Сокровище души - Линда Ховард

Грейс определила нужное место, которое было почти у вершины горы, и они начали осторожно карабкаться вверх, то утопая ногами в мягком мхе, то скользя по голым камням. Наконец подруги добрались до цели, остановились и какое-то время смотрели на безлюдную долину, прорытую туманом, наползающим с океана. Крег-Дью, невидимый из-за горы, был, по словам шотландцев, черной скалой, нависшей над волнами. Грейс старалась представить эту картину, но хотя она и повидала несчетное количество археологических мест, воображение рисовало ей не печальные руины, а грозный замок, темнеющий над разъяренной серой пучиной.

— Ты уверена, что ничего не забыла? — спросила Хармони, опуская на землю рюкзак и быстро вынимая из него вещи.

— Уверена.

Грейс начала подготовку еще в Штатах и больше недели выдерживала диету, описанную в манускриптах. Нагнувшись, она прикрепила к щиколоткам электроды, но, почувствовав беспокойство Хармони, добавила:

— Я в порядке. Если это не сработает… значит, просто не годится. Конечно, я буду страшно разочарована, однако от разочарований не умирают.

— Надейся, — пробормотала Хармони, уже не скрывая тревоги.

— Если это все же сработает… не знаю, останется ли на мне одежда, или я вдруг окажусь голой. Тогда забери вещи с собой в деревню и делай с ними что хочешь.

— Разумеется. Я всегда мечтала о джинсах на три размера меньше и ботинках, которые мне слишком малы.

— Компьютер должен остаться здесь. Если со мной что-нибудь случится, и я не вернусь… — Грейс пожала плечами. — Там будет запись обо всем происшедшем.

— И сколько мне ждать? — в ярости спросила Хармони.

— Не знаю. Решай сама.

— Черт возьми, Грейс! — Она повернулась к подруге, но сдержала гневные слова и только покачала головой. — Я ведь не могу тебя удержать, да? По-моему, душой ты уже там.

— Конечно, ты не все понимаешь. Да и я тоже, — ответила Грейс. Сильный порыв ветра отбросил назад ее волосы, разметав за спиной, и она подняла глаза к небу. — Прошел год со дня убийства Форда и Брайена, а я не в состоянии их оплакать, как будто не заслужила этого, потому что до сих пор не отомстила за них.

— У тебя не хватало времени на слезы. Ты занималась тем, чтобы бороться за жизнь.

— За шесть месяцев, проведенных в Миннеаполисе, я даже не сходила на кладбище, не положила цветы.

— И правильно сделала. Как я понимаю, этот ублюдок Перриш послал туда своего человека, тебя наверняка бы схватили.

— Возможно. Только я все равно не осмелилась бы, даже чувствуя себя в полной безопасности. Может быть, когда вернусь.

Хармони с повлажневшими глазами обняла подругу и быстро ушла, а Грейс села на камень, включила компьютер и попыталась собраться с мыслями. Бесполезно. Отказавшись от тщетных попыток, она начала печатать.

«Май, 17. Месть способна управлять нашей жизнью. Прежде я никогда этого не понимала, но ведь раньше мне не приходилось ненавидеть. Моя жизнь была простой, безопасной, счастливой, а потом сразу все ушло. Мой муж, мой брат… Я потеряла обоих.

Странно, как все меняется, как в мгновение ока простая, даже заурядная жизнь оборачивается ночным кошмаром, постоянным страхом, отчаянием и неизбывным горем. Нет, мне нельзя было плакать, я должна была хранить горе в себе, не давать ему вырваться наружу, иначе рана никогда не затянется. Должна была сконцентрироваться на том, что обязана сделать, а не на том, что потеряла. Если бы я дрогнула и позволила себе проявить слабость, то умерла бы тоже.

У меня ощущение, будто это не моя жизнь. Что-то в ней не так, явное несоответствие, только вот что: прошлое или настоящее? Словно две половины не подходят друг другу, и одна совершенно не из моей жизни. Иногда я не чувствую связи с той женщиной, какой была раньше.

Раньше я была женой.

Теперь я вдова.

У меня была семья, пусть маленькая, но до боли любимая. Потеряна.

Была интересная работа, я с головой уходила в древние пергаменты, мысленно переносясь в прошлое, и Форд иногда шутил, что мне следовало бы родиться в другом веке.

И это ушло.

Теперь я должна бежать, скрываться или меня тоже убьют. Несколько месяцев я словно крыса перебегаю из норы в нору, таща за собой украденные рукописи и свои переводы. Я научилась менять внешность, получать фальшивые документы, угонять при необходимости машину. Ем от случая к случаю. Форд не узнал бы меня.

Как я до этого дошла?

Вопрос риторический. Я знаю, что случилось. Сама наблюдала за происходящим. Собственными глазами видела, как Перриш убил обоих.

Прошлое от настоящего отделил краткий миг. Жену от вдовы, сестру от уцелевшей женщины, нормальную жизнь от… этой.

Лишь ненависть помогла мне выжить.

Она настолько сильна и яростна, что порой даже ослепляет. Но может ли облегчить душу? Может ли устранить все препятствия, которые мешают свершиться возмездию? Думаю, может. Я хочу отплатить Перришу за то, что он сделал с моей жизнью, отплатить за тех, кого я любила. Он должен умереть, только я не желаю, чтобы смерть Форда и Брайена оказалась напрасной, поэтому собираюсь уничтожить весь Фонд, а не одного Перриша.

Не знаю, сколько мне потребуется для этого времени. Не знаю, смогу ли закончить свою миссию или погибну раньше. Все, что я могу сделать, — это попытаться, потому что в моей душе остались только ненависть и месть.

Я должна найти Черного Ниала».

Закрыв файл, Грейс выключила компьютер и поставила его в безопасное место. Неизвестно, совершат ли вместе с ней прыжок во времени и ее заметки, или она прибудет туда… если прибудет… вообще без ничего, даже без клочка одежды на теле.

Грейс сделала глубокий вдох. Она готова: выпила точное количество воды, соответствующее ее весу и тому времени, в которое хотела попасть, ела только определенные продукты, изменив химический состав тела. Она подготовила себя мысленно, неоднократно повторяя, что должна сделать и в какой последовательности. Даже погода была с ней заодно, воздух заметно посвежел и наэлектризовался, быстро приближающаяся гроза хоть и не являлась непременным условием, сейчас казалась предзнаменованием.

Пора.

Грейс прижала к груди большую холщовую сумку. Кроме нее, они с Хармони сшили также старомодную одежду, хотя обе не могли похвалиться, что владеют искусством кройки и шитья. Сойдет, в четырнадцатом веке к туалетам особо не придирались. На Грейс был хлопчатобумажный кетль с длинными рукавами, а сверху платье без рукавов из хорошей мягкой шерсти. В сумке лежало еще одно верхнее платье из толстого бархата на случай, если Грейс понадобится доказать свое общественное положение, и еще отрез шерсти, который при необходимости мог служить шалью.