Тени дня (СИ) - Земляной Андрей Борисович

Конечно же московское общество живо обсуждало тему воспитанницы Николая, но больше, говорили про двух белокурых фурий, которых он взял в сопровождающие девочке. Одетые в строгие деловые костюмы немецкого полувоенного типа, с длиннополым пиджаком, который нагло топорщился автоматическим пистолетом Гром, они лишь своим видом отбивали всякую охоту подходить к девочке, хотя желающие были. В основном из тех, кто протаптывал короткие тропинки к самому князю.

Но сёстры, после того, как Николай решил их главные проблемы, несли службу крепко, и всем, кто не хотел нарваться на двух разъярённых отставных егерей, следовало обходить Аню десятой дорогой.

Но кроме заботы о девочке, две неугомонных сестры, занялись и безопасностью городского дома, укрепив забор, и втащив на башенку во флигеле ручной пулемёт. Затем они где-то заказали и установили мощные противотаранные ворота, и вообще превратили дом в небольшую, но хорошо вооружённую крепость.

Николай не препятствовал забавам сестёр полагая, что им нужно какое-то время чтобы успокоиться и зажить гражданской жизнью, да и собственных забот хватало.

Несмотря на плотную загрузку на службе, учёба всё же двигалась и зимние экзамены он сдал на хорошо и отлично чем немало удивил не только преподавателей, но и самого себя. А на новый год, отправились всей толпой в Ладогу на традиционные «Царские» гуляния, и самую главную елку России, которую ставили на центральной площади перед Ладожской крепостью.

Российская империя, Ладога.

Обычно сонный и тихий городок, который когда-то давно был первой столицей Рюриков, на новогодние праздники превращался в шумный и бурный поток в котором праздник не смолкал ни днём ни ночью. Сюда съезжалось всё служилое дворянство, а промышленники выбрали своей зимней столицей Кострому, где в новогодние дни проходила крупнейшая Промышленная выставка. Купцы же собирались на главную торговую ярмарку в Нижний Новгород где подписывались самые серьёзные договоры и там же договаривались о новых сделках сильнейшие крестьянские общины Центральной России.

Николай с Анечкой и сёстрами Басаргиными добирался на курьерском аэролёте нанятом специально для этой поездки, а жильё в переполненном городе им предоставил князь Всеслав Петрович Долгорукий, глава коллегии промышленных дел, который по делам службы был вынужден уехать в Нижний, а Наталью, и вовсе угнали по каким-то срочным делам в Вену, так как она служила по дипломатической линии.

Ладожский дом Долгоруких стоял на самом берегу озера, в десяти километрах от крепости и центра города, но зато дом был по настоящему роскошным, и вокруг дома располагался настоящий парк, который даже зимой был очень приятным местом для прогулок.

Но стоило доехать до Старой Ладоги, как вы попадали в настоящий водоворот зимних городков, ледяных лабиринтов катания на санях, фейерверков, санок, коньков, и конечно же огромных десятиведерных самоваров, блинов и горячего сбитня.

Николай так или иначе вовлечённый в жизнь Московского общества раскланивался с знакомыми довольно часто, принимал визитки, отдавал свои, ну в общем никогда бы он не поехал на эти гуляния если бы не Анечка, для которой всё это было настоящей сказкой. Тем более, что уже прознавшие про юную воспитанницу представители Московского света, нашли верный способ выказать молодом князю своё благоволение, передавая для девочки подарки, от Деда Мороза.

И даже сам Дед Мороз, разгуливавший по залу с ёлкой, с чего-то вдруг подошёл именно к ней, и вытащив из громадного мешка небольшую коробочку, протянул девочке.

— Тебе мало подарков доставалось от меня, так что вот, держи. Самое лучшее что сделали мои помощники.

Анечка несмело раскрыла футляр, и увидев маленькие наручные часы, празднично сверкавшие золотом, вдруг расплакалась.

— Ты чего, котёнок? — Николай нагнулся над девочкой и поднял её на руки. — Что случилось?

— Мама меня не видит. Ей бы хорошо было… — Едва расслышал он сквозь слёзы.

— Так мама сейчас видит тебя. — С убеждённостью, которую вовсе не чувствовал произнёс Николай. — Она сейчас с ангелами на небе, и смотрит на тебя и радуется.

— Я знаю. — Анечка кивнула. — Вера говорила. Это мама упросила бога чтобы ты взял меня к себе. — Девочка крепко обняла Николая.

— Конечно. — Николай кивнул, и достав из кармана платок, начал аккуратно вытирать слёзки. — Потому что у всех должен быть свой ангел. Теперь и у меня есть.

— Даже когда у тебя родятся свои дети?

— А разве ангелов может быть слишком много? — Николай улыбнулся и чуть посмотрев в сторону увидел стоявшего рядом Иосифа Джугашвили с женой Коте, и двумя маленькими девочками тринадцати и шести лет.

Ураган пронёсшийся по Коллегии Внутренних дел кого-то утопил, а кого-то поднял ещё выше, и Иосиф Джугашвили был именно из второй категории. После переаттестации он получил первое генеральское звание и даже боярский титул, что сразу возносило его в высшее общество служилой аристократии.

— Почему слёзы? — Громко спросил генерал, и увидев, что замечен Николаем, подошёл ближе. — Неужели Дед Мороз с подарком не угодил?

— Тебе понравился подарок? — Негромко спросил Николай и увидев, как девочка кивнула, улыбнулся. — Тогда что нужно сказать дедушке?

— Спасибо Дедушка Мороз! — Произнесла Аня, и протянув руки коснулась яркой атласной шубы небесного цвета.

— А теперь, какой же новый год без мороженого? — Спросил Джугашвили, и Дед Мороз, вместе с Коте и сёстрами, увели всю девичью компанию угощаться в детском буфете.

— Это ваш подарок? — Николай кивнул в спину уходящим девочкам. — Большая редкость. Такие маленькие часы только-только стали делаться в Швейцарии.

— А вы в первый раз на гуляниях в Старой Ладоге? — Широко улыбаясь спросил Иосиф Виссарионович.

— Да. — Николай кивнул. И сейчас бы не поехал. Это Анечкины ангелы — хранители настояли. Мол девочке нужен праздник, и всё такое.

— Это старая традиция Рюриков. — Пояснил генерал. — Ещё с Ярослава пошла. — Ярослав отмечал поворот к весне, гуляниями, и подношениями богу зимы, чтобы не было суровых холодов и было много снега на полях. Тогда правда всё это выглядело куда кровавее, — Джугашвили с усмешкой кивнул на ёлку, украшенную гирляндами и игрушками. — Кишки, животных, черепа на ветвях, и кости под ёлкой… Ну а со временем, переродилось в такой вот праздник. Но государь всё так же ходит меж гостей, и одаривает детей и некоторых слуг. — Он снова улыбнулся и сделал широкий жест рукой. — Но и у нас есть что отпраздновать.

Они не торопясь пошли в сторону буфета где подавали спиртное.

— Кстати, я надеюсь завтра вы будете на главном балу? — Генерал, сделал жест официанту, и когда тот пришёл, что-то коротко сказал, и снова посмотрел на Николая. — Не вздумайте уехать раньше. Это главное событие гуляний. Многие именно ради него приезжают в Ладогу.

— Да что там такого на этом балу? — Николай отодвинулся от стола, давая место официанту расставить приборы. — Вы уже второй кто мне ну очень настоятельно советовал не пропускать это мероприятие.

— А кто первый? — Иосиф Виссарионович поднял бокал, и дождавшись, когда Николай поднимет свой, коснулся краем, стекла. — Ну за новый год. Пусть в нём будет меньше забот, и больше приятных хлопот.

— А первый это мой непосредственный начальник — генерал Деникин. — Николай покачал головой. — мне пора знать то что знают уже все?

— Да если бы! — С усмешкой воскликнул Джугашвили. — Просто отчего-то собирают на бал всех причастных к подавлению попыток мятежа. А вы насколько я знаю, деятельный участник во всех трёх. Так что я думаю дело в наградах, или ещё как хотят отметить.

— Ох не люблю я сюрпризов, ваше превосходительство.

— Если только не вы сами их готовили? — Джугашвили негромко рассмеялся. — Список ваших сюрпризов уже можно издавать отдельной книгой. Московское уголовное «Общество» практически уничтожено, и мы сейчас уже подбираем всю мелочь. Даже вот карманниками занялись. Представляете? Шестая управа карманников ловит! — Тот, кого вся московская шушера шёпотом называла «Сталин», снова рассмеялся и пригубил красное вино. — Но вы нажили совершенно неприличное количество врагов, ваше сиятельство. Знаете, что за вашу голову объявили награду в сто тысяч рублей золотом?