Леди в наручниках - Оливия Голдсмит

— Да.

— И ты живешь на той же улице?

— Нет, он жил на улице Норд-Мур, а я на улице Вашингтона.

— Неужели? А в каком доме? У меня есть там знакомый.

— Дом номер 201.

— А… — протянула Шер. — Он живет далеко от тебя.

К ним присоединилась Мовита со своим обычным завтраком, который состоял из трех чашек кофе и полчашки сахара. Зуки отошла и вернулась с полной тарелкой того, что здесь сходило за овсянку.

— Знаешь, — сказала Шер, размазывая кашу по тарелке, — мне очень жаль, что у тебя так вышло с твоим парнем. У меня была целая толпа этих придурков. Мовита может подтвердить.

Мовита, которая была молчалива по утрам всегда, подняла голову и фыркнула.

— Все они не стоили и куска собачьего дерьма, но ты страдала из-за них, как будто это принцы.

Шер внимательно посмотрела на Мовиту, но та, казалось, думала о чем-то своем.

— А как зовут твоего парня? Том Бренсон? — продолжала она выспрашивать.

— Том Бренстон, — машинально поправила Дженнифер.

— Задница с Уолл-стрит? Упакованный и все такое?

— Ага, юрист с Уолл-стрит и задница, полная дерьма, — ответила Дженнифер, а Тереза и Зуки захихикали.

— Вы жили вместе? Он и сейчас живет у тебя?

— Нет. Но мы собирались пожениться.

— А кто же смотрит за твоей квартирой? Кормит кошку и поливает цветы? Ты вчера ему звонила?

— Нет, — ответила Дженнифер. — Но это был очень важный разговор.

— Теперь ты не сможешь позвонить до конца работы, — вздохнула Шер. — Сама не знаю, что на меня вчера нашло… Но что такого чертовски важного в этом разговоре? — спросила она.

Шер очень хотелось, чтобы Мовита и Дженнифер доверили ей свой секрет, но Спенсер молча уткнулась в тарелку.

— Скажи мне фамилию и номер, — велела ей Мовита. — У Хардинг сегодня совещание, и ее не будет до обеда. Я дозвонюсь ему и вызову тебя из прачечной. Скажу, что тебя хочет видеть начальница, поняла?

Когда Шер это услышала, ее притворное благодушие немедленно испарилось, и она взвилась до потолка:

— Ты что, с ума сошла, подруга? Ты собираешься подставлять свою задницу из-за того, чтобы она могла поговорить со своим адвокатом?

Но Мовита только отмахнулась от Шер и записала фамилию и телефон, которые продиктовала Дженнифер. Шер на всякий случай запомнила их.

Когда прозвучал звонок об окончании завтрака, женщины привычно застонали и поднялись из-за столов, чтобы отправиться на работу. Шер шла к приемному блоку и качала головой. Что такое стряслось с Мовитой? Если она позволит Дженнифер звонить из кабинета начальницы, это будет нарушением всех правил. Но Мовита сказала ей:

— Я просто хочу знать, что она скажет своему адвокату, подруга.

Шер весь день не находила себе места: она думала о Мовите и этом телефонном звонке. Если ее поймают, Мовита не отделается карцером, она потеряет работу в конторе. А Шер не могла представить себе подругу, до конца жизни режущую овощи или разносящую по камерам лед. Черт побери! Почему она идет на такой риск ради этой новенькой? Может, она в нее влюбилась?

В их семье не было лесбиянок. Да и многие из женщин, которые в тюрьме занимались любовью с другими женщинами, тоже не были лесбиянками. Их толкало на это одиночество или страх. Выйдя из тюрьмы, они забывали и думать об этом. Конечно, были здесь и настоящие лесбиянки, но Шер это не трогало: пусть трахают хоть тараканов. Однако она не могла себе представить в подобной роли Мовиту. Но тогда зачем идти на такой жуткий риск? И почему она так носится с новенькой? Почему она вообще позвала ее в семью? Как только Шер увидела эту богачку в приемнике в первый день, она сразу почувствовала, что так просто они не разойдутся!

Увидев Мовиту за ужином, Шер вздохнула с облегчением. Значит, она все-таки не попала в карцер. Теперь можно будет преподнести ей приготовленный сюрприз.

Шер терпеливо выжидала, выбирая подходящее время. Наконец она осталась наедине с Мовитой и Джен-нифер.

— Ну, вы мне скажете или нет, что тут происходит? — спросила она, но новенькая промолчала.

— Здесь многое может измениться, — уклончиво ответила Мовита, садясь на койку. — Пойми же наконец: я тебе ничего не говорю только из-за того, чтобы не ставить под угрозу твое досрочное освобождение.

— Отлично. — Шер пожала плечами. — Можете мне ничего не говорить. Я все равно сама скоро все узнаю. — Она подошла к своей койке и села. — Но что бы тут ни происходило, похоже, что мисс Армани страшно нужен телефон, иначе ничего у вас не выйдет. По крайней мере, в этом я права?

— Да, — кивнула Дженнифер. — В этом ты права.

— Удалось вам сегодня позвонить из кабинета? — спросила Шер Мовиту.

— Нет. Хардинг целый день была на месте.

— Ну что ж, — сказала Шер с торжеством в голосе, — я всегда готова внести свою долю.

Она вытащила из-под матраса мобильный телефон и протянула его Дженнифер.

— Вуаля! Я позаимствовала его у одной новенькой на этой неделе.

— Что это? — спросила Мовита.

— Это мобильный телефон, — ответила Дженнифер. — Господи! Это же мобильный телефон!

— Дай-ка мне посмотреть, — велела Мовита.

Шер передала ей трубку. Иногда она забывала, что Мовита уже давно не видела ничего, кроме тюрьмы.

— Это только трубка. А где же сам аппарат? — спросила Мовита.

— Это и есть аппарат, — объяснила Шер.

— И это работает? — удивилась Мовита. — Без базы, без проводов, без ничего?

— У него внутри батарея, и ему нужно зарядное устройство. Оно вставляется в розетку, — сказала Спенсер, с надеждой глядя на Шер.

— Я его достала. Вот оно. Но учтите: если кого-нибудь из вас поймают с этим, карцер вам обеспечен.

— А он работает? — спросила Дженнифер, глядя на мобильный телефон, словно перед ней была чаша Святого Грааля.

— Еще как! — гордо сказала Шер. — Я уже звонила с него своему адвокату.

Она протянула телефон Дженнифер.

— Считай, что это подарок, — и давай помиримся.

— Господи, ты не представляешь, что это для нас значит! — воскликнула Дженнифер. — Это… Это просто замечательно!

— Ага. Но если они найдут его при обыске, это будет не так замечательно, — заметила Мовита. — И все равно здорово, Шер. — Она впервые за последние дни посмотрела подруге прямо в глаза. — Спасибо тебе. Я не хотела об этом говорить, потому что у тебя и так много волнений из-за слушания, и вообще, ты скоро выходишь. Но здесь могут произойти действительно ужасные вещи. И Дженнифер пытается этому помешать. Шер пожала плечами.

— Хуже, чем есть, может быть только испанская инквизиция. Если ты правоверный католик, инквизиторы тебе ничего не сделают.

— К сожалению, бывает кое-что и похуже. А здесь это касается всех.