Ассасин Его Святейшества - Тим Северин

Ночное небо было безоблачным, и полная луна мешала свои отблески с глубокими тенями от колонн древней аркады. На дальнем конце форума лунный свет – неподвижный, заколдованный – блестел на беломраморном фасаде античного храма, посвященного, по словам Павла, богине Минерве. А справа от него находилась монументальная арка, известная здесь как «Ноев Ковчег», которая вела в квартал Субурра с его многоквартирными трущобами.

Довольно скоро я понял, что едва держусь, чтобы не смориться. Собственно говоря, я изначально знал, что ожидание будет длинным, утомительным и на редкость бесплодным, так как было сомнительно, чтобы Папа Лев в свой короткий приезд явился именно сюда, к своей полюбовнице.

За стеной неподвижно темнели деревья в саду. Иногда там раздавались приглушенные шорохи, но это, скорее всего, искали съестное какие-нибудь мелкие зверьки. Неуютнее всего было думать о крысах. Одна из них заставила меня подскочить, шурнув по моей сандалии. Время от времени я менял позу, борясь с соблазном опуститься на землю и выжидать сидя. Понятно, что, едва сев, я почти тут же погрузился бы в дремоту. Я мог отслеживать движение звезд по небу сквозь просветы между колоннами форума, но было оно нестерпимо медлительным.

Всполошил меня тихий голос, послышавшийся всего в нескольких шагах от меня. Оказалось, это с противоположного конца форума подобрался Беортрик, ступая так бесшумно, что я и не расслышал.

– Сегодня ночью все должно свершиться, – вполголоса сказал он. – Днем мне передал указание хозяин дома.

На поясе у саксонца висел скрамасакс.

Я протянул руку вниз и, приподняв, показал ему толстую палку, прислоненную к стене возле моих ног:

– Вот. Боялся, что наткнусь на караульщика и он пристанет с вопросами, так что тайком пронес сюда под рубахой.

– Если повезет, то она не понадобится, – успокоил меня Беортрик, становясь рядом. – Теперь остается только ждать.

Так прошел примерно час, а затем откуда-то слева до нас донеслись тихие звуки. Вскоре они прекратились, сменившись затяжной тишиной.

– Что происходит? – шепнул я.

– Там есть сарай, небольшой такой, – ответил Беортрик. – Если это те, о ком мы думаем, то они ставят там своих лошадей.

Мы снова утихли, и вот мимо нас тихо прошли двое в темных одеждах, держась в стороне от открытой части форума. От нас, стоящих в тени, их отделяло не более полутора десятка шагов. Эти двое направлялись к боковой двери в дом Синьорелли.

Беортрик рядом со мной усмехнулся:

– Похоже, наши друзья из монастыря хорошо осведомлены.

Я удивился: а как же сторожевой пес, которого мы видели в начале недели? Отчего он не лает? По всей видимости, его или убрали, или же, что весьма вероятно, он признал вновь прибывших.

Между тем один из визитеров уже дошел до боковой двери. Видно было, как его рука поднялась и тихо поскребла по дереву. Дверь тотчас отворилась, и оба гостя исчезли внутри. В мыслях я не сомневался, что один из них – Папа Лев, а второй – его доверенный помощник.

– Снова ждем, – буркнул вполголоса Беортрик.

Неожиданно он похлопал меня по руке и указал на дальнюю арку, которая вела в Субурру. Я успел ухватить взглядом лишь тень движения в том месте. Кто-то входил на форум с противоположной стороны, хотя длилось это не дольше мгновения: мелькнул – и нет его.

Я продолжал неотрывно смотреть в ту сторону, пока несколько минут спустя не различил темную фигуру человека, крадущегося среди косых теней к дому Синьорелли. Расстояние и темень не оставляли возможности видеть его подробно. Когда он проходил через призрачную полосу света между колоннами, можно было заметить лишь его худобу и высоченный рост.

Беортрик припал ртом к моему уху:

– Кажется, это наш друг из катакомб.

– Он-то что здесь делает? – с гулко стукнувшим сердцем спросил я.

Вот уж и впрямь нечто непредвиденное!

– Пришел, должно быть, проверить, как чисто я сработаю, – мрачно ответил саксонец.

Тот человек снова канул, на этот раз в провале мрака под крытой дорожкой, идущей вдоль всего фронтона дома Синьорелли.

Мы ждали, казалось, вечность. Внимание мое раздваивалось: я то проверял боковую дверь дома, то пытался проткнуть взглядом тьму под козырьком дорожки, но видел лишь непроницаемые тени.

И вот, примерно за час до первых проблесков рассвета, у боковой двери наметилось движение. Из дома появились те двое посетителей: они двинулись обратно тем же путем, которым пришли. Что-то в уверенной осанке человека справа, а также в том, как второй мужчина почтительно отставал от него на полшага, указывало, кто из них Лев, а кто выполнял при нем роль шакала.

Они отдалились всего на десяток шагов, когда Беортрик совершенно неожиданно рванулся из укрытия. Он мчался на тех двоих. В считаные лихорадочные секунды я увидел, как покинула свое прибежище и та высокая фигура, тоже устремившись к Папе длинными размашистыми шагами.

Я все еще стоял как вкопанный, когда Беортрик на бегу врезался во Льва, который отлетел на своего подручного, вместе с ним шлепнувшись наземь.

Мой друг крутанулся лицом к незнакомцу, который теперь находился близко от него. Времени выхватить скрамасакс у саксонца не было, а в руке у долговязого незнакомца уже тускло блеснул клинок. Они вдвоем беззвучно сцепились.

Долговязый одной рукой обхватил Беортрика за шею и подтянул к себе, словно обнимая. Саксонец обеими руками потянулся схватить недруга за горло, но затем с поворотом вбок попытался ухватить его одной рукой под колено – отменный борцовский прием, но запоздалый. Свободную руку долговязый использовал, чтобы всадить в своего противника нож.

Я уже летел на выручку и, как только позволило расстояние, махнул своей дубиной. Удар вышел наобум, но, к счастью, недругу влетело по плечу, и он выпустил из своей хватки Беортрика, отступив на шаг и зашипев от боли и злости. В следующую секунду он уже бежал прочь. Догонять его я не стал. Беортрик, прижимая одну руку к боку, сипло дышал сквозь сжатые губы.

– Присмотри за попом, – процедил он сквозь зубы.

Папа к тому времени успел подняться на ноги, настолько потрясенный, что лишился дара речи. Рядом что-то невнятно мычал его подручный.

– Уходите! – рыкнул я на них. – Уходите немедленно!

Оба, переваливаясь на неустойчивых ногах, заторопились прочь – туда, где оставили своих лошадей.

Я повернулся обратно к Беортрику. На ногах он держался шатко, скаля зубы от боли. В бледном свете луны лицо его казалось мертвенно-белым.

– Уходить надо, – сказал я. – Давай-ка тебя поведу!

С этими словами я приобнял саксонца рукой за талию, чтобы он не свалился. Никого из обитателей форума шум потасовки не насторожил. А если кто и встревожился, то единственно с целью прочнее запереться у себя в жилище.

– Куда ты меня? – выдавил из себя Беортрик.

– Думаю, лучше отправиться на виллу Павла. Ты ногами-то дойдешь?

– Да куда я денусь! – последовал еще более натужный ответ. – Боюсь, что этот змей пырнул меня как следует. Я сразу чувствовал: что-то во всем этом не то.

– Не разговаривай, – осек его я, – силы береги! Сейчас впереди подъем.

К воротам виллы мы приковыляли, когда над горизонтом, возвещая благодать летнего дня, уже на ладонь взошло солнце. По дороге Беортрик несколько раз останавливался передохнуть перед дальнейшим мучительным подъемом по Виминальскому холму. Последние шаги до виллы и по атриуму он брел, окончательно обессилев и тяжело опираясь на мое плечо. При каждом движении по мозаике его правая нога оставляла кровавый отпечаток. Павел, поднятый со сна всполошенным слугой, отвел нас в одну из боковых комнат, где для Беортрика на полу был спешно сооружен топчан, чтобы раненый лежал на мягком. По правому боку саксонца расплывалось красное пятно, от которого набрякла влагой и штанина.

– Ничего-ничего, – суетливо успокаивал нас хозяин дома. – Мой старший садовник мастерски управляется с ранами. У него и мазей в достатке, и повязок. Я ему доверяю не хуже врачевателя. Он живет в задней пристройке, за ним уже послали.

Он поглядел вниз на Беортрика. Тот лежал с закрытыми глазами, как в глубоком обмороке, лицо его заострилось. Резким взмахом головы Павел поманил меня из комнаты, а когда мы вышли и притворили за собой дверь, сказал:

– Надеюсь, острие не было отравлено.

– А я-то думаю, чего он так спекся! – охнул я.

Мой друг поморщился:

– Будем уповать, что мой слуга сумеет его выходить. Ну а теперь выкладывай, что у вас там было.

Мое изложение ночных событий на форуме было прервано приходом коренастого, средних лет мужчины, которого я, помнится, видел за разговором с Павлом на крыльце его дома. Вид у этого человека был спокойный и даже малость флегматичный, а загаром он походил на сельского жителя. С собой он принес большую плетеную корзину с множеством глиняных бутыльков и флакончиков, а также с тугими рулончиками повязок. Сопровождал слугу какой-то паренек – по всей видимости, сын. Хозяин объяснил им, что у Беортрика колотая рана, причем не исключено, что от отравленного кинжала, а потому раненому требуется неотложное внимание. Садовник спокойно кивнул на это объяснение и без лишних слов прошел в комнату, где лежал саксонец.