Возрождение - Стивен Кинг

Я подумал, что могу быть одним из них, и Бри, конечно, тоже это понимала. Она ничего не знала про Хью, поскольку это была не моя тайна. После того вечера с палаточным сеансом возрождения призматики его больше не мучили – да и причиной последнего приступа мог послужить стресс, – но все могло повториться. Хотя мы с Хью об этом не говорили, я не сомневался, что он понимает это не хуже меня.

Бомбы замедленного действия.

– Значит, ты собираешься найти его.

– Еще бы! – Некролог Кэтрин Энн Морс стал последней каплей, последним доказательством, необходимым для принятия решения.

– И убедить его прекратить все это.

– Если мне удастся.

– А если он не согласится?

– Тогда я не знаю.

– Я поеду с тобой, если хочешь.

Но она не хотела. Это было написано на ее лице. Она взялась помогать из естественного интереса умной молодой женщины к исследованиям, а занятия любовью придали процессу некую пикантность. Однако теперь исследование вышло за обычные рамки, и она узнала достаточно, чтобы испугаться.

– Не вздумай даже близко к нему подходить, – предупредил я. – Он исчез из поля зрения восемь месяцев назад, а в привычное время его еженедельной телепередачи крутят повторы. Мне нужно знать, где он сейчас обитает.

– Это я могу выяснить. – Она отставила ноутбук в сторону и сунула руку под простыню. – Но прежде я хотела бы заняться другим, если ты в настроении.

Я был в настроении.

Незадолго до Дня труда мы с Бри Донлин попрощались на той же самой кровати. Прощание вышло очень чувственным и принесло обоим не только удовлетворение, но и грусть. Думаю, в большей степени мне, чем ей. Будучи красивой и свободной деловой женщиной, она предвкушала жизнь в Нью-Йорке; я же страшился наступления знаковой даты в пятьдесят пять, до которой оставалось меньше двух лет. Я думал, что у меня уже никогда не будет молодых и полных жизни женщин, и, как выяснилось, на этот счет оказался абсолютно прав.

Она выскользнула из постели, длинноногая и потрясающе красивая в своей наготе.

– Я нашла то, что ты просил, – сказала она и начала рыться в сумочке на комоде. – Это оказалось труднее, чем я думала, потому что теперь он живет под вымышленным именем Дэниел Чарлз.

– Это он. Имя не совсем вымышленное, но близко к тому.

– Полагаю, что больше из предосторожности. Так знаменитости регистрируются в отеле под чужим именем или изменяют одно из настоящих, чтобы обмануть охотников за автографами. Он арендовал место, где живет как Дэниел Чарлз, что вполне законно, пока у него есть счет в банке и он не влезает в долги, но иногда человек просто вынужден использовать настоящее имя, если не хочет нарушать закон.

– И о каком «иногда» идет речь?

– В прошлом году он купил автомобиль в городе Покипси, штат Нью-Йорк. Причем не какой-то крутой, а самый что ни на есть банальный «форд-таурус», и зарегистрировал его на свое настоящее имя. – Она вернулась в постель и протянула мне листок бумаги. – Вот его данные, красавчик.

На листке было написано: «Дэниел Чарлз (он же Чарлз Джейкобс, он же Ч. Дэнни Джейкобс), «Засовы», Лэчмор, Нью-Йорк 12561».

– А что имеется в виду под «Засовами»?

– Особняк, который он снимает. Точнее говоря, поместье. Причем, к слову сказать, огороженное. Лэчмор находится немного севернее Нью-Палца, и у него тот же почтовый индекс. Это в Кэтскиллс, где Рип ван Винкль играл в шары с карликами. Правда, тогда – м-м-м, какие у тебя ласковые и теплые руки – игра называлась «кегли».

Она прижалась ко мне, и я сказал то, что с возрастом мужчины произносят все чаще и чаще: что мне нравится ее предложение, но воспользоваться им прямо сейчас у меня вряд ли получится. Оглядываясь назад, я очень жалею о том, что не постарался напоследок. Еще один раз точно ничего бы не испортил.

– Все в порядке, милый. Просто обними меня.

Я обнял ее. Мне кажется, мы задремали, потому что когда я снова открыл глаза, солнце сползло с кровати на пол. Бри вскочила и начала одеваться.

– Надо бежать. У меня еще куча дел сегодня.

Она застегнула бюстгальтер и посмотрела на меня в зеркало.

– Когда ты собираешься к нему поехать?

– Раньше октября вряд ли получится. Хью пригласил одного парня из Миннесоты меня подменить, но до октября тот не освободится.

– Обязательно держи связь. По электронной почте и телефону. Если не будешь проявляться каждый день, когда окажешься там, я начну волноваться. И могу даже сорваться и приехать, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.

– Вот этого не надо, – попросил я.

– Тогда просто будь на связи, белый мальчик.

Одевшись, она подошла и села на кровать.

– Ты ведь можешь вообще туда не ехать. Такая мысль тебе не приходила в голову? Никаких новых туров у него не запланировано, сайт давно не обновлялся, а по телевизору крутят одни повторы. На днях я наткнулась на форум, озаглавленный «Куда делся пастор Дэнни?». Обсуждение на много страниц.

– К чему ты клонишь?

Она взяла меня за руку и сплела наши пальцы.

– Мы знаем, ну, не знаем, но уверены, что, помогая одним, другим он причиняет вред. Ладно, что сделано, то сделано. Но если он прекратил свои сеансы исцеления, то больше уже не может никому навредить. В чем тогда смысл визита?

– Если он перестал исцелять, то лишь потому, что набрал достаточно денег, чтобы двигаться дальше.

– Куда?

– Я не знаю, но, судя по его послужному списку, это может быть опасно. И, Бри, послушай… – Я сел и взял ее другую руку. – Кто-то должен призвать его к ответу за то, что он натворил.

Она поднесла мои руки к губам и поцеловала сначала одну, потом другую.

– Но почему этим кем-то должен быть ты, милый? В конце концов, твой случай – одна из его удач.

– Вот именно поэтому. К тому же мы с Чарли… давно знакомы. Очень и очень давно.

Я не провожал ее в аэропорт Денвера – это было правом ее матери, – но она позвонила мне, когда приземлилась, переполненная эмоциями и взволнованная. Вся в мыслях о будущем, а не о прошлом. Я был рад за нее. Когда мой телефон снова зазвонил двадцать минут спустя, я решил, что это опять она. Но ошибся. Звонила ее мать. Джорджия спросила, не могли бы мы поговорить. Скажем, за обедом.

Ой-ой-ой, подумал я.

Мы встретились в заведении «Макги» – обед был милым, а беседа приятной, в основном о музыкальном бизнесе. Когда мы отказались от десерта и согласились на кофе, Джорджия навалилась своей солидной грудью на стол и перешла к делу:

– Итак, Джейми. Вы расстались?

– Я… м-м-м… Джорджия…

– Господи, перестань мямлить. Ты отлично понимаешь, что я имею в виду, и я не собираюсь отрывать тебе голову. Если бы это входило в мои планы, я бы устроила это в прошлом году, когда она впервые оказалась в твоей постели. – Увидев выражение моего лица, она улыбнулась. – Нет, она мне ничего не говорила, а я не спрашивала. Зачем? Я могу читать ее как книгу. Бьюсь об заклад, она даже сказала тебе, что мы с Хью в свое время тоже этим грешили. Верно?

Я провел рукой по губам, будто застегивал молнию, и она рассмеялась.

– О, чудесно. Мне это нравится. И ты мне нравишься, Джейми. Ты мне понравился чуть ли не с самого первого дня, когда был тощим как жердь и старался очиститься от той заразы, что еще оставалась у тебя в организме. Ты был похож на Билли Айдола, которого вываляли в канаве. Я ничего не имею против романов людей разных рас. Или разного возраста. Ты знаешь, что подарил мне отец, когда я получила водительские права?

Я покачал головой.

– «Плимут» шестидесятого года с разбитой решеткой радиатора, лысой резиной, ржавыми порогами и двигателем, жравшим масло. Он называл его бомбовозом. Сказал, что каждый водитель-новичок должен начинать со старой развалюхи, прежде чем сесть за руль машины, которая благополучно пройдет техосмотр. Улавливаешь мою мысль?

Еще бы! Бри не была монахиней и до встречи со мной уже успела накопить некий сексуальный опыт, но со мной у нее сложились первые длительные отношения. В Нью-Йорке она продолжит свой путь – необязательно с человеком своей расы, но обязательно с тем, кто будет ей ближе по возрасту.

– Я просто хочу, чтобы между нами не было недомолвок, прежде чем скажу то, что собиралась. – Джорджия еще сильнее подалась вперед, едва не опрокинув грудью чашку с кофе и стакан с водой. – Она старалась не говорить об исследовании, которое делала по твоей просьбе, но я знаю, что оно ее пугало, а когда я как-то спросила про это у Хью, он чуть не оторвал мне голову.

Муравьи, подумал я. В его глазах вся паства выглядела муравьями.

– Все дело в священнике. Больше я ничего не знаю.

Я молчал.

– Ты что, язык проглотил?

– Можно и так сказать.

Она кивнула и откинулась на спинку стула.