Точка кипения - Али Найт

— Почему у него была такая реакция? Он ведь знал твой стиль.

— Ему не понравилось то, что я написала.

«Подпись» Джесси — это слово или фраза, парящие в пространстве рядом с головой того, кого она рисует. На этой картине изумрудная надпись танцует рядом с лицом Раифа: «Зеленая-зеленая трава».

Звонит телефон Джесси.

— Я быстро, — говорит она, замечая мой тревожный взгляд. — Это Порша.

— Мне нельзя ни с кем встречаться…

— Ты уверена? Не хочешь расспросить ее относительно алиби для Пола?

Мы обмениваемся понимающими взглядами.

— Не говори ей о Лексе, — прошу я. — Я не уверена, что об этом уже все знают.

— Я приведу ее сюда.

Она берет ключи и исчезает за дверью. Спустя несколько минут они заходят в комнату.

Увидев меня, Порша громко восклицает, наигранно заключает меня в объятия и целует в обе щеки, как будто бросает вызов мнению толпы.

— Боже мой, через что они заставили пройти тебя и твою семью! — Я стою молча, и она продолжает: — Я знаю, это тяжело, но ты не должна все это читать. Помни, что это всего лишь развлечение за твой счет. Тем не менее мне кажется, что Пол долго тянул резину. Вам нужен кто-то, кто мог бы представлять вашу семью и выступать в ваших интересах. Сейчас вам нужен профессионал. — Она садится, открывает сумочку и достает телефон. — Вы крутитесь так и этак перед журналистами, но пора взять все в свои руки. Я знаю отличную фирму с превосходной репутацией, чей босс — мой старый друг. Ты должна ему позвонить. Сошлись на меня, пожалуйста. — Она достает из сумочки кожаный блокнот, вырывает лист и пишет какие-то цифры. — Это твоя сумка? — Она подсовывает под нее листок. — Пришли его счет в мой офис.

— Хочешь выпить, Порша? — спрашивает Джесси, и Порша берет стакан воды.

Ее изящные туфли и дорогой брючный костюм выглядят странно в этой грязной мастерской. И ее автомобиль с откидным верхом могут угнать за несколько секунд, но она, по-видимому, не особенно переживает.

— Если нужна будет моя помощь, просто позвони.

— Почему ты подтвердила алиби Пола?

Порша не вздрагивает, просто поворачивается и смотрит на меня. Она привыкла к неудобным вопросам.

— Я подтвердила его алиби, потому что я его встретила. Я так понимаю, ты хочешь узнать как можно больше о том, что произошло с Полом в ту ночь, когда была убита Мелоди?

— Да.

— Понятно.

— Почему вы встретились?

Порша отпивает маленький глоток воды и оглядывается в поисках, куда бы поставить стакан, потом ставит его на пол. Она делает паузу, обдумывая свои слова.

— Знаешь, Кейт, я часто думала, что же ответить, если ты спросишь об этом, но лучше всего просто сказать правду. Тебя впоследствии не смогут уличить во лжи, если скажешь правду.

От страха у меня мурашки пробегают по спине.

— Мне хотелось бы назвать тебе точное время, но я не могу на сто процентов быть уверенной, в котором часу мы встретились.

— И в котором?

— В десять тридцать. Может быть, в десять сорок пять.

Джесси с изумлением смотрит на меня. Ей трудно вспомнить день, когда что-то произошло, а уж часы и минуты…

— Мы разговаривали в моей машине, потому что шел дождь. Это была очень короткая встреча.

Порша поднимается со скамьи и медленно обходит ее.

— А почему ты…

— Я главный исполнительный директор компании, оборот которой два триллиона фунтов стерлингов в год. Я капитан корабля, которым многие хотят управлять, прости за такое сравнение. С момента продажи первой части Форвуда Пол стал акционером CPTV. Голоса акционеров важны при выборе правления и руководства компании. Мне хотелось узнать мнение Пола.

— Почему вы не рассказали обо всем в самом начале? Почему Пол держал это в секрете?

— Боюсь, тебе самой придется спросить его об этом. Я не хочу гадать, но думаю, что встреча ночью в машине звучит немного… вульгарно. Когда полиция задала мне конкретный вопрос, я все подтвердила. Я также догадываюсь, что и Лекс не знал о нашей встрече…

— Почему нет?

— Лекс и Пол — равные партнеры в Форвуде, но с учетом грядущих изменений…

— Что-то меняется?

— Это пока гипотетически. Я хотела, чтобы Пол был на моей стороне. Я верю, что он восходящая звезда. Чувствую, что в будущем мы могли бы сработаться. Если честно, я считаю, что лучше бы в правлении был он, а не Лекс. — Порша переводит взгляд с меня на Джесси. — Учредители часто теряют контроль над своими компаниями. Власти ставят преграды, и альянсы меняются удивительно быстро. Таков бизнес. Я бы уже давно потеряла работу, если бы не учитывала этого.

— Это незаконно?

Порша смеется.

— Не смеши меня! — Она подходит к портрету Раифа. — За все эти годы я поняла одну тенденцию: те, кто не имеет ни малейшего опыта в ведении бизнеса, отзываются о нем очень витиевато, а это в основном журналисты, сценаристы в Голливуде… или художники. — На лице Порши играет победная улыбка. — А правда в том, что это долгий, кропотливый процесс. — Она долго рассматривает картину, потом тихо смеется. — Так вот из-за чего вся суета! Она мне нравится, Джесси, правда. Но чтобы продолжать работу, тебе надо быть решительной, а еще пойти на компромисс. Это правило для всех сделок — как в бизнесе, так и в искусстве.

У Порши красивый голос, мягкий и мелодичный, но одновременно немного властный. Когда она говорит, ее хочется слушать. Представляю, скольких мужчин она покорила.

— Даже художникам приходится порой идти на компромисс.

— Я не пойду на это! — выпаливает Джесси.

— Расторгнешь контракт — и ты мертва как художник.

— Пол был пьян, когда вы встречались той ночью?

Порша поворачивается ко мне, озадаченная, что я упорно гну свое.

— Нет, я этого не заметила. — Она снова поворачивается к Джесси. — Мы все много работаем. Ты, Джесси, тяжело трудишься здесь, в этой мастерской, где, как я догадываюсь, слишком холодно зимой и душно летом; Кейт моет слишком много посуды и удивляется, как часто та бьется; я верчусь в офисе. Мы все хотим оплаты за свою работу. А оплата бывает в разной форме…

— Ты назначила ту встречу? — настойчиво продолжаю я.

— Да.

— Как? Каким образом ты это сделала?

— Я не помню точно. Наверное, мы просто условились.

— Вот почему я ненавижу договоренности! — стонет Джесси. — Или покупай то, как видит это художник, или уходи.

— Он и купил твое видение, — успокаивает ее Порша. — И только строчка вверху не устраивает Раифа. — Она указывает на слова на холсте. — Это надо изменить.

— Значит, он не идет на компромисс, — вмешиваюсь я.

Порша печально смотрит на меня.

— Когда у тебя есть власть, это и не нужно.

— А что означает «зеленая-зеленая трава»? — спрашиваю я, поднимаюсь и подхожу к холсту.

Джесси оживляется.

— Это из песни Тома Джонса о человеке, тоскующем о прошлом, о древнем дубе и траве у родного дома, который ожидает смерти в камере и вернуться домой не сможет никогда.

Я поворачиваюсь к Порше, и мы обмениваемся взглядами.

— И какое это имеет отношение к Раифу? — спрашиваю я.

— Я сама поражена… Он приехал издалека, из славной ирландской деревушки, невинным юношей, и его испортила жестокая атмосфера мира бизнеса. Он встал на путь, где его принципам конец, и попал в ловушку, им же самим поставленную.

— И ты удивляешься, что ему это не нравится?

Порша уходит от ответа.

— Джесси, я хотела бы попросить тебя… об услуге. Немного опусти свою планку, чтобы Раиф был доволен.

Джесси упирается.

— Он превращает мое искусство в безделицу над камином. Я могла бы с таким же успехом быть дизайнером интерьера…

— Изготовителем диванных подушек, — добавляю я.

— Ага, долбаным изготовителем диванных подушек!

Порша смеется.

— Понятно, почему вы подруги. Лично мне нравится твоя работа, Джесси. Можешь написать для меня любую картину, и я возьму ее не глядя. Честно говоря, меня разозлило, что Раиф оказался первым. Теперь мне сложно обращаться с такой же просьбой — не хочу, чтобы сочли, будто я копирую его идеи. Нужно правильно подавать себя — как в телевизионном бизнесе, так и в мире искусства.

— Конечно, ты можешь заказать картину!

Коммерческое настроение передалось и Джесси, она уже почуяла следующую сделку.

Меня начинает раздражать, что Порша не понимает, насколько важен разговор об алиби, но для меня это вопрос жизни и смерти. Пора вывести ее из безопасной зоны.

— Лекса убили.

Наконец-то Порша реагирует и переключает внимание на меня. На секунду она теряет самообладание, и мне кажется, что я вижу страх в ее глазах.

— Я не знала этого.

— Немногие знают.

Наступает неловкая тишина.

— Как он умер?

— Так же, как и Мелоди.

— Снова убийца-подражатель? — Дрожащей рукой она достает телефон, почти набирает номер, но передумывает. — Ты знаешь что-нибудь об «ищейке»? Раиф спрашивал об этом.