Последняя ночь - Мерил Сойер

Дана медленно пошла к конюшням, где Большой Папа держал своих арабских скакунов.

– Крошка, куда это ты направилась?

Дана обернулась и заставила себя улыбнуться спешившему к ней Робу. Последний раз, когда она его видела, он болтал с ее сестрой. Сейчас ей казалось, что все, что было между ними на пляже, случилось в ее воображении.

Когда Роб ее нагнал, они молча пошли к конюшням уже вдвоем. Дым от тлеющих банановых листьев добрался уже и сюда, начисто забив запах лошадей и свежего сена. Как и все на этом ранчо, конюшни были образцово-показательными. Каждая упряжь висела на полагающемся ей месте, кожаные седла были великолепны, лошади, вычищенные до умопомрачительного блеска, могли быть выведены на круг в любую минуту.

– Давай пройдемся? – предложил Роб и с многозначительным видом указал на выход.

– Думаешь, конюшни тоже нашпигованы «жучками»? – спросила она, когда они очутились под открытом небом.

Роб облокотился о перекладину деревянной стойки.

– Лучше поостеречься. Никто не знает, что здесь может произойти. – Он подмигнул ей. Дана была уверена, что уже выработала иммунитет против его штучек, но сейчас она в этом опять засомневалась.

– Я провел рекогносцировку местности и составил план.

Дана сложила руки на груди и посмотрела на свои новые ковбойские сапоги. Ей стало не по себе, когда она поняла, что Роб ничего не забыл и действительно собирается сегодня наведаться в покои Большого Папы.

– После ужина начнутся танцы под музыку кантри, – улыбнулся Роб. – Ха, вот будет развлечение для господ с материка! Они ведь считают, что гавайцы только и делают, что танцуют хулу.

– Большой Папа не мастер на выдумки. Каждый год он устраивает ночь «а-ля Гавайи». Все уже заранее знают, что их здесь ожидает. Завтрашняя ночь станет демонстрацией зажигательной хулы, пожирателей огня с островов Фиджи. Всю следующую ночь гостей будет развлекать какая-нибудь известная рок-группа с материка. – Дана иронизировала бы и дальше, но Роб прервал ее:

– Итак, к делу. Выпивку начнут разносить во время танцев. Думаю, что после первого же стаканчика местной огненной воды все будут немного под мухой.

– Еще бы.

Напиток, которым Большой Папа собирался потчевать своих гостей, был все тот же самый самогон, который она впервые попробовала в «Кокосовом Вилли» под названием «Секс на пляже». Роб запросто мог пить это зелье, она же твердо пообещала себе после того вечера, что больше к ней не притронется.

Роб задумчиво смотрел на пастбища. На нем была черная футболка и кроссовки. Дана забыла предупредить его, что прием будет в стиле кантри. Впрочем, он всегда выделялся из толпы, хотя, может быть, сегодня это было особенно заметно. Все остальные были в ковбойских костюмах, которые, правда, стоили значительно дороже тех, что десятками снашивали за свою жизнь обычные погонщики скота.

– Ты заметила охранников? – спросил он.

Дана отрицательно покачала головой. Ее мысли настолько были заняты Робом, что она не обращала внимания на гостей.

– Так присмотрись. Вон те парни, что стоят отдельными группками вокруг гостей с бокалами в руках, но не пьют. Они следят за каждым.

– Может, спросить у Ванессы, что за люди?

– Уже спрашивал. Она их впервые видит, хотя всех здешних охранников знает в лицо.

Сегодня Дана едва перекинулась с сестрой парой слов. Ванесса возвратилась из Макавао с горой свертков и пакетов. Дана помахала ей рукой, та махнула в ответ, но не остановилась и сразу же прошла в дом. На празднике Ванесса появилась поздно и сразу разговорилась с Робом.

«Не ревнуй», – одернула себя Дана. Выслушав его историю, она изменила свое мнение о Робе. Изменились и ее чувства к нему. Она не знала точно, как ей назвать эти новые, как их описать, но ей бы не хотелось соперничать с сестрой из-за Роба. Никогда ни один мужчина не встанет между ними. Слишком многое им пришлось испытать вместе.

– План таков, – сообщил ей Роб. – Когда начнутся танцы, мы присоединимся к танцующим и будем смотреть друг на друга влюбленными глазами, как подростки с разбушевавшимися гормонами. Никто не будет удивлен и не кинется нас искать, если мы уйдем вдвоем. Все подумают, что мы решили потрястись на тюфяке.

Какой-то шум привлек их внимание. Мимо лениво прошаркал ковбой, выходящий из барака. Роб подождал, пока он пройдет мимо, а потом продолжил:

– Я проберусь в покои Большого Папы и посмотрю, что он там прячет. Ты будешь наблюдать, чтобы Никто мне не помешал. В случае чего, предупредишь меня. Но я уверен, что Кольтран, как хороший хозяин, Пробудет с гостями до самого конца вечеринки. Ведь он считает себя радушным хозяином?

– Наверное, – пробормотала Дана. – А как же я смогу предупредить тебя?

– Ты что, забыла? У меня есть рации, я же говорил. Я закупил их для своего агентства. Рация размером с карточную коробку, и ты запросто можешь спрятать ее в кармане.

– Если меня спросят, почему я одна, как мне выкручиваться?

– Скажешь, что мы поссорились.

«Как ему легко – на все найдется ответ», – подумала Дана, но ей самой почему-то от этого легче не стало. Она предчувствовала, что какие-нибудь осложнения обязательно возникнут. Тем более всюду бродят охранники Большого Папы.

– Все время держи старого Кольтрана в поле зрения. Я думаю, что он может уйти с Минервой в ее бунгало. К себе он ее не пригласит, поскольку там, как я полагаю, все напичкано электроникой.

Роб через плечо бросил взгляд на танцплощадку.

– Прошу тебя, не своди глаз с Кольтрана. Ты должна успеть предупредить меня о его возвращении. Договорились?

Дана кивнула, молясь о том, чтобы не случилось ничего непредвиденного. Комнаты Большого Папы находились на втором этаже в западном крыле дома, и туда можно было попасть только через главный вход в особняк.

Роб усердно пытался следить за музыкой, но все время сбивался с такта и наступал ей на ноги. Вообще-то танцор из него был никудышный. Дана поняла это, как только он наступил ей на ногу первый раз. Распорядитель обучал новичков с материка ковбойскому танцу в гавайском стиле, но Роб предпочел собственную манеру – нечто совершенно стремительное и несуразное.

– Итак, дамы и господа, – выкрикнул распорядитель, – готовы ли вы попробовать сплясать туш-пуш?

Роб прижал Дану к себе, почти касаясь лицом ее благоухающих волос. Весь вечер его руки не отпускали ее. Этим он дал ясно понять всем и каждому, что они любовники и он считает Дану своей собственностью.

– Вот что, – рассмеялся Роб, – забудь про этот туш-пуш. Я не хочу, чтобы эти люди толкали меня своими задницами.

Дана изобразила что-то отдаленно похожее на улыбку. «Как странно», – подумал Роб. Почему она вновь стала замкнутой? Он-то считал, что сегодня здорово сбил ее с прежних позиций, проведя успешную атаку на пляже. Но вот поди ж ты, опять холодна, молчалива..