Отступники - Виктория Александрова

class="p1">Джон последовал за ней, на мгновение замерев в проходе: внутри дома было темно хоть глаз выколи, и он не представлял, каким образом ведьма решила там что-то найти. Но потом он вспомнил об её умении зажигать огоньки на кончиках пальцев и понял, что темнота ей, в принципе-то, не страшна. Элет, кстати, тоже умела создавать огонь из ничего, только язычки пламени она обычно держала на ладони.

Джон зашёл в дом вслед за Карой, и через секунду на её пальцах и вправду вспыхнуло пламя, озаряя старинную неказистую постройку оранжевым светом. Когда глаза привыкли к полумраку, Джон разглядел небольшой очаг, заполненный золой, низкую лежанку в углу — на ней была куча тряпья и почему-то еловых веток… В противоположном углу находился стол, к которому тут же направилась Кара: по поверхности стола были разбросаны свитки разного размера, кусочки пергамента и бересты, а рядом стояла стопка книг. Также пергамент и береста валялись на полу, потом Джон разглядел их и на лежанке, и у очага, но Кару заинтересовали именно книги. А ещё он обратил внимание на то, что по всему пространству дома были расставлены вёдра, кадки и корыта, полные воды. Видимо, крыша протекала, и дождевая вода попадала в эти ёмкости, заполнив их доверху. Интересно, а сколько вообще этот дом пустует? Надо было расспросить Валомира об этом старом колдуне, прежде чем Кара свернула ему шею.

Держа огонёк на приличном расстоянии от пожароопасного пергамента, ведьма начала судорожно пролистывать верхнюю книгу из стопки — тут же повеяло пылью и запахом древности. Джон усмехнулся. В его замковой библиотеке стоял похожий запах, разве что книг там было явно побольше, хотя и не особо много. Кара листала быстро, и он не понимал, как она успевала прочесть хоть что-то, но, судя по её хмурому, сосредоточенному лицу, ничего нужного она пока не нашла.

Джон же, стараясь ступать аккуратно и не забывая на всякий случай держать меч наготове, принялся изучать валяющиеся под его ногами предметы. Осторожно поднял кусочек бересты, но не смог ничего прочитать — как из-за темноты, так и из-за непонятности знаков, что были на ней вырезаны. Тогда Джон, положив бересту на лежанку, взял кусочек пергамента, но и на нём надписи оказались ему непонятны.

— Ты знаешь, что там написано? — поинтересовался он, продолжая изучать случайные пергаменты и бересту.

— Это древнеанкерский, мы учили его в Шабаше, — отозвалась Кара, захлопывая книгу. — Здесь ничего… А ты случайно не нашёл что-нибудь важное?

— Я-то древнеанкерский не учил, — пожал плечами Джон, протягивая ей найденный свиток.

Это был язык народа, который сейчас населял южное королевство — Анкер, и в данный момент его речь и письменность были куда более похожи на кэберитский или, скажем, драффарийский, нежели на то, что Джон мог наблюдать на этих странных записях.

— Чёрт, мне придётся перерыть здесь все записи, что ли? — вспылила Кара. Она взяла свиток, быстро изучила его и зло бросила его на пол.

— С чего ты вообще взяла, что можешь найти тут что-то про Врата?

— Не знаю… но надеюсь, что найду.

Кара вздохнула и приступила к следующей книге — та была гораздо больше, чем первая, и тяжелее, в коричневой обложке с жёлтыми хрупкими страницами. Джон успел краем глаза заметить в ней странные иллюстрации и огромные красные буквицы. Он не знал, чем может помочь Каре, поэтому начал просто поднимать с пола пергамент и бересту и класть на стол, чтобы ведьма смогла изучить их, если в книгах не найдёт ничего, что ей нужно.

Так прошло несколько минут, может, полчаса. Джон уже привык к полумраку дома, но когда он взглянул в маленькое окошко, то увидел, что снаружи тоже начало темнеть. И как им идти обратно? А, главное, где ночевать? Не в этой же хибаре… Он ощутил острое раздражение и непреодолимое желание наорать на Кару как следует, но всё же сдержался. Если записи этого колдуна и правда могут помочь им в спасении мира, то стоило потерпеть.

Однако ночевать в этом доме он всё равно зарёкся: здесь, помимо всего прочего, веяло странной жутью, будто у стен были глаза, неотступно следившие за ними. Джон поёжился.

— Есть! — вдруг вскрикнула Кара, отчего он подпрыгнул на месте и ему показалось, что его сердце остановилось.

— Не пугай так, — нервно усмехнулся он, подходя к ней. — Что нашла?

— Здесь есть о богинях… — Кара поднесла огонёк на указательном пальце ближе к книге, и Джон разглядел мелкие незнакомые буквы. На двух жёлтых страницах было четыре полоски текста, и над каждой красовалась иллюстрация — женщина в доспехах и на коне, причём цвет доспехов и коней был разным, и оружие в руках женщин тоже было у каждой своё. — «Снимется печать, и откроются Врата, и появится Белая Всадница на белом коне, и корона будет на её челе, и лук в её руках… — Кара начала читать громко, но с каждым словом её голос становился всё тише, глуше, и Джону пришлось приблизиться к ней, чтобы слышать то, что она читала. — И имя ей будет — Чума. Снимется печать, и откроются врата, и появится Алая Всадница на рыжем коне, и огонь будет на её челе, и меч в её руках, и имя ей будет — Война. — Джон разглядел иллюстрацию: волосы Войны развевались, напоминая губительный пожар, а меч её неизвестный художник нарисовал попросту огромным, больше, чем рыжий конь, на котором она ехала. — Снимется печать, и откроются Врата, и появится Чёрная Всадница на вороном коне, и траур будет на её челе, и весы в её руках… И имя ей будет — Голод. Снимется печать, и откроются Врата, и появится Бледная Всадница на бледном коне, и страх будет на её челе, и коса в её руках, и имя ей будет — Смерть…» — Голос Кары дрогнул. Джон видел, что под изображением Смерти — бледной женщины с черепом вместо головы и огромной косой в костлявых руках — были ещё какие-то слова, но она их не дочитала. — Печать ещё не снята, — вдруг сказала ведьма и захлопнула книгу, — но повреждена, поэтому духи, демоны и призраки и проникают в наш мир. Ключ может исправить это. И никакие Всадницы не появятся. Ты понимаешь?

— Понимаю, — отрешённо кивнул Джон, не сводя взгляда с закрытой книги.

— Теперь ты веришь мне?

Но он не успел ответить.

В дом внезапно влетел резкий порыв ветра, потушивший огонёк на пальцах Кары и разбросавший по полу все обрывки пергамента и кусочки бересты, что так заботливо