте, товарищи офицеры! — с трудом скрывая смущение, поздоровалась с экипажем Елена.

— Здравия желаем, Елена Андреевна! — вскинув головы, рявкнули оперативники, глядя на доверенную их попечению морскую Богиню восторженными глазами.

— Илья, — прекратив счищать с рекордного судака чешую и приставив ладонь ко лбу, удивленно воскликнул Олег, — Ленка там что, голая, что ли?!

— Одетая, — улыбнулся его неподражаемый зять, взглянув на стоящую к ним спиной жену и вытянувшихся перед нею "во фрунт" офицеров.

— Ты уверен? — засомневался Олег, силясь рассмотреть на своей сестре хоть что-то, отдаленно напоминающее одежду.

— Абсолютно! — заверил своего шурина Илья. — Она закутана в мужскую порядочность и такт. В такую жару этого более чем достаточно!

— Гиятулин, полотенце! — скомандовал капитан Пржевальский, и Тимура, будто ветром, сдуло с палубы.

Через пару секунд лейтенант с грохотом скатился по трапу в каюту. Еще через одно мгновение он выскочил на бак с большим мохнатым полотенцем и, глядя куда-то в сторону, протянул его Елене.

— Благодарю вас, — вежливо поблагодарила она офицера и, стараясь не проявлять торопливости, обмоталась полотенцем, стянув на груди узел.

Пунцовая краска стала постепенно сходить с ее лица. С того момента как Елена ступила на палубу, она изо всех сил пыталась сохранять невозмутимость, но ощущала себя, как голая ведьма на Лысой горе, к которой вместо чертей и таких же растленных ведьм, как и она сама, слетелись вдруг ангелы с небес.

Ангелы-хранители, переведя дух, обступили Елену и стали бить ей челом на ее вероломного мужа.

— Лена, — первым по праву старшего начал жаловаться Конь, — разве так можно?! В кои-то веки перекрыли рекорд по Управлению…

— Я лично перекрыл! — поторопился сообщить Дмитрий.

— А я помогал! — тут же добавил Тимур.

— Девятнадцать с половиной килограммов! — продолжил возмущаться капитан. — Последний рекорд по судакам установили двадцать лет назад — всего-то шестнадцать килограммов!

— Генерал поймал! — многозначительно заметил Вишневский, вспомнив пожелтевшую фотографию Одинцова, тогда еще старшего лейтенанта, с рекордной добычей на стенде в "Уголке рыболова", пользующегося у офицеров Управления непреходящей популярностью.

— Нет чтобы зафиксировать рекорд, все заснять, взвесить рыбу в присутствии свидетелей! — бросив взгляд на берег, сокрушенно произнес Пржевальский и протянул Елене бинокль. — А Илья с Олегом посмотри что творят!