Превратности судьбы и недоразумения - Инна Зинченко

— Нет, — вздохнул Ирф, — он ещё в самом начале куда-то спрятался.

Я огорчённо вздохнула:

— Всё верно, дерьмо не тонет.

Когда всё закончилось и стекло застыло, в живых осталось меньше половины племени, остальные же…

Они застыли в стекле, как муха в янтаре. Зрелище жуткое, но, как сказал Ирф, завораживающее. Я бы не хотела это всё увидеть своими глазами! Стеклянное озеро, стеклянные фигурки людей с обожжёнными лицами. Казалось, что всё это — работа взбесившегося стеклодува. И тут появился Шаку! Как же ему везёт! Даже из этой чудовищной трагедии, он сумел извлечь пользу!

— Вы видели, — громогласно заявил он, — на что способны Боги?! Вы посмели убить одного из них! Горе нам! Теперь даже мой зять не станет нам помогать. Вы должны вымолить прощение!

Народ зашептался. Шорох пронёсся по всему селению, словно тысячи тараканов устроили возню на фольге. Все заворожено смотрели на стеклянную композицию, пытаясь узнать в этих страшных фигурах своих близких и знакомых. Не хотела Ари помогать Шаку, но так получилось. Она больше не могла оставаться здесь! Ей хотелось забрать тело мужа и покинуть это проклятое место. Но даже этого она была лишена — Дра-Гамм остался навсегда вплавлен в стеклянное озеро!

— А Соф, — вспомнила я, — с ним-то как?

— У него, если ты помнишь, первая брачная ночь. Знаешь, мы про него забыли.

Никогда раньше Ари не плакала. Она даже не подозревала, что способна на это: считалось, что у вардов даже слезных желез нет. Оказывается — есть!

— Короче, Тирто придётся убить! — Закончил своё повествование Ирф.

Опять! Ну, при чём тут Тирто?! Им, что обязательно надо найти виноватого? Я даже зубами заскрипела от раздражения. Во рту стало сухо и горько. Вот, значит, почему он удалил Тирто! Да, мне очень жалко Дра-Гамма, более чем! Но, как бы они ни пытались навесить всех собак на бедного парня, я то знаю, что его вины во всём случившемся нет. Тирто нельзя винить в том, что этот подозрительный дар или проклятье свалились на его голову.

— Хорошо, — покорно согласилась я, — но сначала ему надо объяснить, в чём он виноват. Расскажем об его удивительных способностях?

И Ирф понял, что именно так я и поступлю. Лицо его налилось кровью и я испугалась, что вот сейчас он меня прихлопнет, как надоедливую муху. Горящие глаза, перекошенный рот — всё это предназначалось мне и никому больше! Я могу гордиться собой!

Ирф пристально всматривался в моё лицо, пытаясь понять, о чём я думаю. Но сквозь изящную маску наивности и упрямства ничего он разглядеть не мог. Я старалась, ох, как я старалась!

— Ирф, никто, ты меня слышишь, никто не посмеет хоть пальцем тронуть Тирто!

Сдерживаться он больше не мог. Схватил меня за шею и слегка сдавил. Я закашлялась. Когда дышать стало не чем, я попыталась заорать. Трёхметровый великан мог бы сломать меня, как игрушку, но он решил отпустить. Видимо, ему просто необходимо было, как-то выпустить пар, чтобы не наделать ещё больших бед.

— А ведь ты до сих пор не поняла, что, если бы этот твой Тирто не блокировал наших скарров, Дра-Гамм был бы сейчас жив? И мы, наверняка, уже разобрались бы в том, что здесь происходит! Говорили же, что надо было от него избавиться при первой же возможности!

Не могу с ним не согласиться, но и признать его правоту душа не позволяет!

— Злые вы все! Недобрые! — Грустно произнесла я. — И лицо у тебя сейчас такое нехорошее!

Ирф обеспокоено стал себя ощупывать, пытаясь понять, что не так с его лицом, ничего подозрительного не нашёл, кроме нескольких царапин. Разозлился и хмуро выпалил:

— Что с лицом? Нормальное лицо

— Не, — ядовито заявила я, — не нормальное. Оно у тебя сейчас, как клизма! Смотреть тошно!

А мне так много надо было им рассказать! То, что я узнала от Тирто, заслуживало пристального внимания. Но я вовремя сообразила, что не стоит сейчас произносить его имя. Друзья мои — люди непредсказуемые, могут ведь, и пришибить ненароком.

Утренний туман накрыл весь лес молочно-белым покрывалом, и надо было спешить домой, чтобы не заблудиться. Но как же мне не хотелось возвращаться в нашу берлогу, где меня встретит плачущая Ари, ничего неподозревающий Тирто и грустный Счастливчик!

Вдруг из тумана вынырнуло странное существо — что-то лохматое, чёрное, хрюкающее, и ткнулось в меня холодным носом. От неожиданности я взвизгнула, чем до смерти напугала зверька, который метнулся в другую сторону и нарвался на Ирфа. Тот резко дёрнул ногой и сломал несчастному животному хребет. Зверь, похожий на средних размеров собаку, заскулил так жалобно, что я вся сжалась, словно мне передалась вся его боль и отчаянье. С детства не могу слышать собачий визг: у меня перехватывает дыхание, комок застревает в горле, и сразу же слёзы подступают к глазам. Бороться с этим бесполезно — реакция почти автоматическая.

— Зачем ты это сделал? — Возмутилась я. — Он тебя трогал?!

— Случайно получилось, — начал оправдываться наш великан, — просто нога дёрнулась.

— Да? Ты, конечно же, не виноват. А вот Тирто, которого даже не было с вами, когда всё случилось, виноват во всем, да?

Животное корчилось от боли, пыталось подняться на непослушные лапы и плакало! Именно плакало, у него из глаз текли настоящие слёзы! Я отвернулась, чтобы не видеть этого.

— Добей его. — Попросила я Ирфа. — Всё равно он не жилец. Уж лучше пусть умрёт сразу, чем, если его, беззащитного, будут живьём жрать всякие монстры.

Вегетарианец, мать его так! А вот надо же, взял, наступил своей лапищей на шею зверюшке и всё! Что-то там хрустнуло, и жалобный визг оборвался.

— Всё, камрад, пошли домой! Нам о многом надо поговорить. Пора уже что-то решать. Я тут кое-что важное узнала. Что-то, чего ещё сама до конца не поняла, но нутром чувствую, что это очень важно!

Ирф с интересом рассматривал меня, пытался, видимо, понять по выражению моего лица, что я думаю. Не, парняга, не догадаешься! Там такое! Это не голова, нет, это — большущий, но очень запущенный склад полезных знаний! Вот только порядок бы там навести! Но этим я никогда не занималась и даже представления не имею, с чего начать: если всё так безнадежно запущенно, то лучше оставить всё, как есть.

Нас встретили молчанием. Ари забилась в угол, опустила голову на колени и ни на кого не желала смотреть. Ей хотелось остаться одной наедине со своим горем, но не получается. Тирто и Счастливчик старались не делать лишнего шума, чтобы её не отвлекать от невесёлых мыслей — гуманисты хреновы! Её наоборот сейчас надо тормошить и дёргать — может уйти в иллюзию, и фиг тогда достанешь!

— У меня есть важное сообщение! — Прямо с порога заявила я, стараясь изо всех сил, чтобы сой голос звучал убедительно.