Экстремист - Сергей Валяев

Теперь мои мальчики. У! Лапочка Арсенчик? Этот обаяшка-бегемотик? Никогда в жизни. Куралев? Ехидна во плоти, но умница и честен, как пионер. Морпех Коля Болотный — к нему страшно подойти. Чужому. Хватит ластой — и каюк. Братья Суриковы — эти друг за другом, точно нитка за иголкой. А двое — это коллектив, где нет никаких тайн.

Кто остался? Водитель Петров по натуре пофигист, только за баранкой проявляет интерес к жизни. Зазевавшихся пешеходов. После наезда.

Кто еще? Алеша и моя сестричка Анна — хакеры! Вот они, разбойники виртуального мира, могут. Ох, могут!.. А что именно могут? Передать по Сети сообщение банкирам: родные, мы взломали вашу секретку и теперь ждите больших неприятностей. А на хрена тогда вообще ломать, спрашивается?

И потом хакеры были так счастливы, и так упоительно исполняли танец животиков в предрассветном мороке, что баба Маня до сих пор не прийдет в себя, огибая подозрительное местечко стороной.

Не сходится! Не может сойтись. Нужно быть сучьей мордой, чтобы составлять подобные подметные списки. Эта мысль меня огорчила. И до такой степени, что я пришел в непередаваемую ярость и принялся драть лист бумаги, как мартовский кот дерет кору весеннего дерева. Или надушенную домашнюю кошечку.

Потом попинал ногами невинный сейф, размазал алюминиевую кружку по стене и без любезности гаркнул на стук в дверь:

— Кто там, вашу мать?!

— Это мы! — услышал радостный ответ Резо. — Кого гасишь?

— Мы — это кто? — пошкандыбал к двери: напольный сейф оказался прочнее ноги. — Мы — Николай Второй?

— Что? Какой Коля? — удивился Хулио. — Нет с нами никого Коли.

Легка на помине, елейная парочка. Пока она усаживалась, я собрал куски бумаги в мятую кружку и поджег их. Уничтожал улики своих душевных терзаний.

— Ты чего это? — поинтересовался Хулио. — Прометей, что ли?

— Хуже, — буркнул я. И перешел в наступление. — А сами с чем пожаловали? Небось, снова надумали какую-нибудь чертовщину?

Я угадал: парочка переглянулась и заявила, что имеет желание провести вечерок. Где и с кем, задал вопрос. И получил ответ — поглядеть высокую, как елы-палы, моду.

— Тьфу на вас, — справедливо возмутился я. — Никитин, имей совесть, ты достал высокой модой. Всех!

— А меня нет, — со всей ответственностью заявил Хулио. — Имеем мы право культурно отдохнуть? Или нет, да?

— А кто работать будет, не жалея живота своего? — спросил я. [S1]

— А сколько можно наблюдать? — заметил Никитин. — Нас уже все банковские девочки знают.

— Дают, — вздохнул Резо, уточнив, — пирожки с капустой.

— Больше ничего не дают?

— Нет, — признался. — А что?

— Плохо, — сказал я.

— Что дают только пирожки?

— Плохо, что тишина, — задумался я. — Мертвая.

Друзья не стали уверять меня в обратном. И повторили свою просьбу.

— А кто вас пригласил? — решил прояснить ситуацию.

— Это… Ника, вах! — солгал Резо. И заорал: — Ухи-ухи!.. Больно же!

Не люблю, когда врут в глаза. И поэтому помял уши товарища. Для его же пользы.

— Ну? Правду, и ничего кроме нее, стервы!

И парочка призналась — она пригласила сами себя. В демонстрационный зал. Случайно прослышав о показе новых моделей современного портяшки Юдашмана.

— Новые модели, говорите? — задумался я. — Любопытно. Думаю, Анне это будет интересно. И мне тоже.

— Алекс!

— А вы, друзья, будете прикрывать нас. С тыла.

— Санчо!

— Что? — поднял кружку с маленьким дымящимся Везувием.

— Нет, ничего, — поспешил с уверениями Резо. — Любуйся моделями, пожалуйста.

— Спасибо.

Почему я решил посетить высокосветский раут? Во всяком случае, не от желания уберечь праздную публику, глазеющую на модели через морские бинокли, от спецназовских ударов.

Во-первых, был должником сестрички. Она же меня пригласила в ресторацию, где мы оставили хорошие чаевые? Почему бы мне не ответить тем же, затащив на вечерний променад со знаменитым швецом. Во-вторых, хотел получить новую консультацию по эксплуатации писюков. И последнее, выступить с одной деликатной просьбой по молодежной, скажем так, тематике.

То есть когда ни мира ни войны, самое время идти на Фэшн-шоу клуба UP & DOWN. Бить морды. Шутка. Культурно отдохнуть в приятном обществе, где люди, кони, стили и так далее смешалось, как при Вавилонском столпотворении.

Сестра, подивившись моему желанию воочию увидеть фантазии отечественных мастеров иглы, решила, что это моя очередная дурь и соблаговолила составить компашку.

Забегая вперед, скажу: вечер «Дефиле без трусов» удался на славу. Буза вышла вселенская, свинско-замечательная. Кое-кто получил (и заслуженно!) по облику лица. Многие поняли: наши топ-модели самые лучшие, поскольку непредсказуемые. А некоторые гости из дальнего зарубежья поспешили паковать чемоданы, чтобы бежать из необузданной Russia без оглядки. И никогда не возвращаться. Ни за какие коврижки.

Однако буду последователен. Такого числа новых русских на один квадратный метр я не встречал никогда. Они, как каторжники, бряцали золотыми цепями и тренькали колокольчиками мобильных телефончиков. Каждого второго можно было брать в Бутырку, каждого третьего в Матросскую тишину, а всех остальных в Лефортово.

Они оккупировали первые ряды, и я хотел вызвать капитана Коваля со стремительным РУОП, чтобы освободить обзор себе и сестры, да, подумав, сдержался — зачем портить праздник моды тривиальной перестрелкой.

Анна была великолепна, не терялась в дамском обществе. Каких только б. и б. здесь не было. Что значит — барышень и барыней, а не то, что многим крестьянам подумалось.

У первых — ноги росли от корней зубов. У вторых — бриллиантовые безделушки на морщинистых выях доказывали платежеспособность матрон, мечтающих затащить в койку какого-нибудь молодого жиголо, в смысле, модель, кокетливо ферментирующую туда-сюда по освещенному подиуму. Многие б., б. и б. (бляди) друг дружку знали и кланялись, как цирковые лошади. После успешного выступления на опилках арены.

Пока публика готовилась к представлению, я задал сестренке несколько вопросов. Можно ли обнаружить взлом секретных файлов? В нашем случае нет, получил ответ. Не проговорилась ли она кому о своей неурочной работе и танце живота? Нет, улыбнулась, что-то случилось? Так, мелочи жизни, отмахнулся я.

На что Анна справедливо заметила: если я заговорил о мелочах, надо ждать крупных неприятностей. Я пожал плечами — никто не знает, что ждать от капризной судьбы, то ли ласкового чмока в попку, то ли удара в пах.

Аня посмеялась — мир меняется, а Санёк Селихов как бузил, так и бузит. Профессия такая, вздохнул я, чтобы многим, показал глазами на первые ряды, жизнь медом не казалась. Пусть повышают интеллектуальный уровень своих бандитских рож, похожих на зады гиббонов. Разве таким должен быть современный коммерсант? Ясно, засмеялась сестра, бац-бац в челюсть и Спиноза. Я хотел развить мысль о диалектической борьбе двух противоположностей (головы и жопы), да не успел: приглушили свет, из динамиков вымахнули музыкальные бабочки и все взгляды обратились на подиум.

В моде я понимаю меньше, чем козел в азбуке, и поэтому буду чрезвычайно субъективен. В своем пересказе того, что имел честь видеть.

Первое впечатление было таким, будто все мы находимся в бане, где водопроводчик Иваныч упился от душевной тоски, отключив подачу воды. Было жарко, потно и нервно. Зритель волновался по причине демонстрации летних коллекций, которые показывали топ-модели. В их числе была Ника и её лысая подружка Исидора. На последнюю я указал младшенькой и попросил воздействовать на голое её мировоззрение. Хочешь, чтобы я натянула парик, удивилась сестра. Я хочу, чтобы Ника забыла эту плешь, как дурной сон. Я могу подумать, спросила, озадаченная очередной моей вычурой.

Меж тем топ-модели фланировали по настилу, как марионетки. Туда-сюда. И обратно. Маршировали, как решительные солдаты моды. Надо заметить, марш этот был своеобразным. Как я понял, основная фишка для топ-модели походка. И чем больше амплитуда качания бедрами, тем лучше. То есть при движении голова, стан и ноги должны находиться как бы на одной линии, а все остальное обязанно уходить на полметра влево и настолько же вправо. Понятно о чем я говорю?

Туда-сюда, влево-вправо и обратно с вызывающим разворотом, да ко всему — летние костюмчики, шортики, купальники, где материал, как таковой, лишь угадывался; было от чего потерять последний ум.

Что там говорить, многовато случилось обнаженного, костлявого, женского тела. Понятно почему публика нервничала, хотя и пыталась скрыть свои низкие чувства, восхищаясь как бы работами короля инпошива Юдашмана, который в окружении голубых подмастерьев своих прел на престоле, как мокрый уголь в печи.

Наконец устроители шоу почувствовали, что светская компания обезвоживается, точно янки, блуждающие по пустыне Сахара в поисках города Солнца товарища Кампанеллы, и был объявлен перерыв.