Зыбкое равновесие - Ande

Я как то даже начал еще больше сочувствовать женщинам. Потому что и в будущем они это все терпят. А я решил, что на войну оденусь удобно. И заказал портному брюки из ткани, типа брезент, крашеные в темный цвет. Короткую нательную рубаху, господин граф, я уже слышал про такой дерзкий фасон, но вы первый заказываете. И трусы, что у нас называют семейными. Но здесь — с поясом и на завязке. Рассказал, что видел в горах пастухов, что ходят в одежде связанной на спицах из шерсти. Да, я понял, господин граф, о чем речь, и предложу вам несколько таких. Ну и парку с чернолисьей подкладкой. Исходя из того, что мех будет вылезать и оставаться на одежде. А серый свитер в шерсти, к примеру, бобра, выглядит обосраным. Не зря горностай так дорог. Онне оставляет шерсть на одежде. На ноги я заказал сапоги, которые можно надеть и снять самостоятельно. И портянки, что повергло моего Игнатия в шок. Но я твердо заявил, что в боевых условиях не до глупостей.

И вправду. Сдержанная и полная достоинств походка нынешних господ — не от сдержанности и достоинства, а потому что вздумай ты побежать — обязательно что то оторвется. Так что и в обычной одежде я взялся за модернизацию. Еще в Триесте заказал более удобное исподнее, тоесть трусы и, по сути, майки. Более простые по виду, но не цене, рубахи. Долго думали над носками. Потому что сейчас или гольфы /чулки с подвязками(у мужиков!), или подтяжки. Сошлись на совсем коротких. Чтоб слегка выглядывали из ботинок. Все равно будут сползать…Короче, мои новации — в целях удобства, а не изменить силуэт или, не дай бог, прогрессорствовать. Что бы, в конечном итоге, было не так сложно одеться в одиночку. Офицерские мундиры, кстати, сейчас тоже весьма сложная конструкция, ну да бог с ним.

Вечером перед боем с удивлением понял, что я впервые выпиваю с друзьями, не обсуждая неотложных дел и задач. И Берг рассказал, что спустя пару дней после его появления в замке Бран, у него взбунтовались арендаторы — крестьяне. Он попробовал с ними поговорить, но они, толком ничего не требуя, поперли на замок. И пришлось их гонять по лесам. Местный исправник клялся что ничто не предвещало. Так что Сань, странная история. Я рассказал, что у меня тож вроде все нормально, а выяснилось, что земельный спор с соседом. Паша начал расспрашивать Леху.

А я задумался о том, что вот оно искусство управления страной, Меня, воронежского дворянина отправили на запад. Берга из Вильнюса, — на юг. Судя по всему, решить какие то проблемы. Тоесть со мной понятно, надрать жопу Лихтенштейну. А Берга — скорее всего навести порядок среди селян. Лишь с Пашей вроде бы обошлись мягко, но только на первый взгляд. Отправили богача в глухомань. И что, он, со своими денжищами, стал бы ездить из Неверовки в Курск по грязи? Да фиг там. По любому бы дорогу построили. И, как и я, гимназией озаботился и больницами.

Мне стало страшно интересно, что еще были за варианты? Понятно же, что наше награждение было не с кандачка, а продуманное действие. Тоесть был дан приказ, подготовить несколько вариантов. Которые были доложены для начала Бенкендорфу, или, скорее, Министру Двора. Он, исходя из своих соображений, выбрал несколько, и доложил императору. А уж тот сделал окончательный выбор. Фишка в том, что получив такой приказ, и зная человека, принимающего решения, можно неплохо решать свои проблемы. К примеру, князь Лихтенштейн увел у некоего вельможи любовницу, и вельможа решил отомстить. А тут ему приходит приказ подобрать несколько имений, одно из которых станет наградой Орлова. Ну и кладешь на стол монарху документ с тремя варрантами. Много, очень много земли в Калмыкии, гигантские лесные угодья в Сибири, и замок Конопиште, с которого этот гнусный Лихтенштейн что то пытается получить. Понятно, что Орлову дарят замок. Лихтенштейн получает в бубен. Вельможа, якобы случайно встретив князя, сочувственно говорит, — «Как я вам сочувствую! Иметь такого соседа-это не женщину у любовника увести!». И, главное — все довольны. Я сделал себе в памяти пометку, выяснить, кто во дворце занимался вопросами нашего награждения. Это явно человек в невысоком чине, но, как я внезапно вспомнил будующее, типа знаменитого мичмана из Штаба Флота.

Когда то в нулевые мне рассказали смешную историю, про молодого лейтенанта — подводника. Он только что выпустился из училища, и перед отбытием на флот, навестил родню в Москве. И, однажды ночью увидел вопиющую картину. Сухопутный патруль пытался заломать флотского мичмана. Флот своих не бросает. Лейтенант настучал по бошке патрульным, и уволок пьяного мичмана в переулки. И посадил в такси. Отъезжая, мичман спросил, «Ты кто лейтенант, откуда?»

— Я — Коля Сидоров, выпустился из ЛенКома, распределили на Северный Флот — ответил лейтенант.

— Не забуду — пообещал мичман — мичман Прохоров сумеет отблагодарить, езжай в Североморск.

На том и расстались. Лейтенант Сидоров. прибыв в Североморск, приступил к службе. Но не успел он через месяц сдать допуск, как его вызвали в кадры и сообщили, что ему присвоено звание старлей. Кадровик посмеялся, и посетовал, что чего не бывает. Но через три месяца его опять вызвали. Только уже к начальнику штаба флота, и тот прямо спросил — у тебя там кто? Потому что старлею присвоено звание капитан-лейтенант. Петров даже перекрестился, уверяя что ни сном не духом. А про пьяного мичмана он и забыл давно. Но через пол — года, после возвращения из первой автономки, его опять вызвали в кадры и уважительно доложили, что ему присвоено звание кап три. За выдающиеся показатели. В полном охренении парень продолжил службу, пока не получил телеграмму. В ней сообщалось, что я, мичман Прохоров, веду только средний командный состав, но тебя, Сидоров передаю надежному человеку, что занимается подбором в старшие офицеры. Так что, будет задержка, но года через полтора — жди вторую звезду. Так вот такого же мелкого, но всемогущего человека неплохо бы вычислить во дворце. В местной политике я не очень, но иметь возможность как то действовать лишним не будет.

Свернув лагерь мы потихоньку двинулись к порталу. И тут Берг внезапно спросил, что это за мадемуазель Лобковиц, такая? Я охренел. Сначала стал отшучиваться, а потом честно рассказал. Что о существовании оной девицы впервые услышал от