Зимнее чудо для босса - Юлия Гауф

Телефон, лежащий на тумбочке, завибрировал.

— Андрей Павлович, – прочитал Никита, и потянулся к моему телефону.

— Стоп. Не отвечай. Потом поговорю с ним.

— И, надеюсь, в его компанию ты не вернешься?

— Не вернусь, – вздохнула я.

Поддерживает Андрей Лиду, или не поддерживает – как работать на того, чья сестра отправила меня в больницу?!

— Никит, ты два дня с Лизой провел, и решил, что к детям готов, да? – я отключила на телефоне вибрацию, и положила трубку на подоконник – от Никиты подальше, чтобы не ответил на предназначающийся мне звонок, и не послал Андрея куда подальше. — Ты же совсем не знаешь, что это такое. Одно дело – милая, иногда надоедливая, но в общем-то очаровательная девчушка почти семи лет, и другое – младенец.

— Думаешь, я сейчас заговорил с тобой, не обмозговав предварительно этот вопрос? – Никита сложил руки на груди, и состроил лицо, какое я в первый день знакомства с ним видела – сволочное такое лицо.

— Думаю, ты просто не разбираешься в этом и очень торопишься. Ты не знаешь, что тебя ждет, если я соглашусь. И, самое печальное, что я тоже не знаю того, что ждет меня, если я у тебя на поводу пойду.

— Так расскажи мне, – Никита кивнул мне, мол, давай, вещай.

Вижу, задело его, что я не завизжала от радости, и не предложила прямо сейчас ребеночка сделать. По-мужски задело.

Но что я могу поделать с тем, что иногда мне кажется, что Никита – большой ребенок?! Я ему понравилась, может, даже влюбился в меня, и вот – предложение сделал. Пообщался с Лизой, и мне предлагает ребенка завести. А готов ли он? А если он наиграется, устанет, и уйдет, а я останусь уже не с одной Лизой, а еще и с младенцем?

— Расскажу. И не обижайся, – мягко попросила я. — Я пытаюсь быть откровенной, раз уж мы планируем свадьбу – так и нужно поступать. Говорить друг с другом. Ты общался близко с беременными женщинами?

— Я до тридцати лет не в бункере сидел, Надь.

— Но с беременной женщиной ты не жил, – улыбнулась я, пытаясь смягчить этого не привыкшего к отказам мужчину. — Давай я не о гипотетической беременной расскажу, а о себе. Некоторые беременность легко переносят, она даже красит – пусть и немногих женщин, но есть и такое. Некоторые не глупеют, возможно даже большинство. И не срываются. Так вот, я не из таких женщин.

Вгляделась в лицо Никиты, удостоверилась, что он меня слушает, и продолжила:

— Когда я Лизу ждала – это был тот еще эпик. Я то в смех, то в слезы ударялась, на все обижалась. Очень чувствительная стала. Новости смотреть не могла, я любую информацию очень близко к сердцу воспринимала. И было все остальное: и желание перекусить грибочками в три часа утра, и понюхать рельсы, понимаешь? Вроде знала, что веду себя неадекватно, но не могла ничего с собой поделать. Сережу это раздражало.

— Твой бывший – идиот, но я-то – нет.

— Резонно, – кивнула я. — Но вот представь: ты возвращаешься с работы. Уставший, голодный. Тебе просто хочется отдохнуть, но встречает тебя не улыбающаяся жена и не вкусный ужин, а заплаканная растрёпа. И ужина нет, потому что токсикоз иногда накрывает, и от всех запахов тошнит. И тебе приходится не отдыхать и набираться сил, а успокаивать меня, самому готовить, заниматься с Лизой, а затем, среди ночи, вставать и ехать за черешней, потому что мне очень надо. И так не один раз.

— Надь…

— И еще, – я решила выложить все карты на стол, — рождается ребенок. Чудесный карапуз – счастье и гордость. Нянькам я не доверяю, сразу говорю, потому почти все мое внимание будет сосредоточено на малыше, которому особенно в первое время я буду нужна двадцать четыре на семь. Ребенок будет плакать, болеть, и я буду сидеть рядом. Выглядеть я буду не принцессой – растолстею, и не сразу в форму приду. Буду вставать ночью, кормить малыша, успокаивать его или её, не спать как следует. Ты тоже про сон забудешь, ведь дети умеют очень громко и надрывно орать. Вот у меня материнский инстинкт, я Лизу обожаю, и она была вполне спокойным ребенком, но даже несмотря на это иногда мне хотелось забыть, что дети – цветы жизни, и засунуть ее туда, откуда она вылезла, понимаешь? Даже я иногда не выдерживала, а матери более лояльны к детям, чем отцы.

— Тебе нужно лекции для чайлдфри читать, Надь, – Никита пожал плечами.

Он меня вообще слушал хоть?!

— Я все это говорила для того, чтобы ты как следует думал, прежде чем предлагать завести детей. Лично меня не готовили к тому, что меня ждет с появлением младенца. Жизнь поменялась кардинально, Никит, – вздохнула я, произнеся то, что никогда и никому не говорила. — Я думала, что появился у меня ребеночек, и я буду веселой мамочкой с красивой лялькой. Гулять буду с коляской, наряжать малышку, и… ну, что это легче легкого все. А как родила, поняла, что это просто ребячество было – мои мысли. И ребенок – это даже не до совершеннолетия, это ответственность на всю жизнь. Сейчас Лиза подросла, и пришли страхи. Пока я вожу ее за руку, она почти всегда со мной, но скоро придется отпускать ее одну. Гулять, в школу ходить, а мир – опасное место. Просто подумай хорошенько, прежде чем говорить о детях, пожив пару дней с Лизой.

Никита встал со стула, и опустился перед кроватью на колени – также, как мы скорую ждали. Приблизился ко мне, и сжал мою ладонь.

— Тебя не готовили к тому, что тебя ждет, Надь. Но если вернуться в прошлое, ты бы пошла на этот шаг – стать мамой Лизы, или нет?

— Конечно пошла бы, – улыбнулась я ему. — Я своей жизни без Лизы не представляю. И все это того стоило.

— Вот именно, – рассмеялся Никита. — Надь, я не жил с беременной. Я вообще с женщинами жил… хмм, по паре ночей, скажем так. Не вел совместный быт, и все такое. Но я не такой уж мальчишка, и я всегда знал, что когда-нибудь женюсь, и заведу детей.