Стрекоза в янтаре. Книга 2. Время сражений - Диана Гэблдон

Зная, что сейчас лорду Ловату за семьдесят, я приготовилась увидеть дряхлого, трясущегося старикашку, но, услышав все это, тут же пересмотрела свое представление о нем.

– У моего деда, – спокойно продолжал Джейми, – судя по рассказам, был такой характер, который позволял ему приспособиться ко всем виткам истории. Во всяком случае, – Джейми махнул рукой, отметая свои рассуждения о характере деда, – во всяком случае, он женился на Маргарет Грант, дочери Гранта О’Гранта. А когда она умерла, взял в жены Примроуз Кэмпбелл. Ей тогда только что исполнилось восемнадцать.

– Должно быть, старый Саймон был достаточно выгодной партией, если семья заставила ее выйти за него замуж? – сочувственно спросила я.

– Ни в коем случае, англичаночка. – Джейми на секунду замолчал, убирая с лица прядь волос. – Он прекрасно знал, что она не пойдет за него, будь он даже богат, как Крез – а он таким не был, – и поэтому послал ей письмо, в котором написал, что ее мать заболела, и назвал дом в Эдинбурге, где ее можно найти. Молодая и красивая мисс Кэмпбелл бросилась в Эдинбург, но по указанному адресу нашла не мать, а хитрого старого Саймона Фрэзера, который сообщил ей, что она находится в известном публичном доме и единственный путь спасти свое доброе имя – немедленно выйти за него замуж.

– И она, глупышка, сразу на это клюнула, – цинично заметила я.

– Ведь она же была еще очень молода, – заступился за нее Джейми. – И это была не пустая угроза: откажи она ему, старый Саймон не задумываясь погубил бы ее репутацию. Как бы там ни было, она вышла за него и… пожалела об этом.

– Гм…

Я занялась подсчетами. Брак с Примроуз Кэмпбелл был заключен несколько лет назад. Тогда…

– Кто же твоя бабушка, леди Доугер или Маргарет Грант? – полюбопытствовала я.

Обветренное загорелое лицо Джейми вдруг болезненно покраснело.

– Ни одна из них, – ответил он, отвернувшись от меня.

Его взгляд был устремлен вперед, в сторону Бофортского замка, губы крепко сжаты.

– Мой отец был незаконнорожденным, – произнес наконец Джейми.

Он сидел в седле прямо, как будто проглотил шпагу, костяшки пальцев, сжимающих поводья, побелели.

– Признанным, но незаконнорожденным. От одной из служанок замка Доуни.

– О… – произнесла я.

Что тут еще скажешь?

Джейми с трудом сглотнул. Я видела, как он волнуется.

– Я должен был сказать тебе об этом раньше, – напряженно произнес он. – Прости.

Я коснулась его руки. Она была твердой, как железо.

– Это не имеет значения, Джейми, – сказала я, зная, что для него мои слова – пустой звук. – Ни малейшего.

– Да? – переспросил он, по-прежнему глядя вперед. – Ну а для меня имеет.

Набирающий силу ветер с залива Мори-Ферт шумел в вершинах темных сосен. Местность здесь представляла собой странное сочетание горных кряжей и морского побережья. Плотная стена ольхи, лиственницы и березы стояла по бокам узкой тропинки, по которой мы передвигались. И по мере того как мы приближались к темной громаде Бофортского замка, в воздухе разливались миазмы грязных низин и бурых морских водорослей.

Нас явно ждали. Стоящие у ворот стражники, одетые в килты, с секирами в руках, не чинили никаких препятствий. Они смотрели на нас с любопытством, но без враждебности. Джейми сидел в седле, гордо выпрямившись, словно король. Только раз он кивнул одному из стражников и получил в ответ такой же кивок. У меня возникло отчетливое ощущение, что над замком развевается белый флаг перемирия. Но как долго это будет продолжаться, можно только гадать.

Мы беспрепятственно въехали во внутренний двор Бофортского замка – небольшого, но, как и все постройки из местного камня, довольно импозантного строения. Укрепленный не столь сильно, как те замки, что я видела на юге, он все же был еще достаточно крепким, стойко сопротивляясь обветшанию. У основания внешних стен через равные интервалы зияли широкие бойницы, во внутренний двор выходила сложенная из необработанного камня конюшня. В ней стояли несколько маленьких шотландских пони. Выглядывая поверх деревянной загородки, они приветствовали наших лошадей. У стены лежала, по-видимому, недавно снятая с них поклажа.

– Ловат вызвал нескольких людей, чтобы встретить нас, – мрачно заметил Джейми, указывая на поклажу. – Скорее всего, родственников. – Он пожал плечами. – Ну, для начала они достаточно дружелюбны.

– Откуда ты знаешь?

Он спешился и помог мне сойти с коня.

– Вместе с поклажей они оставили и свои палаши.

Из конюшни, вытирая руки о штаны, вышел конюх.

Джейми передал ему поводья.

– А что теперь? – затаив дыхание, спросила я Джейми.

Не было никаких признаков появления хозяйки дома или мажордома, ничего похожего на внушительную фигуру миссис Фицгиббонс, которая встречала нас в замке Леох два года назад.

Несколько конюхов и мальчиков-конюшенных, время от времени поглядывая на нас, продолжали выполнять свою обычную работу, так же как и остальные слуги, которые сновали по двору с корзинами белья, связками торфа и другими предметами, необходимыми для проживания в каменном замке. Я одобрительно посмотрела на слугу, потеющего под тяжестью двух пятигаллонных медных бидонов. В Бофорте, по-видимому, существовала ванна, что искупало недостаток гостеприимства.

Джейми стоял посередине двора, скрестив на груди руки и поглядывая вокруг с выражением потенциального покупателя недвижимости, испытывающего сомнения относительно дренажной системы.

– A теперь, англичаночка, подождем, – сказал он. – Стража доложит, что мы здесь. И тогда кто-нибудь выйдет, чтобы встретить нас, или… не выйдет.

– Угу, – откликнулась я. – Надеюсь, они не заставят нас долго ждать. Я голодна и хочу помыться.

– Будем надеяться, – улыбнулся мне Джейми. – У тебя грязь на носу, а в волосах репейник. Нет, оставь так, – добавил он, когда я, смутившись, потянулась к голове, – тебе очень идет. Как будто ты сделала это специально.

Конечно, он преувеличивал, но я оставила все как есть. Через некоторое время я все же скользнула к ближайшему корыту с водой, чтобы рассмотреть себя и по мере возможности привести в порядок, не имея под рукой ничего, кроме холодной воды.

Вот будет забавно, если сейчас появится старый Саймон, подумала я, наклоняясь над корытом и вглядываясь в свое отражение. Интересно, где тут пятна грязи, а где плавающие частицы сухой травы.

С одной стороны, Джейми был официальным эмиссаром Стюарта. Даже если обещания Ловата о поддержке являлись чистейшей болтовней, он все равно должен принять представителя принца хотя бы из вежливости.

С другой стороны, этот представитель был потомком незаконнорожденного сына, который хоть и был признан, но не является членом семьи. Зная теперь достаточно хорошо привычки шотландских феодалов, я понимала, что недобрые чувства такого рода со временем никуда не исчезают и не сглаживаются.

Я провела влажной рукой по лицу и слегка смочила волосы, стараясь их пригладить. В общем-то я не думала, что лорд Ловат оставит нас стоять во дворе. Но он может продержать нас довольно долго, чтобы мы полностью осознали сомнительность своего положения.

В конце концов, кто знает? Нас могла бы принять леди Фрэнсис, одна из теток Джейми, вдова, которая, по словам Туллибардина, вела хозяйство своего отца. Или, если он решит принять нас как дипломатических представителей, перед нами появится сам лорд Ловат в сопровождении секретаря, телохранителей и слуг.

Последнее казалось более вероятным, учитывая, что для такого приема требуется некоторое время, – не будет же он сам стоять при полном параде и ждать нашего появления. Ему нужно время, чтобы привести себя в порядок. Представив себе, что сейчас появится сам лорд в полном облачении и в сопровождении слуг, я снова вспомнила о репейнике в волосах и наклонилась над корытом, чтобы вытащить его.

Во дворе, отпихнув острым локтем упитанного каурого жеребца, появился приземистый пожилой человек в распахнутой рубашке и незастегнутых штанах. Несмотря на свой возраст, он держался прямо, словно кочергу проглотил, и плечи у него были почти такой же ширины, что и у Джейми.

Помедлив у корыта с водой, он обвел глазами двор, как будто ища кого-то. Взгляд его небрежно скользнул мимо меня, затем внезапно вернулся назад, полный недоумения. Старик сделал шаг вперед, воинственно глядя на меня. Небритая щетина на подбородке торчала, как иглы дикобраза.

– Кто вы такая, черт возьми? – требовательно спросил он.

– Клэр Фрэзер, то есть, я хотела сказать, леди Брох-Туарах, – сказала я, с трудом вспомнив свой титул.

Я собрала все свое самообладание и смахнула капли воды с подбородка.

– А кто вы такой, черт побери? – не менее требовательно спросила я.

Крепкая рука взяла меня сзади за локоть, и твердый голос где-то над моей головой произнес:

– Это мой дед, англичаночка. Милорд, позвольте мне представить вам мою жену.