Слишком личное - Наталья Костина

Где-то совсем рядом хлопнула дверь, и Катя инстинктивно притормозила, остановила скамью, хотела было надеть шлепанцы и ретироваться, но тапки куда-то подевались. Она напрасно шарила босой ногой – они как сквозь землю провалились. Ну не бежать же в самом деле, бросив свое имущество, как трусливый заяц, босиком по дорожке! Да и что такого она сделала? Ну, покачалась немного, но дырку-то она в качелях не просидела? Да и вообще, чего ей бояться? Кому-то тоже не спится, на кого-то тоже действует луна, погуляет себе человек, подышит и пойдет обратно в дом. Однако, повинуясь инстинкту, она глубже вдвинулась в мягкое, податливое полотняное нутро. Шаги простучали мимо, беспокойные, торопливые шаги. Интересно, кто это так спешит и куда он отправился? Выглянуть хотелось ужасно, но она дождалась, пока человек отойдет подальше, и только тогда осторожно встала и посмотрела вслед удаляющейся фигуре. Силуэт был женский. Не зная почему, Катя, так и не надев шлепанцы, стараясь не производить шума и держаться в тени деревьев, быстро пошла вслед за незнакомкой.

– …слушай, ты на меня не дави. Я сказала нет, значит, нет.

Подойти поближе Катя не осмелилась. Деревьев больше не было. Двое, мужчина и женщина, стояли за коваными воротами усадьбы, метрах в трех от затаившейся за каким-то колючим кустом Кати. Женщина держалась за открытую калитку, как будто не хотела идти дальше порога или же не хотела впускать ночного гостя внутрь. Фонарь над воротами горел ярко, и мужчина поморщился:

– Слышь, выруби этот прожектор. Светит, как в зоне.

Женщина послушно щелкнула кнопкой, и свет погас. Однако полная луна все так же безмятежно сияла с неба, и Кате разговаривающие были видны как на ладони.

– Зря ты все затеял, – холодно сказала женщина, и Катя узнала голос, а потом и саму говорившую, хотя та и стояла к ней спиной, – это была Оксана, невеста парня по имени Ваня, внука одной из старух.

Мужчина закурил, щелчком отбросил спичку на дорожку и выдохнул дым прямо в лицо девушке.

– Зря, говоришь? Больно умная стала. Что, новую жизнь начала? – Он недобро хохотнул. – Да я тебя знаю как облупленную, сучару! Жениха себе нашла? Замуж за него выскочить хочешь? Смотри, чересчур большой кусок откусить стараешься, как бы зубки не увязли…

– Не твое дело! – зло выдохнула Оксана. – Зачем ты сюда приперся? Я тебе уже один раз говорила – ничего не получится. Я этого делать не буду.

– Будешь. Как миленькая будешь, – заверил ее мужчина. – Забыла, поблядушка грёбаная, кто ты такая? Так я могу напомнить. И не только тебе. Утром приду…

– Сколько ты хочешь? – перебила она его. – Сколько?

– Богатая стала? – Мужчина сплюнул на дорожку. – Откупиться хочешь? У тебя таких бабок пока нет, так что придется отработать. Поняла?

– Я не буду этого делать, – упрямо сказала девушка.

– Ну, ты… – Мужчина схватил ее за руку, подтащил ближе, молниеносным движением завернул локоть ей за спину, и Оксана застонала. – Будешь делать то, что тебе скажут, потаскуха! И всего-то от тебя требуется… – зло прошипел он.

Катя вся превратилась в слух. Чтобы лучше слышать и видеть происходящее у калитки, она подвинулась на какой-то сантиметр, и вдруг что-то хрустнуло у нее под ногой. Она в ужасе замерла.

– Тут кто-то есть. – Мужчина отпустил девушку. – Ну-ка, вруби прожектор!

Выключатель, установленный на калитке, щелкнул, и мощная лампа залила пятачок у ворот ослепительным светом. От этого света тень у тиса, за которым пряталась Катя, стала только гуще.

– А на дорожку можешь посветить?

Оксана нажала еще одну клавишу, и засветилась цепочка фонарей на мощенной плиткой дорожке, ведущей к дому.

Катя поняла, что пропала. Еще немного, и они ее обнаружат. Она сделала один неосторожный шаг, прижавшись поближе к тису, который оказался к тому же еще и колючим, и снова наступила на сухую ветку, не замедлившую сообщить о себе. После этого оставалось только бежать. И она помчалась. Она неслась, петляя между деревьями, но двое, которые ринулись за ней вдогонку, поняли ее ошибку раньше, чем она сама, – они побежали по ровной дорожке и, значительно опередив, перехватили свою жертву у самого дома. Катя открыла рот, чтобы громко закричать, но у нее не хватило дыхания, сбитого быстрым бегом, да и бегать после больницы она толком еще не могла. Из ее горла вырвался только тоненький визг, когда мужчина сбил ее с ног. Падая, она ударилась головой о поребрик дорожки, на миг перед ее глазами вспыхнули яркие огни, и сразу же все поглотила густая тьма.

Очнулась она от того, что ужасно замерзла. Она не знала, сколько пролежала на дорожке, часов у нее не было. Застонав, она поднялась и села. Господи, что же это такое – снова голова! Мало ей того, что несколько месяцев назад она чудом осталась жива и перенесла сложнейшую операцию, так теперь еще и это. Тогда она оказалась слишком недальновидной и самонадеянной и поэтому чуть не умерла. Недальновидной и самонадеянной, правда, считала она себя сама. Лейтенант Скрипковская относилась к своим действиям весьма критически, упрекая себя помимо прочего еще и в недостатке профессионализма. Да, а вот теперь она еще и ударилась своей многострадальной головой так, что увидела, как говорится, небо в алмазах. Она ощупала голову и посмотрела на свою ладонь. Крови не было, а вот шишка вспухла огромная, в голове гудело и, кажется, даже щелкало. Да, а где же эти двое, которые за ней погнались? Куда они девались? Она осмотрелась. Рядом никого не было. Только луна все так же безмятежно светила в небе, ей, луне, все было до лампочки. И тем двоим, видимо, тоже. Значит, они бросили ее, беспомощную, здесь и ушли. Вот негодяи! А если бы она убилась насмерть? Или они понадеялись, что, треснувшись головой о камень, она все забудет? Кого видела и о чем они говорили? А в самом деле, о чем они говорили? Что связывало незнакомца, который сбил ее с ног, и невесту парня по имени Ваня? Чего так настойчиво требовал ночной визитер от Оксаны? И что девушка Оксана так не хотела делать? Наверное, этого Катя никогда не узнает. Да, сыщик из нее вышел никудышный. Возможно, эти двое, что оставили ее лежать на дорожке, были в чем-то правы: не нужно подсматривать и подслушивать чужие разговоры, даже если тебе этого очень хочется. А ведь все началось с того, что две старухи сбрендили и остальному семейству это очень не понравилось. Вот по этому поводу Кате и захотелось посмотреть: куда это пошла ночью Оксана и не связано ли это как-то с будущим завещанием, которое всех так огорчило, и с Казимиром Малевичем, по словам горничной, написавшим с Ариадны Казимировны портрет. Или что-нибудь в этом роде. И вот как все плачевно закончилось. Если мама узнает о Катином полуночном приключении, не миновать визита в больницу. Голова налилась тупой свинцовой тяжестью, затылок разламывался от боли, и, кажется, ее даже затошнило. Вот и скамейка-качалка, с которой все началось. Сидела бы она спокойно, слушала цикад и смотрела на звезды – нет, угораздило же ее… Луна в небе из серебряной стала золотой и начала уваливаться куда-то к западу, звезды поблекли, а небо сделалось индигово-синим. Ее тапки, мокрые от выпавшей росы, сиротливо стояли там, где она их оставила. Она сунула ноги, исколотые об острые иглы тисов и елей, мимо которых бежала, в шлепанцы и понуро потащилась по тропинке к их флигелю. Оглянулась и зачем-то посмотрела на большой дом. Окно во втором этаже по-прежнему светилось. Их же флигель был тих и темен – слава богу, мама не проснулась и не хватилась своей непутевой дочери…