Лунный зверь - Гарри Килворт

— Ты трещишь без умолку, но до сих пор толком не объяснил…

— Разве? Пришел Призрак, что имеет тысячи имен. Люди увидали Белый Лик Ужаса. Решили, что в голову А-конкону ударила Ядовитая Пена — проще говоря, что он взбесился.

Снаружи уже доносились выстрелы и отрывистый людской лай. Топот множества шагов сотрясал улицы. Все звуки были полны страхом — не обычным страхом, а леденящим ужасом пред смертельным безумием, что передается через укусы собак и лис.

— Они убивают не только лис, бродячих собак тоже, — добавил Камио. — Собак, кошек, всех…

— Но… — Лисица запнулась, чувствуя, как из глубин ее сознания поднимается Неизбывный Страх, унаследованный от предков, жестокий, мучительный, бесконечный страх. — Но раньше такого никогда не случалось… никогда.

— У себя на родине я видел кошмары вроде этого. Сейчас никакого бешенства нет, это все людские выдумки. Но люди боятся, и этого достаточно. Теперь они будут убивать, пока не уничтожат все живое. Или пока к ним не вернется рассудок. Идем, больше нельзя терять времени. Хорошо хоть, они обходятся без собак — опасаются, что бешеные лисы перекусают псов и потом им придется пристрелить своих любимцев. Идем же скорее.

Вслед за Камио О-ха послушно направилась к выходу. Она даже не стала протестовать, когда лис пренебрег ритуалами.

ГЛАВА 16

Лисьи духи, пришедшие из Первобытной Тьмы, духи, от которых в мире нет тайн, знали, что со времен избиения младенцев при царе Ироде на улицы не выходило столько людей, жаждущих убивать. Неясные тени метались по земле и по стенам, вспышки выстрелов разрезали ночной мрак, грохот взрывал тишину. Напрасно жертвы пытались скрыться средь снежных пустошей — погоня настигала их. Вскрики, полные ужаса, и громкие, возбужденные голоса сливались в один нестройный хор, а потом наступало молчание, мертвое молчание. Запах смерти проникал повсюду, и все, что дышало и двигалось, оцепенело в ожидании неминуемого конца. Кровь орошала снег горячим красным дождем, и казалось, сама земля сжалась в испуге.

Лисьи духи знали также, что не только жертвы, но и убийцы одержимы Неизбывным Страхом, что преследователи считают себя преследуемыми, что волна безумия в очередной раз захлестнула мир. Не в силах понять, что породило подобный кошмар, обреченные звери тщетно пытались скрыться в сквозных зарослях голых, окоченевших деревьев. Обитатели нор по берегам рек и ручьев трепетали, вообразив, что настал конец света, и самые робкие из них умирали, сраженные ужасом.

Для того чтобы вырваться из охваченной паникой живопырки, О-ха и Камио пришлось пойти на риск и пробраться по городским улицам к окраине. За каждым поворотом могла скрываться смертельная ловушка. На углах лис подкарауливали охотники, мимо пролетали машины, набитые вооруженными людьми. В городе Камио чувствовал себя увереннее, чем О-ха, и указывал путь подруге. Подчиняясь инстинкту, лис старался держаться ближе к красным кирпичным стенам, на фоне которых их рыжие шубы были не так заметны. Проскользнув по улицам, лисы скрылись в темноте аллей и устремились прочь из города, перепрыгивая через изгороди, взбираясь на крыши невысоких гаражей и сараев. К счастью, люди, отправившись на бойню, оставили без всякой охраны собственные дворы и сады: убедившись, что там не скрываются животные, люди решили, что те уж больше не приблизятся к их домам. Предательский снег хранил следы лис, и они понимали — необходимо вырваться из города прежде, чем рассветет.

Когда людской запах и скрип сапог приближались к ним, Камио и О-ха торопливо прятались в мусорном бачке, в сарае, за грудой разбитых цветочных горшков, под машиной. Особенно надежными считались убежища, куда можно было проникнуть через небольшое отверстие. Камио было известно, что люди неверно представляют себе размеры лис, — по их мнению, лиса ростом со среднюю собаку, тогда как она чуть больше кошки. Лисы способны протиснуться в дыру, в которую не пролезет человеческая рука. Однажды пара сапог проскрипела по снегу перед самыми носами затаивших дыхание беглецов.

Оказавшись на краю города, там, где еще шла стройка, О-ха и Камио обнаружили канализационный люк, юркнули в него и двинулись дальше по трубам. Даже под землей доносились раскаты выстрелов и грохот человеческих шагов по мостовой. Трубы кишмя кишели животными, в основном мелкими зверюшками. Их всех сотрясала дрожь, парализованные испугом, они не могли двинуться с места при приближении лис. Но Камио и О-ха не обращали на них внимания — сейчас им было не до охоты.

— Давай останемся здесь, — предложила О-ха.

— Нет, не стоит, — возразил Камио. — В трубах долго не просидишь, придется выбираться наверх. Тут они нас и подкараулят. Я точно знаю — они не утихомирятся ни завтра, ни послезавтра. Побоище будет длиться по крайней мере неделю, а то и две. Может, кто-то из людей даже выяснит, что А-конкон вовсе не взбесился, а совершил ритуальное самоубийство. Люди, поверь мне, многое способны выведать. Но остальные все равно его не послушают и не сложат оружия. Чтобы случай с А-конконом стерся в их памяти, требуется время. Так что нам лучше уйти подальше от города.

Когда трубы кончились, лисы вылезли наверх и стремглав бросились через стройплощадку. Вслед им раздались ружейные выстрелы, но стрелявший, как видно, был неопытен и промахнулся. Пули просвистели много выше лисьих голов и разбили вдребезги несколько керамических труб, сложенных штабелями. Осколки дождем посыпались на беглецов, но те только прибавили скорости. Стрелявший пронзительно взвизгнул, обращаясь к своему товарищу, и оба пустились в погоню за лисами. На бегу человек пытался перезарядить ружье. Заслышав топот шагов за самой своей спиной, О-ха обернулась, зарычала и оскалилась. Даже слабые глаза лисицы различили, как побледнели люди, увидев ее обнаженные зубы. Оба испуганно отскочили, и тот, что держал ружье, выпустил патроны из дрожащих пальцев. Патроны тут же утонули в глубоком снегу, людям пришлось нагнуться за ними, а лис тем временем и след простыл.

Наконец О-ха и Камио вырвались из города, но оказалось, что все окрестные дороги запружены машинами. В кругах света, бросаемых автомобильными фарами, мелькали человеческие тени — тени с ружьями. Камио сразу смекнул: дозоры выставлены здесь вовсе не для того, чтобы ловить беглецов. Люди несут караул, пытаясь не пропустить в город лис и других животных. Но, увидев, что звери крадутся через их посты, дозорные, без всякого сомнения, откроют огонь.

И прежде бывало, что люди убивали лис из страха, а не ради забавы. Лисьи духи, дети Первобытной Тьмы, помнили ту пору, когда генерал Мэтью Хопкинс, Неустрашимый Борец с Ведьмами, упиваясь собственной злобой и могуществом, понаставил по всей стране виселицы и разложил костры, на которых находили мученическую смерть не только люди, но и животные. Да, в те дни многие лисы были сожжены или брошены в воду, также как собаки и кошки, принадлежавшие семьям, обвиненным в колдовстве. Тогда животных не просто убивали, их казнили, подобно преступникам. И лисьи духи, с содроганием наблюдая за нынешним кошмаром, вспоминали о тех жестоких временах.