Порочные лжецы - Лаура Ли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Боже, ребята, снимите комнату и покончите с этим. Я больше не могу находиться рядом с самым длинным в мире глазным трахом.
Кингстон игнорирует свою сестру, пересекая комнату, пока не оказывается прямо передо мной. Наклонившись к моему уху, он говорит: — Ты выглядишь чертовски невероятно в этом платье, но предупреждаю: я планирую сорвать его с твоего тела как можно скорее.
Я бы хотела сказать, что его слова меня не трогают, но, к сожалению, не могу. Я почти уверена, что я хнычу, когда по моей спине пробегают мурашки.
— Как пожелаешь, — мои слова прозвучали с придыханием.
Кингстон отстраняется, его губы кривятся в усмешке.
— Не притворяйся, что я один такой, принцесса.
— Ух! — Эйнсли хнычет. — Серьезно, ребята. Мерзость. Мне не нужно быть свидетелем вашей прелюдии.
Он снова пересекает комнату, останавливаясь прямо перед дверью.
— Пошевеливайтесь. Ребята внизу, а лимузин ждет у входа.
Мне требуется несколько секунд, чтобы собраться с мыслями, прежде чем я следую за ним и Эйнсли вниз по изогнутой лестнице. Когда мы достигаем первого этажа, Бентли и Рид стоят там, улыбаясь, и выглядят сексуальнее, чем когда-либо. Рид смотрит только на Эйнсли, но Бентли не пытается скрыть тот факт, что он медленно впивается в меня.
Бентли присвистывает.
— Черт, малышка. Ты хорошо выглядишь.
Он тоже одет в темный костюм и выглядит так же восхитительно, как Кингстон. Я прикусываю губу, когда Кингстон встает рядом с Бентли, и теперь они оба сверлят меня взглядом. Господи, феромоны, или что они там испускают, очень сильны.
Эйнсли берет Рида под согнутый локоть, когда я присоединяюсь к Кингстону и Бентли.
Я прикасаюсь пальцем к лацкану пиджака Бентли.
— Выглядишь очень нарядно, Бент. Ты хорошо постарался.
Он сгибает локоть, но Кингстон оттаскивает меня назад, прежде чем я успеваю взять протянутую руку Бентли.
— Эй! — кричу я.
Бентли смеется и вытягивает руки в универсальном знаке, означающем: — Остынь, чувак.
Кингстон наклоняется к моему уху и рычит: — Не испытывай меня прямо сейчас. Мне и так достаточно тяжело осознавать, что каждый мудак на танцах будет пялиться на тебя.
Я закатываю глаза.
— Перестань быть таким чертовым альфонсом.
Кингстон проводит кончиком носа по моей шее, от чего у меня перехватывает дыхание.
— Перестань быть такой чертовски упрямой и просто делай то, что я говорю.
Ну, теперь я хочу сделать прямо противоположное. Можно подумать, он уже должен был понять, что я не ценю, когда мной командуют.
Я отталкиваюсь от Кингстона и хватаю Бентли за руку.
— Давай, красавчик. Пойдем потанцуем, чтобы ты мог несколько раз покружить меня по танцполу.
На лице Бентли появляется улыбка.
— Все, что скажешь, малышка.
26. Жас
Вечер выпускников проходит в шикарном отеле в центре Лос-Анджелеса. Мы с Бентли входим в бальный зал рука об руку, к недовольству Кингстона. К черту его. Если он хочет дуться, как ребенок, я не позволю ему испортить мне вечер. Это не только мой день рождения, но и мои первые школьные танцы, и теперь, когда я здесь, я планирую извлечь из этого максимум пользы.
В моей старой школе не было денег на подобные вещи. Не было вечера выпускников, а выпускной бал не был большим событием, потому что не у многих было достаточно денег, чтобы купить официальную одежду. Его никогда бы не провели в таком пятизвездочном отеле, как этот. Черт, у них едва хватило средств, чтобы украсить устаревший школьный спортзал. Провести вечер в комнате, где пахнет потными ногами, в одежде, которую ты не можешь себе позволить, было не слишком привлекательно.
Мои глаза расширяются, когда я осматриваю помещение. Освещение слабое, на каждой свободной поверхности висят гирлянды, отражающиеся от люстр наверху. Большой танцпол окружен круглыми столами, украшенными белыми скатертями и высокими цветочными композициями. Вдоль боковой стены расположены закуски, а у задней стены — сцена и кабинка диджея. Здесь очень красиво; все вокруг излучает какое-то неземное сияние.
— Давай, малышка. Пошли потанцуем, — Бентли тащит меня на танцпол, не дожидаясь ответа.
Темп быстрый, поэтому мы остаемся на приличном расстоянии друг от друга, танцуя от одной песни к другой. Изредка краем глаза я замечаю Кингстона, прислонившегося к стене и хмурящегося, но я не позволю ему все мне испортить. В какой-то момент к нам присоединяются Эйнсли и Рид, и мы меняемся партнерами на некоторое время, пока диджей наконец не объявляет, что все потихоньку стихает. Бентли притягивает меня к себе, когда из динамиков начинает звучать песня Рианны — Love on the Brain.
— Тебе весело, именинница?
Я киваю.
— Да.
Бентли заглядывает мне через плечо, а затем скользит руками в опасной близости от моей задницы.
— Я уже говорил тебе, как чертовски красиво ты сегодня выглядишь?
— Говорил, — я застенчиво улыбаюсь. — И не раз.
Бентли наклоняется и прижимается носом к моей щеке.
— Я серьезно, и как бы весело это ни было, похоже, терпение моего приятеля лопнуло.
Прежде чем я успеваю задать какие-либо последующие вопросы, меня вырывают из объятий Бентли и прижимают к твердой груди. Мое тело мгновенно распознает, с кем оно имеет дело. Мне приходится подавить стон от ощущения его твердого тела, прижатого к моему. Бентли подмигивает и уходит, оставляя меня на милость Кингстона. Пока Рианна поет о кулачных боях с огнем, чтобы приблизиться к кому-нибудь, его руки сжимают мои бедра.
Кингстон прижимается губами к моему уху.
— Мне надоело играть с тобой в дурацкие игры, Жас.
У меня перехватывает дыхание, когда он начинает прижиматься ко мне сзади.
— Кто сказал, что я играю в игры?
Его зубы сжимаются в том месте, где моя шея пересекается с плечом, заставляя меня одновременно ахать и вздрагивать. Он не отвечает на мой вопрос и, вместо этого, хватает меня за руку, вытаскивая с танцплощадки.
— Что ты делаешь? — я пытаюсь отстраниться от него, но это бесполезно.
Кингстон откидывает голову назад.
— Просто заткнись, пока я не перекинул тебя через плечо.
Я слишком шокирована и возбуждена этим образом, чтобы сделать что-нибудь, кроме как последовать за ним. Он поворачивает ручку на нескольких разных дверях, пока не находит
