Тарси - Валерий Афанасьев

— Открывайте скорее ворота, недотепы, к нам приехали дорогие гости! — закричал Курлик.

Вот так и открывают двери золотым ключом. Барону повезло, у меня не был в отношении этого городишки никаких планов, но нельзя же быть таким беспечным.

Через два часа мы двинулись дальше, при этом отряд наш пополнился тремя десятками наемников. Барон Тромиг беззлобно ворчал: "Набрали на свою голову шпионов. Разве можно доверять этим лутсорцам?".

Пришлось его успокоить:

— Успокойтесь, барон, ничего тайного выведать "шпионам" не удастся, потому что мы не будем ничего скрывать.

Ничего, кроме конечной цели нашего предприятия, но о ней еще надо догадаться, а догадаться очень непросто. У лутсорцев не хватит фантазии, чтобы предположить, куда все может завести. Да и у кого бы этой фантазии хватило? Каждый отдельный шаг нашего пути кажется чрезвычайно полезным для Лутсора, но сложенные вместе они ведут к его краху.

В моем родном мире война давно уже ведется именно так: убеди противника, что определенные шаги пойдут ему на пользу, и он сам поможет себе проиграть. Выигрывает тот, кто более дальновиден и не стремится играть по навязываемым правилам.

Слух о том, что едет чудаковатый граф, который очень богат и швыряет деньги направо и налево бежал впереди нас. Число наемников в нашем отряде росло, а золото в казне таяло. К тому времени, когда мы достигли столицы Лутсора, казна отряда похудела на пятьдесят тысяч золотых, а сам отряд увеличился втрое.

Я был немало удивлен такими тратами, но оказалось, что это еще цветочки: Для того, чтобы попасть на прием к королю Лутсора, пришлось выложить примерно столько же. Двигаться пришлось, начиная с младшего писаря, который сходу запросил сто золотых только за то, что внесет нас в список приглашенных. Вы думаете, приглашенных к монарху? Как бы ни так. За сто золотых нас внесли в список приглашенных на прием к младшему поверенному королевской канцелярии, а еще за двести золотых согласились продвинуть в этом списке на первое место.

У младшего поверенного были уже иные аппетиты, здесь взятки исчислялись тысячами. В общем, когда мы дошли до королевского секретаря, сумма взяток исчислялась пятизначной цифрой.

Барон Тромиг хмурился и мрачнел, Салина ругалась и утверждала, что такого отношения к своим обязанностям не должен терпеть ни один король, будь он хоть самым завалящим. Только Уклит молчал, лишь тяжело вздыхал и бросал на меня жалобные взгляды. Я же все больше укреплялся в необходимости разрушить культ золота, который так успешно процветает в Лутсоре. Самое смешное, что разрушить я его хотел с помощью золота. А что: "Кто с мечом к нам придет — тот от меча и погибнет". Кто создал культ золота — погибнет под его завалами.

Изрядно облегчив свою казну, я был приглашен на аудиенцию к монарху Лутсора уже через два дня после прибытия в столицу.

Дворец лутсорского монарха поражал обилием роскоши и полным отсутствием вкуса у того, кто здесь занимался дизайном (если, конечно, такое лицо имелось). От причудливого чередования красок у меня стало рябить в глазах. Впрочем, перед остальными отделками преобладала позолота, используемая к месту и не к месту. Было в этом дворце что-то сорочье. Так бывает, когда тянут все без разбора и складывают как попало.

Под стать дворцу оказался и сам монарх. Был он лысоватым пузатеньким толстячком, который восседал на позолоченном троне таких размеров, что на нем впору сидеть гиганту. Это нисколько не смущало монарха, на мир он взирал надменно и высокомерно, лишь снисходя к посетителям.

— Граф Ролио Капатонский, — представил меня церемониймейстер.

Монарх снисходительно кивнул, и церемониймейстер огласил:

— Его Величество готов принять подарки и выслушать Вашу просьбу.

Как, опять подарки? Впрочем, трудно было ожидать чего-то другого от человека, устанавливающего порядки в Лутсоре. Хорошо, что я предусмотрел такой вариант развития событий. Во внутреннем кармане у меня лежало несколько крупных рубинов, о том откуда они взялись, думаю, стоит упомянуть отдельно.

График нашего путешествия был довольно плотный, отвлекаться на проведение операции по получению новой партии золота мне не хотелось. В одном из писем Рети сообщил, что они нашли два десятка рубинов, и спрашивал, нужны ли они мне.

Рубины — не золото, они занимают куда меньше места. Мешочек с ними роботы тарси оставили в условленном месте, а я забрал его на следующий день, отъехав от дороги на какую-то сотню метров. Как знал, что пригодятся.

— Мне кажется, Вашему величеству недостает еще двух перстней, эти рубины украсят их. Примите эти камни в дар.

Глаза монарха алчно загорелись, рубины действительно были хороши. Что касается перстней, то их и так у Толстячка было больше чем достаточно — восемь штук. Но надо же мне было аргументировать необходимость именно этого подарка.

— Я наслышан о Вашей небывалой щедрости граф. Говорят, Вы получили наследство? — почти скороговоркой выпалил монарх.

— Можно и так сказать. Наследство от далеких предков.

— Так недолго его и промотать. Зачем Вы наняли столько людей в охрану? — последнее предложение прозвучало как обвинение, в голосе монарха была изрядная доля подозрительности.

— Как Вы изволили заметить, Ваше Величество, мое наследство весьма значительно, а значит, найдутся желающие им завладеть.

— Не лукавьте! — выкрикнул король. — С такими тратами, как у Вас, очень скоро нечего будет охранять, каким бы значительным ни было Ваше приобретение. Год-другой, и Вы станете нищим.

Это король преувеличил, с такими поборами, как у его сановников, моих золотых запасов не хватит и на несколько месяцев.

— Как Вы правы, Ваше величество, я чувствую, как деньги утекают у меня буквально сквозь пальцы. Именно об этом я и хотел бы с Вами поговорить.

Монарх удивленно приподнял брови и спросил:

— О чем именно?

— О выгодном вложении капитала.

— На устах короля появилась довольная улыбка, отчего он стал напоминать сытого довольного кота, увидевшего глупую мышь, которая сама идет ему в зубы.

— Вы правильно сделали, что обратились ко мне за советом, — промурлыкал монарх.

— Уповаю на Вашу мудрость. Надеюсь, Вы поможете с осуществлением моего плана.

— Так у Вас уже есть план? — чуть разочарованно спросил король.

— Да, я хотел бы приобрести землю.

Монарх поморщился:

— Свободной земли у меня нет. Быть может, Вас заинтересует что-то иное? Если нет, то давайте вернемся к этому вопросу поздней осенью.

Ага, стало быть, к тому времени монарх планирует завоевать Актию.

— Какая досада! А я так рассчитывал на Ваше содействие. Я даже выбрал участок для будущего графства. Вот, посмотрите.

Я достал карту и сделал шаг к монарху. Охрана встрепенулась, но толстячок остановил ее жестом и взглянул на обозначенный плане неправильный овал.

— Так Вы хотите эти земли? — удивленно спросил самодержец.

— Да. Мне кажется, что лучше места не придумаешь. Это живописное плоскогорье, эта замечательная пустыня. Здесь есть где развернуться.

Место было мало примечательным: Чахлая растительность, глубокое залегание грунтовых вод и бесперспективность земледелия делали его непривлекательным для людей. Более того, плоскогорье находилось за границами Лутсора, не претендовал на него и никто из его соседей.

Если бы подобный вопрос был задан в Актии, думаю, я получил бы на него честный и прямой ответ — плоскогорье ничье. Но если я что-то понимаю я порядках Лусора, здесь ответ будет другим.

— Гхм, — заявил монарх, — я рад, что Вам понравились исконные лутсорские земли.

Я наклонился, чтобы скрыть саркастическую улыбку. Как я и думал, монарх решил признать земли своими, наверняка радуется, что нашелся дурак, которые готов купить у него никому не принадлежащий кусок гор и пустыни. Что ж, посмотрим на размер его алчности.

— К сожалению, я не могу отложить вопрос с покупкой земли до осени, — сказал я. — Если моим надеждам не дано осуществиться, я вынужден буду вернуться домой.

— Не стоит принимать скоропалительных решений, дорогой граф, — монарх расплылся в широкой улыбке. — Вы наш гость, раде добрососедских отношений я могу пойти на некоторые допущения. Это будет непросто, совсем непросто.

— Я понимаю, наверняка на эти замечательные земли немало претендентов.

— Вы себе не представляете, как непросто мне отказывать всем желающим. Я очень добрый человек, отказ в просьбе доставляет мне большие страдания.

Монарх печально покачал головой. Все-таки, каков актер, не знай я досконально, как обстоят дела с обсуждаемым вопросом, непременно поверил бы в его искренность. Да что там, здесь бы сам Станиславский вместо своего знаменитого "не верю", вскричал бы "верю".

— Сочувствую Вашему Величеству. Могу ли я надеяться на положительное решение вопроса?