Превратности судьбы и недоразумения - Инна Зинченко

Что-то произошло между ними, такое, чего никто из присутствующих не заметил. Мужик повернулся к остальным и хрипло приказал:

— Все выйдете!

Вполне возможно, он знал, что его ждёт, но противиться страшному гипнозу вардов он не мог.

Ари улыбнулась, грустно и обречённо, сказала:

— Извини.

Он ничего не ответил и подставил ей шею. Ари вздохнула тяжело и…

А потом была бойня! Всех, кто знал о её существовании, пришлось уничтожить. Иногда она меня убивает своей жестокостью! Вот и сейчас:

— Мне необходимо было отрубить ему голову, понимаешь? Мне и самой неприятно всё это. Надеялась обойтись малой кровью, но не получилось. Всё равно поползли бы слухи, а нам этого не надо, верно? Ведь и остальные же видели меня! Зачем нам эти проблемы? Не расстраивайся ты так, я поступила правильно.

И ведь я знаю, что иначе нельзя было, но это спокойное и рассудочное повествование меня доконало. "Пришлось отрубить голову" — и ни слезинки, ни вздоха! Вспомнилось: "Ни слезинки, ни словечка. Время тает, словно свечка. Ни словечка, ни улыбки — только тонкий голос скрипки…". Скрипку заменила песня курдыра — странной такой сирены, не мифической…

— Не думала, что ты такая! — Вырвалось у меня.

Он направилась к выходу и, не поворачивая в мою сторону голову, тихо ответила:

— Другой быть у меня не получается, сама ведь знаешь.

Глава 17

Домой хочется, даже пятки чешутся! Сколько можно здесь торчать? Свадьбы эти… Да, прочно мы обосновались.

— Ари, вы тут, как хотите, а я при первой же возможности укачаю Тирто и домой. Всё, устала Алла!

Ари решила мне не поверить — её право, но я-то говорила искренне.

— Санька, нельзя, сама знаешь. Это наша работа. И, что, ты нас здесь оставишь?

Я задумалась. Оставлю или нет?

— Знаешь, Ари, чем дальше в лес, тем своя рубаха ближе к телу. Потому, как все мы — человеки и ничто человеческое нам не чуждо. Устала я.

— Потом поговорим.

Встретили нас хорошо, как важных персон. Но трудно было не заметить некоторое смятение среди встречающих, скрыть которое им никак не удавалось. Чтобы не обидеть дорогих гостей, Шаку поспешил объясниться:

— У нас тут беда случилась. Целую семью истребили. Кто — непонятно. Я подозреваю, что эти недоразвитые из посёлка нагрянули. Надоели они уже! Пора с ними что-то решать. Но, вот что странно — не забрали они трупы. Обычно добычу они не оставляют.

Я метнула колючий взгляд на Ари, но её лицо оставалось непроницаемым и холодным. Во, девка даёт! Ничем её не прошибёшь! У меня уже нервы такую мелодию страсти играют!

На берегу понаставили длинные импровизированные столы — доски, аккуратно уложенные на камни. На столах дымились яства, пахло так, что пришлось постоянно сглатывать слюну. Большие куски румяного мяса чередовались с невероятными фруктами, запах незнакомых трав кружил голову, запечённая в глине рыба, янтарный напиток, от которого идёт такой аромат!..

Наше меню здесь не отличалось разнообразием — мясо, иногда ягод немного, кислых настолько, что скулы сводит. Тирто не гурман и нас не баловал. А тут такой банкет! Чтож, гулять, так гулять! Настроение слегка поправилось, но, когда вывели невесту, оно вновь упало ниже плинтуса, хотя, какие тут плинтуса?

Она вышла в нарядной яркой одежде не по росту — ясно, что утащили из города, путаясь в подоле, постоянно поправляя длинные рукава, пряча личико за алой полупрозрачной фатой, или, как это у них называется. В широченных одеяниях она выглядела ещё меньше и беззащитней.

— Упырюги! — Прошипела я сквозь зубы. — На детских плечах хотят въехать в рай. Ари бы вам, скотюгам, в невесты!

— Ты не шипи! — Тихонечко шепнул мне в ухо Ирф. — Мне тоже это всё не нравится. Но, глядишь, гаденыш этот — Шаку нам сможет помочь. Чем быстрее мы тут разгребёмся, тем быстрее по домам рванём.

— А девочка? С ней-то что?! — Янтарный напиток потихоньку начал вышибать меня из седла. Я дурела на глазах.

Когда начали водить хороводы вокруг непонятного предмета, я уже была в нужной кондиции, подорвалась с места и ну выплясывать! Хорошо ещё стриптиз им не стала показывать — вот было бы зрелище! Добро бы только плясала, так нет же, ещё песенки стала распевать:

— Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнётся под нас!

Все остолбенели и отошли в сторонку. Стали смотреть, как я кренделя выписываю. Не знаю, понравились ли им мои половецкие пляски или нет, но тут подошёл ко мне "добрый молодец" из местных, взял за плечи и остановил это безобразие. Потом ласково так отвел в сторонку, посмотрел в глаза с укоризной и сказал:

— Не то ты делаешь, не то!

Надо же, мне стало стыдно. Стою, глаза потупила. А они вновь завели свои хороводы. Обнаглели совсем! Мы тут кто, боги или нет? Дама танцевать хочет, а ей не позволяют! Потом затянули заунывную песню, как будто мы не на свадьбе, а на похоронах. Местное светило, моргнув напоследок, исчезло за горизонтом. Зажгли факелы — нам бы такие, когда драпали от кипар. В дрожащем свете огня вся эта обстановка показалась мне ещё более зловещей. Длинные тени старательно повторяли движения танцующих, жуткие в своей неестественности и неожиданной смене то плавных, то резких па. В этом танце было что-то неправильное, пугающее и манящее одновременно. Я не могла отвести глаз от этого зрелища.

Внезапно всё оборвалось. К таинственному предмету, вокруг которого всё это безобразие творилось, подошёл Шаку, нагнулся и положил на гладкую поверхность нечто, похожее на стеклянную призму. Аттракцион продолжается!

Сразу я и не поняла, что произошло. Из призмы в небо выстрелили ослепительные белые лучи, потом они сложились в густую сетку и, наконец, образовали экран! На этом экране, как наяву проступили размытые силуэты незнакомых существ, постепенно обретая объём и форму. Я вздрогнула, это те, которых я видела во сне! Красивые, но холодные, они смотрели на нас сквозь толщу лет и у меня мурашки бежали по спине от их взглядов. А ещё эти существа очень уж были похожи на ту «пустышку», которая наводила ужас на Тирто. Странно, они все погибли, остались в прошлом, но откуда тогда берутся их клоны? Кто их делает? Может быть, кто-то остался? Тогда где они прячутся? Почему их города находятся в таком запустении? Я потупила глаза. Стоящий рядом Тирто осторожно обнял меня.

… Это был большой стеклянный зал. Десять — пятнадцать загадочных существ стояли молча и лишь один изволил заговорить с нами. Он протянул вперед руки, как будто пытался нас обнять и защебетал что-то. Что толку в этом щебетании, если мы всё равно ничего не можем понять?

— О, как это страшно! — Прошептал Тирто.