У истоков Руси - Иван Беляев

После болгарского похода суздальская страна несколько лет наслаждалась миром, и только были споры с новгородцами, которые в это время часто меняли князей, безуспешно стараясь высвободиться от суздальского влияния. Но далеко не мирно в это время было в Приднепровье и во всей Юго-Западной Руси. По отъезде Мстислава Торопецкого в Новгород в 1215 году там были старшими князьями: в Киеве Мстислав Романович, в Чернигове по смерти Всеволода Чермного его родной брат Мстислав Святославич, в Смоленске Владимир Рюрикович, на Волыни Даниил Романович с родным братом Васильком и двоюродным Александром Всеволодовичем, а в Галиче Коломан, сын венгерского короля Андрея. Андрей, думая, что уже окончательно присоединил Галич к своим владениям, стал утеснять русскую веру и вводить латинскую и выгнал русского епископа и священников. Это страшно раздражило галичан, и они стали тайно сноситься с Даниилом Романовичем, княжившим во Владимире-Волынском, а между тем Андрей рассорился с Лешком Польским и отнял у него Перемышль. Лешко, досадуя на обиду, послал в Новгород к Мстиславу Торопецкому звать его в Галич: пойди и садись в Галиче, говорили послы Лешковы; по этому зову Мстислав оставил Новгород и, собрав войска в Смоленске и Киеве, так быстро двинулся к Галичу, что венгры, не успевши приготовиться и зная к себе ненависть галичан, бежали; и Мстислав спокойно занял Галич. Он чтобы иметь в соседстве хорошего союзника, выдал свою дочь Анну за Даниила Романовича Волынского. Но этот верный союзник рассорил его с Лешком Польским: он нечаянно захватил Лешковы города по Западному Бугу, те самые, которые в недавнее время Лешко отнял у Волыни; Лешко, подозревая, что Даниил это сделал по согласию с Мстиславом, послал сказать Андрею Венгерскому: «Бери Галич для своего сына, моего зятя, я тебе помогу»; по этому приглашению Андрей послал в Галицкую землю сына своего Коломана с большим войском, к которому на дороге присоединились и польские полки Лешка. Этот поход Коломана и Лешка сначала был очень удачен; Мстислав, не готовый к битве, оставил в Галиче зятя своего Даниила, а сам отступил на Волынь, чтобы соединиться с киевским и черниговскими князьями, своими союзниками; Даниил также не мог долго держаться в Галиче и по приказанию Мстислава отступил для соединения с ним к Волыни. Это отступление было целым рядом кровопролитных битв, продолжавшихся и днем и ночью; наконец Даниилу удалось переправиться через Днестр, пониже Кучельмина, и соединиться с Мстиславом. Впрочем, и после этого соединения Мстислав с Даниилом не могли еще идти на венгров и поляков, завладевших Галичем; и Мстислав сказал Даниилу: «Иди княжь во Владимире, а я пойду к половцам, и будем вместе мстить за свое бесчестье». Но не к половцам, а в Новгород пришлось идти Мстиславу и оттуда, как мы уже видели, воевать с Ярославом Переяславским и Юрием Владимирским.

Между тем Коломан, занявши Галич, укрепился там и получил от отца своего Андрея новые полки венгров и чехов под начальством гордого воеводы Фили, который, насмехаясь над русскими, говорил: «Один камень много горшков избивает – острый меч, борзый конь – много Руси». Положение Даниила и Василька во Владимире-Волынском было самое стесненное: с одной стороны их владения громил Лешко с поляками, а с другой – Коломан с венграми и галичанами; от них даже отступился их двоюродный брат Александр Всеволодович Бельский, и много нужно было ума и ловкости у Даниила и Василька и их советников, чтобы удержаться в своих отчинных владениях в продолжение почти двух лет. Наконец в 1218 году Мстислав Торопецкий, он же и Удалый, управившись с делами в Новгороде и земле Суздальской, соединившись с Владимиром Рюриковичем Смоленским и нанявши половцев, двинулся к Днестру. Воевода венгерский, гордый Филя, с большим войском венгров и поляков вышел навстречу Мстиславу и дал ему битву; битва эта была самая упорная и кончилась совершенным поражением венгров и поляков, и сам гордый Филя попался в плен. После этой битвы Мстислав пошел к Галичу, где был оставлен Филею королевич Коломан; венгры и поляки с Коломаном, не могши защищать всего города, укрепились в построенной Филею башне и мужественно бились против Мстислава; но, томимые жаждою, принуждены были сдаться вместе с Коломаном. Мстислав за крепкою стражею отослал Коломана в Торческ, а вельмож венгерских с женами и детьми отдал как пленников своей дружине и половцам; поражение венгров и поляков так было сильно, что, по словам летописи, ни один из них не вышел из Галицкой земли: иные были побиты войсками Мстислава, иные перетонули, иные взяты в плен, а иных перебили сельские жители по дорогам. В то время как Мстислав бился с Филею и Коломаном, Даниил и Василько бились с Лешком Польским, который, чтобы не допустить до соединения их с Мстиславом, напал на волынский город Щекарев; но вслед за победою Мстислава над венграми и Лешко примирился с Романовичами на том условии, чтобы ему отступиться от союза с Александром Бельским. Оторвавши Лешка от союза с Александром, Романовичи напали на сего последнего и в одну ночь страшно опустошили волости около Червеня и Бельза; впрочем, Мстислав вступился за Александра и уговорил Романовичей оставить его в покое. В это же время, или несколько прежде, Мстислав помирился с королем венгерским Андреем и выпустил из плена сына его Коломана, а сам занялся усмирением смут между галицкими боярами, из которых одни радели венграм, а другие – Даниилу Романовичу. Вообще галицкие междоусобия сильно ослабили всю Юго-Западную Русь.

В это время общего ослабления Приднепровской Руси в 1223 году вдруг разнеслась весть о новых неслыханных врагах Русской земли – татарах; они к этому времени некоторыми своими отрядами проникли от Каспийского моря в половецкие степи. О сих новых пришельцах никто не знал путем, откуда они пришли, и называли их иные таурменами, другие печенегами; только носились темные слухи, что они уже покорили ясов, обезов и касогов, вступили в землю Половецкую и избили множество половцев, что половцы везде бегут перед ними и многие загнаны в Лукоморье по Дону, а другие подвигаются к Днепру. Наконец на границы Руси, к Половецкому валу, прибежал с своею ордою тесть Мстислава Галицкого, половецкий князь Котян, и объявил, что старшие половецкие князья Юрий Кончакович и Даниил Кобякович разбиты наголову и убиты. Он стал просить помощи у зятя своего Мстислава и других русских князей, дарить их и говорить им такие речи: «Нашу землю отняли ныне, а вашу завтра пришедши возьмут, обороните нас; а ежели вы не поможете нам, то мы ныне будем посечены, а вы завтра». Мстислав Галицкий, желая помочь своему тестю и постоянному союзнику, начал также упрашивать русских князей, чтобы они помогли половцам. Наконец был съезд всем приднепровским князьям в Киеве, где кроме трех старших князей, Мстислава Романовича Киевского, Мстислава Святославича Черниговского и Мстислава Мстиславича Галицкого, было много и младших князей; на этом съезде все князья решили заступиться за половцев и послали за помощью к Юрию Суздальскому, который и обещался прислать племянника своего Василька Константиновича с ростовскими полками.

По решению Киевского съезда весною 1224 года князья собрали свои полки и сошлись к Зарубу у Днепра. Татары, услыхавши об этом, прислали своих послов, убеждая русских князей не заступаться за половцев; послы говорили: «Мы вашей земли не занимали, зачем же вы хотите воевать с нами из-за наших холопей – половцев»; но князья убили татарских послов и спустились ниже по Днепру к Олешью. Здесь явилось новое посольство от татар, но и оно не имело успеха: русские послов отпустили, но не отложили похода. У Олешья пришли к русским и соединились с ними вся половецкая земля и все их князья, отсюда Мстислав Галицкий с отрядом в 1000 человек перебрался через Днепр и, разбив передовых татарских сторожей, возвратился назад. Узнавши об успешном набеге Мстислава, все русские князья с своими полками перебрались через Днепр; здесь с князьями были и киевляне, и черниговцы, и смольняне, и галичане, и волынцы, и куряне, и трубчане, и путивльцы; одних выгонцев галицких с своими воеводами Юрьем Домомеричем и Держикраем Володиславичем пришло по Днепру вверх от моря 1000 лодий, не поспели только ростовцы с своим князем Васильком. Перебравшись через Днепр, русские вступили в половецкие степи и при первой же встрече разбили передовой отряд татар, потом 8 дней шли степями до реки Калки; здесь также разбили передовой отряд татар и, не переходя Калки, остановились станом. Мстислав Галицкий приказал Даниилу Волынскому с частью русских полков и с половцами перебраться через реку, а потом и сам отправился за ним с своими полками, не уведомив юрьевского и черниговского князей, с которыми поссорился. Битву начал Даниил Волынский, уехавший далеко вперед, и начало битвы было довольно счастливо; Даниил, Мстислав Немой Пересопницкий и Олег Курский, куда ни являлись, везде поражали татар; но когда воевода Ярун с половецкими полками вступил в бой, то половцы не выдержали татарского натиска, побежали и смяли станы русских князей, еще не приготовившихся к битве, и началась страшная безобразная сеча, кончившаяся таким сильным поражением русских, какого с ними никогда не случалось; в битве пали шесть князей и 70 богатырей, и из всего войска едва десятый успел спастись за Днепр, до которого гнались за ними татары. Между тем Мстислав Романович Киевский, стоявший с своим полком в укрепленном лагере, на высокой неприступной горе, не двинулся от Калки ни на помощь бегущим, ни затем, чтобы самому спастись бегством. Татары, преследуя бегущих, отрядили двух воевод с полками против Мстиславова лагеря; сии воеводы три дни выбивали Мстислава из стана и не могли выбить; наконец они прибегли к хитрости: предложили Мстиславу мир через воеводу бродников Плоскиню, который целовал Мстиславу крест, что татары его отпустят на выкуп. Мстислав поверил крестному целованию и сдался с двумя бывшими при нем князьями и киевским полком; татары сперва иссекли полк, а потом связанных князей задавили под досками и сели обедать на их трупах. Так кончилась страшная Калкская битва. Татары преследовали русских до Новогородка, избивая жителей сел и городов, лежащих по дороге; все уже Приднепровье было в ужасе и ждало своей гибели, как вдруг татары поворотили назад в степи. Русские люди в радости и недоумении говорили тогда: «Не ведаем, эти злые татары откуда пришли на нас и куда делись, только Бог весть».