Драма лихих 90-х - Юрий Николаевич Безелянский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Витя узнал, что я начал заниматься Георгием Ивановым, взбрыкнул: зачем тебе это нужно? Это не приносит ни денег, ни славы, нужно заниматься лишь книгами, связанными со скандалами и сенсациями. Ну, а мне люб мой 9-й по счету «серебрист» Георгий Иванов:
Как туман на рассвете – чужая душа.
И прохожий в нее заглянул не спеша,
Улыбнулся и дальше пошел…
Было утро какого-то летнего дня.
Солнце встало, шиповник расцвел
Для людей, для тебя, для меня…
Эти строки посвящены Ирине Одоевцевой, жене. Ну, а мы с Ще в пятничку 16-го бросили все дела и отправились в дальнюю рощу, благо с утра был роскошный день бабьего лета. Часа полтора погуляли, подышали кислородом. Сквозь листву пробивалось солнце, и в солнечных лучах плясали мириады пылинок. Кормили уток в озерце. Их было много, штук 50, и такой кряк стоял! Кидали одним, а другие с шумом мчались к месту кормежки, и шла настоящая драка за кусочки хлеба, – очень похоже на людей…
А еще начал читать воспоминания Татьяны Лещенко-Сухомлиной «Долгое будущее», – масса интереснейших фактов.
25 сентября
Что я? Я – лошадь на скачках. Сплошные гонки через препятствия. Но Ще, бедная, втянулась в работу и ведет свои фитюлечки и колонки, Волынец ей в «Москвичке» говорит: «Не старайтесь быть похожей на мужа, вы пишите мягко, нежно, лирично…» А я, действительно, не так: много закрута, приперченного иронией и сарказмом. А еще у Ще, как и у меня, зубные страсти. Надо делать то и то, а это все деньги. Подарила Ларисе Александровне Рюрика, та в восторге и кое-что сделала бесплатно.
Ну, а я 21-го был в ЦДЛ на презентации книги Вронской и Чугуева «Кто есть кто в России и бывшем СССР». Джин Вронская, бывшая наша, уже 20 лет живет в Англии и Франции, рыженькая, невзрачная, но трудяга – родственная душа. Я ей подарил Рюрика, а она свою книгу – нет. Роскошный фолиант, пришлось купить самому – 100 тысяч (средняя зарплата ученых ныне 80 тысяч – «новые нищие», как выразился в прессе академик Прохоров). Дома стал внимательно листать Джин: сухо, академично, справочно. Мой Рюрик (там, где персоналии) на голову выше. Но нет пророка в своем отечестве!..
22 сент. с Витенькой ездили на открытие «Гонга» в « Славянскую». Собралось много всяческих «генералов», от Карякина до Сванидзе.
24 сент. – бенефисный день: в газете (вышел Ходасевич), по Эхо говорили обо мне и мелькнул у Меркуловой на ТВ в программе «это было, было…»
2 октября
6 сент. был заключительный день на фестивале прессы. Увидели Егора Гайдара. Витя толкает меня: подойди к нему, подари «Терру». Я спокойно подхожу:
– Егор Тимурович, любите ли вы детективы?
– Конечно, – говорит он и весь лучится в улыбках.
Я вынимаю книгу из сумки, как волшебник из мешка, и подписывавю ему. Он мило благодарит. А охранник его хмуро взирает на меня.
Ну, а потом фанфары и торжественное награждение, – очень бледная имитация «Оскара». Наша «Терра» фигурировала в номинации, но никакого приза не получила. То есть нас прокатили. Лучшим журналистом был признан Максим Соколов из «Коммерсанта». Немного расстроился, но не настолько, чтобы рвать на себе волосы. Напротив, в принципе порадовался, что в течение пяти дней немного развлекся, потусовался, попил хорошего немецкого пива.
Записывал Октябрь в какой-то знаменитой 12-й студии. Бодро барабанил. Потом поехал в Останкино. Все время идут какие-то переговоры, вспыхивают проекты, я уже изнемогаю от них. Зашел в редакции «Намедни», Парфенова не застал, но увидел на книжной полке стоит мой Рюрик. Еще побывал в издательском доме Русановых, предложил Анне Голосовской свой проект «Тайны частной жизни». Загорелась. «Сколько вы хотите?» Я, не моргнув: 10 тысяч долларов. Голосовская и финансист: «Будем думать»…
29-го Наташа Давидовская собрала школьные остатки. Вспоминали Борьку, а потом и других мушкетеров. Коля Алексеев отметил, что я в школе был шустрым, энергичным и драчливым, – а я уже и не помню, каким я был тогда. Мне кажется, что я всю жизнь просидел за пишущей машинкой и никого не трогал.
В газете «Кто есть кто» дали расширенную заметку «Мировая история в календарях Безелянского». Рядом представлены начальник Генштаба и главный редактор «Известий». Компания!..
В ночь на 1-е по ТВ «Последнее танго в Париже», которое я смотрел 21 год назад в Амстердаме…
9 октября
Началась новая эпопея с журналом «Человек и закон». Продолжается «Времечко», «ВК» и «Наука»… Публикации, гонорары, переживания, ожидания, – и это пенсия? Спокойная старость? А про радио и ТВ забыл? И все это отнимает силы. «Огонек», «Крестьянина», «Работница». И вот новый разворот: журнал «Журналист» – и они что-то хотят… А западный «Космополитэн»? И хочется кричать: братцы, караул!.. А не так уж давно радио, «Могила незнакомого солдата», как говорили на Иновещанин, ну, и «СПК» – кооперативное болото. «Я был империи репейник», как сказанул Вознесенский. И что приходилось редактировать и писать? Голубую муть? А ныне сочиняю про Оскара Уайльда, обложившись книгами. Удивительный писатель. Удивительный парадоксалист.
– Трудно избежать будущего.
– Как легко обратить в свою веру других, и как трудно обратить самого себя.
– У меня непритязательный вкус: мне вполне достаточно самого лучшего.
– Всегда приятно не прийти туда, где тебя ждут.
16 октября
Во вторник 11-го произошел рублевый обвал, рублепад: около 4 тысяч за один доллар. Валютная паника. Как отметил «Век», судороги рубля топят надежду на лучшую жизнь. Вкалываешь из последних сил, а государство только думает, чтобы ограбить тебя в очередной раз. Государство – грабитель.
Тем временем мечусь и дергаюсь, чтобы заработать. Но вот пауза – 12 октября концерт в театре эстрады в честь 3-летия Вечернего клуба. Приличненький концерт, среди номеров – новый Даймон-балет, отчаянная импровизация канкана на музыку Моцарта (!), мы с Ще сидели на первом ряду: видно отменно. Брунов поблагодарил балерунов и попросил показать зрителям, что у
