Никому не отдам - Виктория Бойцова

Глава 25

Я пришла в себя минут пятнадцать назад, но глаза не открываю – боюсь. Страшно встретиться с реальностью и узнать, что произошло. Правильно говорят: «Бойся своих желаний!», мне захотелось сбежать от того, что там происходило. Так и получилось, вот только какой ценой?

- По твоим дрожащим ресницам, вижу, что ты проснулась. - Марго накрыла теплой ладонью мою руку. – Давай, открывай глаза – есть новости!

Избежать разговора все равно не удастся, поэтому тяну руки к глазам, чтобы потереть и, наконец, открыть их, нужно узнать, что случилось. Чувствую ужасную слабость, тело будто не мое - не подчиняется. Но руки, все же поднимаю, при этом ноющая боль в шее становится сильнее.

Состояние такое, что трудно трезво мыслить, но я пытаюсь. С трудом открываю глаза и ловлю «дежавю», потому что нахожусь в той же палате, в которой уже была, когда Виктор в прошлый раз привозил меня в больницу. Только теперь рядом не доктор, а моя подруга, которая с тревогой наблюдает за мной, стоя у кровати.

- Как ты? – полушепотом произносит она. – Болит что-то? Позвать врача?

- Нет, не зови! – прочищаю пересохшее горло. – Можно воды? – во рту настолько сухо, что даже глотать больно, не то, что говорить, а о шее вообще молчу – каждое, даже самое небольшое движение приносит невыносимую боль.

Я попыталась взять стакан с водой из рук Марго, но удержать мне его не удалось, только благодаря хорошей реакции подруги я не оказалась в мокрой постели. Девушка поднесла стакан к моим губам и помогла утолить жажду. Как же больно пить! От жалости к себе на глаза навернулись слезы, но я не имею права быть слабой.

- Где Катя? – единственное, что хочу знать.

- Все хорошо, не переживай, она дома с няней. – Марго внимательно следит за мной, пытаясь оценить мое состояние. – Я сейчас вернусь, позову врача и вернусь.

Я не успела открыть рта, чтобы остановить ее, да и последние слова были произнесены не для меня, а, скорее, для констатации факта.

Не прошло и пяти минут, как Марго в сопровождении доктора переступила порог палаты, а вслед за ними вошла медсестра с подносом, который был уставлен какими-то пузырьками и, скрученными в тугие валики, бинтами и пластырями.

Мужчина, осмотрев меня, остался удовлетворенным моим состоянием. Слабость оказалась результатом наркоза, в который меня ввели, чтобы наложить швы. Пуля прошла навылет через плечо Владимира Емельяновича, зацепив мою шею. Оказалось она чудом не задела артерию, иначе исход был бы плачевным.

- Как он? – спрашиваю мужчину, имея ввиду бывшего свекра.

- Виктор попросил ребят из скорой привезти его к нам. – спокойно и уверенно сказал доктор. – Мужчину прооперировали, но его сердце…

Мои глаза округлились в ожидании ужасной новости, ведь, как бы там ни было, Владимир Емельянович – единственный человек из всего семейства Стрижовых, который повел себя по отношению ко мне честно, пытался защитить, и хоть как-то исправить то, что сделал Иван.

- Что с ним? – не узнаю свой писклявый голос, горло сжало спазмом от накатывающих слез. – Говорите! – сдавленным шепотом добавляю. – Говорите, уже!

- Ольга, не волнуйтесь, пожалуйста! Вам нельзя! – командным тоном ответил врач, на мою начинающуюся истерику. – С вашим свекром все в порядке. Не могу сказать «в полном», но его жизни ничего не угрожает. Вот только, ему необходима дорогостоящая операция на сердце, а он упрямо отказывается.

Вздыхаю с облегчением, но зная характер старшего Стрижова, понимаю, что переубедить его будет очень непросто.

- Спасибо доктор, я попробую поговорить с ним.

- Ценю ваше рвение помочь, но только не сейчас, - улыбаясь, проговорил он. – Рита, давай сделаем перевязку девушке.

Девушка проворными пальчиками очень быстро и безболезненно сняла повязку, приклеенную пластырем к моей шее. Доктор внимательно осмотрел рану и что-то записал в свой блокнот.

- Когда я смогу поехать домой? – с надеждой смотрю в карие глаза мужчины, но тот в ответ отрицательно машет головой.

- Точно не сегодня! – отвечает он. – Шов не воспален, но мне нужно пару дней понаблюдать за вами… Сдадите еще раз анализы, потом будем разговаривать о выписке. Огнестрел - не шутка.

Мне осталось лишь грустно вздохнуть и позволить девушке делать ее работу. Когда с перевязкой было закончено, медсестра дала мне таблетку обезболивающего и стакан воды.

- Препарат может вызывать сонливость, - предупредила, и вместе с доктором скрылась за дверью.

- Итак, никто не умер – это уже радует. – говорю Марго в ожидании ее рассказа. – Ну? Что произошло после того, как я отключилась? А самое главное – как вы Катю нашли?

Марго начала расхаживать из стороны в сторону по небольшой комнате. Только сейчас я заметила бурые пятна крови на ее белоснежных брюках, по всей видимости, моя подруга провела всю ночь здесь в больнице у моей постели. Спала ли она? Какое-то теплое чувство разлилось внутри, как я рада, что рядом со мной есть такой человек, такая подруга. В носу защипало, а на глаза навернулись слезы благодарности: скольким же я ей обязана...

- Оль, Катю нашли не мы, а твой бывший свекор. – девушка развела руками. – Она ждала нас в его машине, вместе с бабушкой, на которой лица не было, когда к дому подъехали две скорых и полиция. Я не знаю, что тебе сказать по поводу Инны Юрьевны…

- Ничего не говори, об этом потом. – закрываю лицо руками, в надежде удалить из сознания картину, которую представила себе.

И здесь дело не в бывшей свекрови и том, что она пережила, видя как мужа грузят в машину скорой помощи с огнестрельным ранением, а сына ведут полицейские в наручниках за то, что он стрелял в отца. Не это меня пугало. Да и, собственно, сейчас у меня эта женщина не вызывала никакой эмпатии, только злость из-за того, что произошедшее, по большей части, ее вина.

Моя Катюша! Вот кто меня по-настоящему беспокоил, малышке столько пришлось пережить в последнее время, а теперь еще и это!

- Привези Катю, пожалуйста! – умоляюще смотрю на Марго. – Я очень хочу увидеть ее и поговорить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍