Отступники - Виктория Александрова

собирал Джон всё это время. Ставня, висящая на одной петле, громко захлопала, стёклышко в окне заходило ходуном. Джон вздрогнул, но тут же извлёк меч из ножен, готовый защищаться.

В то же мгновение в очаге вспыхнуло пламя, причём оно было куда жарче, чем холодные огоньки, что горели на пальцах Кары. Ходившее ходуном стекло разлетелось вдребезги с ужасно громким звуком, который эхом отразился от стен. Пара маленьких осколков, словно капли дождя, резанули по лицу, но Джон не выпустил меча, со скрежетом зубов терпя боль на лбу и левой щеке и благодаря Бога, что стекло не попало в глаз.

— Кажется, хозяин не рад незваным гостям… — сообщила Кара дрожащим голосом.

— Что ты имеешь в виду? — уточнил Джон, но она не успела ничего сказать: одна из кадок, полная воды, вдруг рухнула, и добрый десяток литров вылился на пол, образуя небольшие лужицы, в некоторых из которых уже плавала береста.

Затем упала ещё одна кадка, и лужицы стали больше, вода ручейками потекла к стенам, и Джон невольно прижался к столу, боясь замочить сапоги. Хотя это, конечно, было не самым страшным в тот момент.

Очередной порыв ветра пронёсся прямо возле Джона, и несколько прядей упали на лицо, залезли в рот и глаза. Джон попытался убрать их, но в следующую минуту ещё более сильный порыв ударил его прямо в лицо, и этот удар был намного сильнее, чем если бы его нанёс обычный человеческий кулак.

Джон почувствовал привкус крови во рту. Замахнулся мечом, рубанул наугад, но ветер продолжал носиться по дому, опрокидывая ёмкости с водой, разнося кусочки пергаментов и усиливая магическое пламя в очаге.

— Зажги свет, — попросил Джон Кару, которая судорожно прятала книгу в свою сумку.

— Я не могу, у меня не получается! — выкрикнула она, в её голосе слышалась паника. — Этот колдун, он блокирует мою магию…

После её слов ситуация стала ещё менее понятной.

— Он же умер?

— Это призрак!

Действительно, как он сразу не догадался…

Вспомнилось, как в прошлом году он встретил призрак Анны — тогда тоже было холодно, порывы ветра сбивали с ног и вокруг веяло жутью и бесовщиной. Только вот этого призрака, в отличие от Анны, точно разговорить не удастся, пробудить в нём человечность вряд ли получится. Джон заскрежетал зубами от злобы и бессилия. Он понятия не имел, как загнать призрака назад, на тот свет, на изнанку мира… Но ведьма-то должна знать!

— Как прогнать его?

— Есть заклинания, но я… — она замялась, — я не могу…

— И что делать?

— Я не знаю!

Кара взвизгнула, когда призрак уронил одну из бочек и ледяная вода намочила её ноги. Но почему он метался порывами ветра и никак не желал показывать своё лицо?

— Твой меч особый, — напомнила Кара дрожащим голосом, — может, он нас спасёт?

— Мне бы твою уверенность, — закатил глаза Джон и снова рубанул наугад.

Но призраку было всё равно.

— Попробуем выбраться отсюда, — решил Джон и схватил Кару за руку. Та взглянула на него недоверчиво.

— Думаешь, он позволит нам выйти?

Но раздумывать было некогда: Джон, не выпуская её, резко рванулся к выходу. Под ноги им тут же упала уже пустая бочка — пришлось её обойти, на что ушло несколько драгоценных мгновений. Вода доходила им уже почти до щиколоток, Джон почувствовал, что сапоги промокли насквозь, а штаны Кары были мокрые уже до колен.

Он снова взмахнул мечом, надеясь, что ему удалось хоть как-то задеть буйного призрака. Но в дверном проёме, до которого они уже почти добрались, вдруг возникло нечто, похожее на смерч, — воронка из воздуха, засасывающая в себя оборванный пергамент, бересту, листья, еловые иглы и пыль. Эта воронка становилась всё больше и больше, она не давала им пройти, готовая поглотить в себя что угодно.

Джон рубанул мечом и по ней, но ничего не произошло.

Не выдержав напора, Кара рухнула на колени, намокая по самые уши, и он помог ей подняться, не прекращая держать меч наготове. Смерч тем временем начал приобретать очертания, напоминающие человеческие: приподнятые руки, голова с развевающимися волосами и бородой, длинное, закутанное в бесформенный рваный балахон тело… Наконец-то колдун предстал перед ними во всей красе.

Он продолжал метать в них порывы ветра, но они были уже не столь сильны. Видимо, дали о себе знать удары, нанесённые волшебным мечом, который некогда оказался способен развоплотить величайшую из ведьм.

— Врата закроет лишь потерянная дева, — вдруг зашептал призрак весьма тихо, но всё же этот шёпот пробирал до костей, — бездомное дитя зимы и северных вод ударит сталью о камень…

Джон замер, невольно прислушиваясь к его словам.

— Бей! — заорала Кара, пытаясь подняться, но снова упала в воду.

Ему пришлось ударить, целясь в то место, где у призрака должно было быть сердце.

Сзади упала ещё одна, кажется, последняя бочка, и он почувствовал, что вода забрызгала его плащ и дорожный камзол насквозь.

Огонь в очаге вспыхнул вдруг так, будто в него подбросили огромную охапку сухих листьев, — и погас.

Дом накрыла темнота.

Джон дёрнулся вниз, на ощупь схватил Кару за плечо и буквально поволок к опустевшему выходу.

Он не знал, что стало с призраком, удалось ли ему отправить его на тот свет… Главное, что Кара успела схватить книгу и они могут убегать оттуда, имя при себе хоть что-то полезное. Ради чего стоило рисковать жизнью и натерпеться адского страха.

Глава 5. Призраки прошлого

Джон торопился: уже через два часа в Резерфорд приедут его сослуживцы из Легиона, и они вместе отправятся на юг, к Амфиклийским границам — на войну. Молодой рыцарь уже год состоял в Легионе, но до сих пор ни разу не участвовал ни в одном сражении, кроме учебных схваток и турниров, — просто поводов не было. Поэтому теперь его слегка трясло. Джон не очень понимал, чего ему ожидать от войны, а рассказы знакомых и истории из книг казались ему несколько неправдоподобными, ибо зачастую противоречили друг другу.

С одной стороны, ему не терпелось, а с другой… Кому хочется оставлять дом и семью, чтобы отправиться в незнакомые места, где придётся рисковать жизнью, убивать и постоянно созерцать смерть?

Он напоследок проверил, всё ли необходимое собрано, не забыл ли он чего, запряжены ли лошади, начищены ли мечи, шлем и кольчуга…

Утро только-только наступило, в воздухе веяло рассветной прохладой, а со свежей весенней травы ещё не сошла роса. Джон не знал, проснулась ли Анна — обычно она любила поспать подольше, часов до десяти-одиннадцати…