Звездопроходцы - Александр Зорич

Ну а шестым был я, но это как бы само собой разумеется.

Вшестером мы составляли ОЛС МКК — основной летный состав межзвездного космического корабля. Мы и только мы имели достаточный уровень летной и общей боевой подготовки для того, чтобы при необходимости вести маневренные бои в космосе.

По Параграфу 17 мы должны были привести в полную боевую готовность ракетопланы проекта «Барк-2», имевшиеся на борту корабля — «Лебедь» и «Альбатрос».

Но сами по себе ракетопланы не являются носителями оружия в классическом понимании этих слов. Ведь «Лебедь» и «Альбатрос» не боевые, а воздушно-космические транспортные системы. Проще говоря: грузопассажирские катера, созданные для того, чтобы мотаться между орбитой и поверхностью планеты или, к примеру, достичь естественного спутника планеты, изучить его и вернуться обратно на опорную орбиту.

Правда, «Лебедь» и «Альбатрос» были дооснащены внешними и внутренними узлами крепления для различных зондов, а также достаточно мощными радиолокационными станциями, боевыми компьютерами и другим полезным РЭО.

Так что бортовое оборудование позволяло ракетопланам заметить НЛО-агрессор на солидной дистанции, определить элементы его траектории и выпустить в его направлении зонды.

А вот зонды уже…

Зонды у нас были разные. Три основных типа, достойные отдельного упоминания, это «Кварк», «Адрон», «Кобальт».

«Кварки» — самые маленькие, круглые, диаметром полтора метра. Они похожи на старомодные морские мины с рожками контактных взрывателей. В действительности эти «рожки» являются дюзами, позволяющими «Кваркам» совершать очень резкие маневры. «Кварки» — чисто космические аппараты, неспособные входить в атмосферу и предназначенные штатно для действий на удалении не более 40 тысяч километров от носителя.

«Адроны» — уже достаточно представительные пятиметровые беспилотные самолеты дельтавидной формы. Эти способны выполнять многосуточные полеты, входить в атмосферу планет, планировать в ней, совершать мягкую посадку в случае необходимости.

И, наконец, зонды типа «Кобальт». «Звезда» имела таких только четыре штуки, «Восход» — шесть. В сложенном виде «Кобальты» представляют собой пирамиду с основанием в виде равностороннего треугольника с длиной стороны шесть метров. Покидая транспортный отсек ракетоплана, «Кобальт» раскрывается и превращается в двадцатиметровую валькирию…

И горе тому супостату, который увидит «Кобальт» в его немирной, военной аватаре!

Конструкция любого из зондов — будь то «Кварк», «Адрон» или «Кобальт» — модульная.

В мирном варианте они снабжаются модулями, предназначенными для проведения всесторонних астрофизических и планетографических исследований. Там и счетчики частиц, и магнитометры, и гравиметры, и газоанализаторы, и буры, и манипуляторы для сбора образцов, и контейнеры для их транспортировки…

«Кобальты» также могут выполнять транспортные задачи. В этом случае они снабжаются герметичным амортизированным модулем для перевозки двадцати тонн грузов. До некоторой степени это относится и к «Адронам», но их грузоподъемность существенно ниже.

Ну а если вариант полезной нагрузки немирный…

Тогда, дорогие зеленые человечки, получите всё, чем богата Россия XXII века. Ракеты «космос-космос» и «воздух-воздух», ракеты-пенетраторы для нанесения ударов по массивным и сильнобронированным целям, орбитальные бомбы, сверхтяжелые «адские машины», предназначенные для того, чтобы превратить зонд в одноразовый камикадзе чудовищной разрушительной мощи…

Ну и всякие вещички поделикатнее: лазерные и ионные пушки, обычные огнестрельные автоматы, одноразовые кинетические «картечницы» и прочее, прочее…

Соответственно, каждый ракетоплан, оснащенный зондами с полезной нагрузкой военного назначения, превращался в центр боевой стаи беспилотников. Такая стая, набранная из разнотипных зондов, могла атаковать, могла обороняться, могла наблюдать…

Основную рутинную работу по выдаче управляющих команд выполнял боевой компьютер ракетоплана, с которым электронные мозги всех зондов тесно сотрудничали. Но также огромная роль принадлежала и офицеру, занимающему место пилота-оператора. Именно от него зависело принятие важнейших тактических решений. Также он мог в любую секунду взять управление выделенным зондом на себя.

Что же касается самой «Звезды», то она, как и ракетопланы, специализированного встроенного вооружения не имела. Мы могли применять с борта «Звезды» ту же номенклатуру зондов, что и с борта ракетопланов, с теми же вариантами полезной нагрузки.

Однако отсутствие специализированного встроенного вооружения еще не означает полную невозможность вести космический бой.

Непонятно?

Поясню. Фотонный двигатель межзвездного корабля является мощнейшим излучателем из всех, когда-либо созданных землянами. В ходовом режиме он излучает поток частиц высокой энергии шириной триста метров, который толкает корабль вперед с огромной силой. Этот поток способен испепелить любой объект на расстоянии в десятки километров за кормой корабля. Конечно, впечатляющая дистанция, но десятки километров по космическим меркам — это очень мало.

Однако у наших фотонных двигателей существовал и особый, так называемый Закрытый Режим…

Еще несколько недель мы провели в непрерывных трудах и хлопотах.

Демонтировали и выбросили насосы спекуляра.

Переместили многие сотни тонн клади в пределах грузовых отсеков, чтобы восстановить балансировку корабля.

Основной летный состав привел в полную боевую готовность как оба ракетоплана, так и свыше сорока зондов. Вместе с инженерами мы протестировали под тысячу различных боеприпасов, определили варианты боевой нагрузки и порядок использования зондов в зависимости от уровня угрозы.

Затем настало время сбрасывать скорость.

На левом траверзе горел зловещий красный карлик — Вольф 359. Визуально он был уже крупнее Солнца при наблюдении с орбиты Земли.

Почти прямо по курсу, с точностью до упреждения и необходимого в целях безопасности бокового смещения, голубела Сильвана. Огромная землеподобная планета, полная тайн…

Я развернул «Звезду» кормой к Сильване, дал тягу на фотонный двигатель и мы начали первый этап торможения.

Когда двигатели отработали и мы вновь временно перешли в инерционный полет, ко мне в каюту пришел Щедриков.

— Вот, Петр Алексеевич. Кажется, раскололи послание. Ну, голосовую часть.

— Долгонько возились.

— Не хотелось спешить. Чтобы не было скоропалительности всякой. Вы понимаете.

— Что ж, огласи.

— Лучше сами прочитайте.

Я взял протянутый Щедриковым компьютер-планшет.

«Внимание! Внимание! Внимание!

Говорит Пламя. Говорит Пламя. Говорит Пламя.

Обращаюсь к двум кораблям, идущим с той стороны Галактики.

Сближение запрещено. Сближение опасно. Сближение запрещено.

Оценка ваших действий негативная.»

— Так «опасно» или «запрещено»? — Спросил я у Щедрикова. — И в каком смысле? Согласись, тут множество оттенков смысла.

Но ответить лингвист не успел. На мой командирский информационный терминал поступили одновременно экстренное штурманское предупреждение и рапорт моего зама Сережи Чепцова:

— К «Звезде» на большой скорости приближаются два НЛО. Запросы игнорируют. Идентификации не поддаются, поперечных маневров не совершают, траектория движения — встречная. Предварительная эвристическая характеристика намерений — агрессивная.

— Вас понял. По кораблю объявляется боевая тревога. Повторяю: боевая тревога!

Влетев в ходовую рубку, я немедленно пристегнулся в командирском кресле и оттарабанил положенные Экстренным Протоколом ритуальные фразы:

— Говорит полковник военно-космических сил Российской Директории Надежин. Властью, данной мне народом и правительством России, объявляю корабль «Звезда» боевым вымпелом в зоне конфликтных действий и принимаю командование на себя. Старшему инженеру прибыть в ходовую рубку и провести вскрытие кодовых таблиц СБЧ…

В то же время, по боевой тревоге…

…Ракетоплан «Лебедь» под управлением первого пилота Алексея Жиздрина и с астрогатором Павлом Марковым в качестве пилота-оператора, имея на борту восемь «Кварков», два «Адрона» и «Кобальт», снялся со стыковочного узла и, легонько пыхнув дюзами, вышел на правую раковину «Звезды», в полной готовности к запуску зондов с боевой нагрузкой.

…Ракетоплан «Альбатрос» с Чепцовым и Крылатской перешел в высшую боевую готовность, но пока оставался на борту «Звезды».

…Пилот-оператор Ярослав Коробко занял свое рабочее место, надел шлем и перчатки виртуального управления и вывел в космос тяжелый зонд «Кобальт». После чего, получив от меня формальное подтверждение, отправил его навстречу НЛО. Пока что — без разрешения на открытие огня.