Древняя книга Агриппы - Михаил Палев

– Нет, так дело не пойдет! – решительно заявил Тавров. – Тогда пусть хоть вас подстрахуют оперативники из МУРа.

– Я боюсь, что ни оперативники, ни ОМОН не смогут противостоять демонам Гольдштейна, – усмехнулся отец Иоанн.

– Хоть свидетели будут, – упрямо гнул свое детектив. – И я тоже поеду.

– Ну вот это уж совсем ни к чему! – запротестовал отец Иоанн. Но Тавров упорно стоял на своем, и минут через десять отец Иоанн сдался. – Езжайте, Валерий Иванович, и организуйте все так, как считаете нужным, – сказал отец Иоанн. – Как все будет готово, позвоните мне на мобильник. Через два часа я буду в любой точке Москвы. Я распоряжусь, и вас довезут до любой станции метро, до которой вам нужно.

– До «Домодедовской», – подумав, ответил Тавров.

Тавров не сразу поехал домой. По дороге он созвонился с Павловым и договорился о встрече. Поэтому в три часа дня оказался не дома, а на Петровке. Павлов не сразу понял, чего от него хочет Тавров, а поняв, рассердился.

– Да дался вам этот Гольдштейн! – с досадой воскликнул Павлов. – И ничего вашему отцу Иоанну не грозит во время встречи. Вот когда тот уедет, тогда всего можно ожидать. И до. Но во время – никогда!

– А если Гольдштейн не придет на встречу? Если это ловушка? – возразил Тавров. – Грохнут священника, и – скандал! Как ты себя тогда будешь чувствовать?

– Валерий Иванович! Вот только на психику мне не давите! – повысил голос Павлов. – Я Гольдштейна даже на допрос вызвать не могу, чтобы узнать, какого черта его окурок делал в цветочном горшке на кухне у Пустовойтовой! Запрещают мне его беспокоить без серьезных оснований! Вот когда вы предоставите доказательства того, что Гольдштейн лично угрожал священнику, а священник умрет явно не своей смертью, – вот тогда я и смогу подключиться!

– Ну ладно! – сдался Тавров. – Но поводить Гольдштейна сегодня твои ребята могут?

– Могут, – согласился Павлов. – Это сделаем. Но только до завтрашнего утра!

– Ну хоть на этом спасибо! – вздохнул Тавров.

С Петровки детектив сразу поехал домой. По дороге зашел в супермаркет и купил продуктов. Кто знает, где и как закончится сегодняшний день, а в холодильнике хоть в боулинг играй – в смысле шаром покати.

Перед звонком Гольдштейну Тавров решил перекусить. Все, что мог, он сделал. Теперь пусть все остальные постараются: отец Иоанн, Павлов и его оперативники, Гольдштейн, Оробас и прочая нечисть… А он – пожилой, уставший человек! Ему отдохнуть надо.

Однако пара бутербродов с нежнейшим карбонадом, залитые бутылкой «Очаковского специального», резко подняли настроение, и, закурив после еды, детектив стал видеть последние события в более светлых тонах. «А почему Гольдштейн обязательно должен хотеть смерти отца Иоанна? Может, ему просто нужна информация. Узнает, что ему нужно, и отстанет. И будет готов к проведению инициации? Если правда то, что говорил отец Иоанн об иницианте, нас ждет пришествие Антихриста в самое ближайшее время. Колоритная будет фигура: российский олигарх, крещеный еврей, выучившийся на римско-католического священника, вдруг усядется на папский престол, откуда начнет готовить мир к приходу Сатаны! И все это, разумеется, под лозунгом «торжества общечеловеческих ценностей»! Н-да, однако… Впрочем, а что это я решил играть в спасители человечества? Не моя это игра! Хотя и не я начал. Мне бы просто выбраться из этой проклятой Пограничной Зоны! Сегодня, надеюсь, мне удастся это сделать. Кстати, сколько там времени? Ого, почти шесть. Пора звонить!»

Тавров снял трубку и набрал номер Гольдштейна.

– Здравствуйте, Вадим Маркович. Это Тавров. Я выполнил ваше поручение. Назначьте место.

– Очень хорошо, Валерий Иванович. Я уже распорядился, чтобы деньги перевели на счет вашей фирмы.

– Что-то я не помню, чтобы я давал вам банковские реквизиты, – заметил Тавров. Гольдштейн усмехнулся и пояснил:

– Банк, в котором вы держите деньги, принадлежит мне. Так что ваши реквизиты и состояние вашего счета для меня не представляют секрета. И, обратите внимание, все абсолютно законно. Хочешь знать все о человеке? Так купи банк, в котором он хранит деньги! Вот так, Валерий Иванович. А теперь вернемся к нашим делам.

Гольдштейн сделал паузу и снова заговорил:

– Отец Иоанн должен ждать меня ровно в восемь часов вечера в ресторане «Сюси Пуси». Знаете, где это находится?

– Понятия не имею.

– От Серпуховской площади три квартала по Пятницкой улице, по левой стороне.

– И ресторан тоже принадлежит вам? – съехидничал Тавров.

– Да, а также два овощных ларька на Даниловском рынке и шашлычная в Царицыне. Вы меня принимаете за торговца из Евлаха? Слушайте, я не занимаюсь ресторанным бизнесом, но если вдруг решу им заняться, то начну со «Славянского базара», а не с «Сюси Пуси». Просто это место на Пятницкой обладает тремя неоценимыми преимуществами. Во-первых, меня там никто не знает; во-вторых, там прилично готовят и после ужина не понадобятся желудочные таблетки; в-третьих, менты с Петровки, которых вы обязательно направите следом, не будут маячить перед глазами, а засядут в уютной забегаловке напротив.

Тавров хотел для приличия возразить насчет ментов, но Гольдштейн не дал ему вставить слова:

– Кстати, Валерий Иванович, я хотел бы, чтобы вы присутствовали при разговоре.

– Это еще зачем? – недовольно поинтересовался Тавров.

– Ну во-первых, я прошу вас как ваш клиент и, безусловно, оплачу вашу услугу. А во-вторых, я имею свои соображения, мало ли что… может, я собираюсь устроить вам перекрестный допрос! В конце концов, уверяю вас, что беседа будет весьма познавательной для вас, вы узнаете много нового и даже, я бы сказал, неожиданного! Если вас беспокоит личная безопасность, то я вам ее гарантирую. Опять-таки – ну неужели вы думаете, что я предприму какие-либо силовые действия на глазах у оперов с Петровки? Так что отправляйтесь вместе с отцом Иоанном на Пятницкую. Я уже заказал там столик, вы просто назоветесь метру, и он вас проводит. Смело коротайте время, банкет уже оплачен. Вот и все, Валерий Иванович. Я не прощаюсь, до вечера!

Глава 10

Тавров и отец Иоанн встретились в половине восьмого вечера в вестибюле станции метро «Добрынинская». Оттуда они минут за пятнадцать неторопливым шагом добрались до ресторана со странным названием «Сюси Пуси».

Тавров вспомнил это место. Года три назад тут располагался крохотный ресторанчик «У Илюши». Занимал помещение размером не больше двадцати квадратных метров, в котором размещались пять столиков и барная стойка. Ресторанчик даже не имел своего туалета, и посетителям для отправления естественных надобностей приходилось бегать через улицу в трактир напротив.

Сменив название, ресторан обзавелся не только туалетными комнатами и гардеробом, но и летней верандой, а также просторными залами на втором и третьем этажах. Метрдотель, услышав имена отца Иоанна и Таврова, тут же проводил их за столик у окна на втором этаже.

– Без десяти восемь, – сказал Тавров, усаживаясь за столик. – Может, пока по пиву?

Отец Иоанн пожал плечами, глядя в окно.

– Нам два разливных «Афанасия» и закусочки какой-нибудь легкой, – заказал детектив. Официант принял заказ и удалился.

– Жаль, тротуара из окна не видно, – заметил отец Иоанн, – вот если только встать, а так…

– А чего нам его видеть? – проворчал Тавров. – Придет Вадим Маркович, никуда не денется.

Официант принес пиво и горячие бутерброды с ветчиной и помидорами. Тавров с удовольствием пил свежее бочковое пиво. Отец Иоанн даже и не притронулся к своей кружке, не говоря уже о бутербродах. Он озабоченно смотрел в окно, время от времени поглядывая на часы.

– Уже пять минут девятого, – сообщил Тавров, взглянув на часы. Отец Иоанн встал и помотрел вниз, на тротуар противоположной стороны улицы.

– Вот он, «Мерседес» Гольдштейна. И джип с охраной. Паркуются у дома напротив.

Детектив тоже встал и посмотрел в окно. Действительно, на противоположной стороне улицы у тротуара стояли «Мерседес» и «Мицубиси Паджеро». Серой «девятки» оперативников не было видно: наверное, она в соседнем переулке, а опера действительно расположились в кафе.

Вот дверца «Паджеро» открылась, оттуда вышел дюжий телохранитель. Он подошел к «Мерседесу» и открыл заднюю дверь. Оттуда неторопливо вылез Гольдштейн. Он встал возле машины, внимательно озирая окрестности и протирая уже хорошо знакомым Таврову движением стекла очков.

– Ну вот и дождались, – констатировал детектив, усаживаясь на стул. И в этот момент ударили один за другим два взрыва. Ударная волна расколола оконные стекла, осыпавшиеся с веселым звоном на паркетный пол. Тавров инстинктивно закрыл лицо руками и зажмурил на мгновенье глаза. Следом за взрывами на улице раздались крики и резкие хлопки автоматных очередей. Тавров подбежал к окну и осторожно выглянул, укрываясь за стеной между оконными проемами. То, что он увидел, глубоко потрясло его.