Ида - Александр Евгеньевич Чигаев

Бока. Бока впервые в жизни заплатил за Пеку, так как у Пеки, впервые в жизни не было и гроша за душой. Все деньги были потрачены на жареные бычки в хорошем подсолнечном масле, так утверждал Пека. Вся Одесса долго смеялась над Пекой. Да, кстати, на месте кузни Боки был построен завод. Так Бока и Пека стали родоначальниками одесского завода поршневых колец.

32. После войны.

Война окончилась. Жизнь стала налаживаться. Все идет по кругу в этой жизни. Те, кто первые сбежали из Одессы, заняли высокие посты в городской администрации. Они и задавали все тот же вопрос.

— Почему ты остался на территории врага и на него работал?

В один из летних дней приехал воронок и забрал Вальку Пилихатую вместе с ее подругой Дуськой Мацепудрой. Всем стало понятно, эти две женщины отправятся в солнечный Магадан или на лесосеку в Сибирь. Но они появились во дворе через несколько месяцев. Нельзя сказать, что они прекрасно выглядели, скажем, так, совсем наоборот, но самое смешное, у каждой из них было по партизанской медали.

Валька все рассказала потом.

— Ох, и мучили нас с Дуськой. Всё расстрелом пугали. Предъявили нам, что мы торговали самогоном при румынах. Так мы и не отказывались. Да, торговали, но на эти деньги мы кормили все одесское подполье. Сами голодали с Дуськой, а жрать в катакомбы носили ежедневно. Не наша вина, что всех расстреляли. Крышка бы нам была полная. Но, слава Богу, Ванштейн выжил. Тот самый помощник прокурора, который выручил Боку в тридцать девятом году. Его раненого после расстрела вместе со всеми в могиле закопали, а он вылез оттуда. Его ребята на Слободке спрятали и выходили. Вот он и подтвердил наши слова. Вот скоты, не могли Ванштейна сразу спросить, а били нас ежедневно и регулярно. Хорошо хоть не насиловали.

И с Салыка квартирой происходили чудеса. Салык с войны не вернулся. Жив ли он или погиб ни кто не знал. Похоронку присылать было не к кому. Жильцов в квартиру назначали, но одни категорически отказывались от этой жилплощади, другие убегали оттуда на вторые сутки. Самым смелым оказался милиционер. На Михайловской открыли медвытрезвитель, вот нужно было Советской власти рабочий люд собирать ночевать в одном месте. Поить людей не надо гадостью, а где ночевать, они сами решат. Вот начальника медвытрезвителя и поселили в квартиру Салыка. На второй день квартира загорелась, и милиционер в одних трусах выскочил во двор с криками, караул. Дед Бурмака в это время находился во дворе в своем прекрасном костюме дореволюционного пожарника, была Пасхальная неделя. Очумевший милиционер пытался заставить деда Бурмаку тушить пожар. Смеялся весь двор. Потом было расследование причин пожара. Оказалось, замкнула проводка. Банальная вещь, но милиционер съехал из Салыка квартиры. Заработала вечерняя школа, в которой трудилась мать Иды и Ида пошла туда работать, мыть полы. Другой профессии у Иды не было. К скрипке она больше не прикасалась. Её просили поиграть на праздники, её брали учителем музыки в школу, но Ида все время отказывалась. Она из веселой молодой талантливой девушки превратилась в нелюдимую старуху. Единственным ее собеседником был здоровый рыжий кот, которого она подобрала ещё котенком и вырастила у себя дома. Практически, она ни с кем не общалась, даже со своей единственной подругой Женей. Её приглашали на дни рожденья или свадьбы, Ида всегда приходила, но садилась в уголке и только слушала.

На следующий год весной начался ремонт квартиры Салыка, и была восстановлена голубятня. Все сразу поняли, Салык жив и скоро появится у себя дома. Так и случилось, но без торжеств. Салыка привезли на «Виллисе». Выглядел он, краще в гроб кладут. В квартиру его занесли на руках. На следующий день в его квартире, видимо, прошла воровская сходка. Один за одним во двор стали заходить одесские авторитеты, которых прекрасно знали жители Михайловской улицы. Что происходило у Салыка, ни кто не знал, даже все знающий дед Бурмака. Еще через два дня появилась Салыка подруга, которая к тому времени уже была профессором по кафедре иностранных языков. Выглядела она великолепно. Таких платьев в Одессе еще ни кто не носил. Прибыла она с вещами и навсегда осталась жить с Салыком. Это уж потом дед Бурмака все выяснил, хотя откуда у него такие подробности ни кто не знал.

— Салык то наш герой войны. Был несколько раз ранен. Имеет три ордена Боевого Красного знамени, три «Славы», две медали «За Отвагу» и множество других медалей. В сорок четвертом году, в окоп, где он находился, попал снаряд, всех поубивало, а Салыка привезли в госпиталь в мертвом состоянии, всего изрешеченного осколками. Как он выжил, ни кто не понял. Осколки из него до сих пор вылазят наружу. Все это время он находился в госпитале, врачи отмахнулись от него, все одно помрет. За ним приехали «братки» и привезли его в Одессу. Лучше родного дома лекарства нет. Потом у них сходка была. Салык же вор в законе. Вход рубль, выход два. Отказаться от своего звания он не может, тут дорога одна, на кладбище, а его отпустили. Израненный он весь.

Правду ли говорил дед Бурмака, на счет отпустили, но Салык женился и венчался со своей Профессоршей, теперь и у неё появилось свое прозвище. Милая женщина прекрасно отзывалась не него. Ни какого снобизма по поводу своего положения профессора она не проявляла и приняла всех жителей двора за своих людей. Те ответили ей тем же. Все праздники и поминки вместе, таков был закон этого двора. Кстати, почти все дети, которые стали рождаться в этом дворе поступали в высшие учебные заведения, чего не было со дня основания этого дома.

Опять жизнь взяла свое. Страна излечивалась от страшной войны. Теперь все стали ждать коммунизма. Это деду Бурмаке было по душе. Он был теперь действительно дед и даже стал получать пенсию по старости. Постепенно Салык выздоравливал и стал выходить во двор. Было видно, что он тяжело двигался. Его не забывали собратья, жил он не плохо. Восстановил свою голубятню полностью и целыми днями, когда его жена была на работе, общался с голубями. Но и этому пришел конец. С приходом в Одессу маршала Жукова забрали многих «авторитетов». Жуков наводил в Одессе свой порядок. Приехали и за Салыком и увезли в неизвестном направлении. Жена его ходила по инстанциям, но даже передачу не принимали. Дед Бурмака завернул в тряпицу Салыка награды и отправился к Жукову. Его ни куда не пустили, и