Зимнее чудо для босса - Юлия Гауф

небольшой паузы произнесла мама. — Не узнаю тебя, Надя.

Мама не понимает меня. Ну что ж, я хоть попыталась.

— Я очень тебя люблю, правда. Да, мы не ладим, но я принимаю тебя такой, какая ты есть, не пытаюсь изменить. И ты прекрати все это, хватит. Я Никиту люблю, и верю ему. Просто прими мой выбор. Свою жизнь я буду строить так, как сама хочу, мужчину сама выбрала, и ребенка тоже воспитывать буду так, как сама решу, – высказала я все, что давно нужно было высказать.

Но маму не проняло. Очень уж твердолобая она у меня. Нахмурилась, дернула головой, и отмахнулась от всего мною сказанного.

— Так что случилось-то с тобой, что ты в больницу попала? Мне эта пигалица, которая здесь медсестрой работает, так ничего и не сказала.

Я опустилась на подушку, и тотчас отшатнулась от нее – вибрирует. Под неё я телефон убрала. Наверное, Сергей с «левых» номеров названивает. Не хочу с ним разговаривать.

— Надя, – в палату заглянула хорошенькая, улыбчивая медсестра, — к вам еще посетители. Ольга Андреевна и Андрей Павлович. Впускать?

Я тихонько застонала.

Мама Никиты и брат Лиды. Вместе. Очаровательно, просто прелестно.

Вот только за что мне это?

ГЛАВА 20

— Нет, не впускайте! – вскричала я, подорвавшись на кровати.

— Хорошо.

Медсестра собралась уходить, а я… я зависла.

Как это – не впускать? Маму Никиты, и не впускать?

Блин!

— Подождите. Впустите их, – тихо попросила я.

Медсестричка кивнула, опустив глаза. Явно думает, что я та еще дура и припадочная, но она еще и не таких видела.

— Кто это еще приперся? – поинтересовалась мама.

— Мой бывший босс, и мама Никиты. Мам, – попросила я, — может, тебе уже пора?

Она вспыхнула.

— Выгоняешь? Я, вообще-то, через весь город ехала к тебе не ради пятиминутного разговора.

Я кивала, набирая сообщение Никите:

«Спаси! Приехала моя мама, твоя мама и Андрей. Еще и Сергей в пути. Я просто не выдержу, приезжай, плиз. Ты мне нужен, Ник!!!»

— Надя, некрасиво копаться в телефоне, когда с тобой разговаривают. Сколько можно тебе очевидное объяснять? – взвилась мама.

Дверь открылась, впустив воздух, пропахший хлором – типичный такой больничный запах, неприятный. И я увидела как всегда ухоженную Ольгу Андреевну и Андрея.

В глазах потемнело, но не от дурноты… хотя, нет, именно от нее. Паника накрыла с головой. Захотелось заныть, как инфантильной девочке, и руки заломить, мол, за что мне это! А лучше спрятаться у более сильного человека, попросившись на ручки.

— Здравствуй, Надя. Я с мандаринами и соком, – Ольга Андреевна заговорила первой, кивнув моей маме.

— Я тоже захватил. Надя, как ты себя чувствуешь? Если нужно что-то, я могу сходить, и купить, – встрял Андрей, и обратился к моей маме: — Добрый день.

— Добрый, – поздоровалась я. — Мама, это Ольга Андреевна – мама Никиты, а это Андрей Павлович – мой работодатель. Бывший, – добавила я, взглянув на Андрея.

Он не стал строить из себя смертельно оскорбленного и невероятно удивленного. Кивнул, давая понять, что так и думал. Может, даже хотел этого.

— Мы можем поговорить наедине? – высоким голосом поинтересовалась Ольга Андреевна, – намекая на мою маму, присутствие которой нежелательно.

Мама дурой никогда не была. Вернее, я не знаю ее коэффициент интеллекта, зато знаю другое. Она болезненно самолюбива, и не терпит, когда ей указывают на то, что она не ко двору.

— Вы ни о чем не будете разговаривать с моей дочерью наедине! – предсказуемо возмутилась мама. — Я останусь, я ее мать, и…

— Мама, все хорошо, – перебила я.

— Говорите при мне, – кивнула мама.

Я с трудом удержалась, и не покраснела. Нельзя стыдиться своих родственников – что есть, то есть. Яйца курицу не учат, не мне маму воспитывать, а стыдиться ее – последнее дело. Без толку. Хотя очень хочется опустить глаза, показав, что я-то не такая, как она, но… нет.

Это будет прогиб перед показательно элегантной Ольгой Андреевной в своём твидовом костюмчике от Шанель. Никогда не страдала классовой ненавистью, но сейчас эта женщина почему-то дико раздражает. Очень неуместно она смотрится здесь в таком виде: укладка из салона, вся пропитанная селективными духами, в серьгах Картье, с подвеской Тиффани и в костюмчике этом.

Я точно знаю, сколько все это стоит – эти вещи заказывала я, как подарок от Бориса Ефимовича. Даже туфельки Ольги Андреевны от Джимми Чу – и те покупала я. Она скидывала Борису Ефимовичу желаемое, чтобы он преподнес ей подарок, а шеф передавал эти хотелки мне.

Жутких денег стоят. Я даже развлекалась тем, что измеряла свою жизнь «в попугаях». Например, туфли Ольги Андреевны – это двенадцать раз собрать Лизу в первый класс. Её цепочка с подвеской Тиффани – двадцать с половиной моих зарплат.

— Где я могу присесть? – зачем-то спросила Ольга Андреевна, с царским видом оглядывая палату.

— Присаживайтесь, – Андрей выдвинул перед ней стул, который был, итак, перед Ольгой Андреевной.

Адское шапито. Просто прием у королевы английской! Зачем они играют в аристократию?!

— Надя, я хотела поговорить о…

— Извините, – вновь заглянула медсестра, и вид у нее при этом был разнесчастный, — Надя, к вам Сергей. Впускать?

Клянусь, она при этом вздохнула.

— Его – нет, – твердо заявила я.

Писала же сообщение, чтобы не приезжал. Что за нашествие на маленькую и больную меня? И где Никита, черт возьми, когда он мне так сильно нужен?!

— Хорошо, я передам, – выдохнула медсестра.

Но мама остановила ее:

— Впустите Сергея. Это муж Нади.

— Мама!

— Муж? – подняла соболиные брови Ольга Андреевна.

— Бывший, – мрачно добавила я. — Бывший муж, которому здесь нечего делать.

— Впустите!

— Мама, хватит! – повысила я голос. — Сергея не впускайте, решаю я, а не моя мать.

— Да как ты…

— Мама, выйди, – прорычала я.

Это, в конце концов, невыносимо – препираться под не слишком уважительными взглядами Ольги Андреевны. Она на нас как на тараканов глядит. Мол, интересные, конечно, но вообще-то фу!

— И не подумаю. Или ты охрану позовешь, чтобы родную мать выгнать?

Медсестра торопливо закрыла за собой дверь. Уф, надеюсь, Сережу не пустят, иначе я сама сбегу из палаты, а все они пусть остаются