«Необыкновенный и важный географический подвиг» Офицеры-артиллеристы и Императорское Русское географическое общество - Сергей Эдуардович Зверев

отделения Военно-инженерной академии, после революции был деканом отделения и одновременно заведующим кафедрой геодезии Путейского института в Петрограде, с декабря 1918 г. преподавал на Первых советских топографических курсах (так в то время называлось Военно-топографическое училище.

Дмитрий Дмитриевич Сергиевский был активным участником работы РАО, где с 1907 г. был членом Совета Общества, и РГО, в котором с 1918 г. он был председателем отделения математической географии.

Скончался Д.Д. Сергиевский 4 июня 1920 г., он похоронен на кладбище Новодевичьего монастыря в Санкт-Петербурге. Имя Сергиевского носит главная возвышенность о. Шпицберген и перевал через нее.

4.1.4 Николай Яковлевич Цингер

Открывая повествование об ученых-артиллеристах, оставивших след не только в деятельности Русского географического, но и Русского астрономического общества (РАО) нельзя пройти мимо Николая Яковлевича Цингера (см. п. 4.2), который не просто стоял у истоков возникновения РАО, но и входил в состав комиссии по выработке устава нового общества и даже возглавлял РАО (1914–1915).

Николай Яковлевич Цингер

Путь Николая Яковлевича в науку, как и многих его коллег, пролегал через Михайловскую артиллерийскую академию, геодезическое отделение НАГШ и Пулковскую обсерваторию. Уже проходя практику в стенах первой российской обсерватории (1868–1870), Н.Я. Цингер продемонстрировал большие задатки ученого. В Пулково он провел исследование, получившее название «О личных ошибках в астрономических наблюдениях», в котором произвел обширную классификацию личных ошибок наблюдателя при наблюдении звезд. Идея приема, рекомендованного Цингером для уменьшения личной ошибки, заключающегося в кратковременном открывании объектива телескопа при наблюдении звезды, нашла блестящее применение во второй половине XX века.

В 1870–1872 гг., состоя в штатах КВТ при ВТО ГлШ, Н.Я. Цингер был командирован на нивелировку и съемку территорий вдоль пути Балтийской железной дороги. В это время в России еще не было единого начала счета высот; разные нивелировки привязывались к уровням морей в разных местах. Цингер был первым, что указал на целесообразность приведения всех высот к единому началу – нулю Кронштадского футштока[176]. При этом он исходил из следующих соображений: во-первых, футшток установлен в канале, где поверхность воды спокойна и, следовательно, отсчеты по футштоку более точны, чем в других портах; во-вторых, высота уровня воды Финского залива в России наиболее тщательно наблюдается в Кронштадте (в то время наблюдения проводились каждые 2 часа с 6 до 22 часов).

В результате проведенных в этот период нивелирных работ были определены высоты и установлены 173 марки, произведено исследование влияния земной рефракции[177] на коротких расстояниях: подмечены некоторые закономерности ее хода в течение дня и в зависимости от местных условий. При этом было доказано, что во многих случаях плотность приземных слоев атмосферы увеличивается с их удалением от нагретой поверхности Земли. Результаты исследования Н. Я. Цингера показали значительное влияние земной рефракции на точность нивелирных работ и послужили основой для последующих исследований. На основании нивелировок было также впервые установлено понижение уровня воды в Финском заливе, чем объяснялась замеченная разность уровней моря в Кронштадте и в Ревеле, достигающая 0,5 м.

Работая в 1873–1883 гг. в Пулковской обсерватории, Н.Я. Цингер разработал способ определения времени по высотам звезд. В 1874 г. он опубликовал фундаментальную статью «Об определении времени по соответствующим высотам различных звезд», скорее, напоминающей небольшую монографию (ю8 страниц), в которой привел удобные для вычисления формулы и подсчитал ожидаемую точность определения времени, подкрепил свои вычисления двумя сериями пробных наблюдений и, наконец, дал список 160 пар звезд, подобранных для северных широт так, что два независимые между собою определения поправки хронометра, основанные на наблюдениях четырех звезд, требовали самое большее 45 мин., а в среднем, 25–30 мин.

Точность способа, предложенного Цингером, оказалась столь высока, а наблюдения и вычисления так просты, что русским астрономам, принимавшим участие в экспедициях для наблюдения прохождения Венеры чрез диск Солнца в 1874 г., было предложено пользоваться преимущественно этим способом. С 1926 г. Астрономический институт в Ленинграде издавал «Эфемериды пар Цингера» для практического применения этого метода.

В 1875 г. Н.Я. Цингер сконструировал специальный инструмент для наблюдения звезд на равных высотах с целью определения времени и широты и принимал участие в определении разности долгот Варшавы и Пулково.

15 октября 1883 г. Цингер был отчислен от КВТ и переведен профессором в НАГШ, где состоял на этой должности до 1905 г., одновременно с 1884 г. будучи профессором Морской Николаевской академии, а с 1899 г. являясь доктором астрономии Казанского университета.

В 1884 г. Н.Я. Цингер был удостоен награды ИРГО – золотой медали имени графа Ф.П. Литке по отделению математической географии.

Николай Яковлевич был не только талантливым ученым-исследователем, но и выдающимся педагогом. Проводя занятия, как профессор практической астрономии, астрономии и высшей геодезии НАГШ, со своими слушателями, он выступал не столько начальником, сколько руководителем и старшим товарищем.

Практические работы в основном выполнялись в учебной обсерватории; здесь слушатели определяли различными способами и при помощи разных инструментов широту, время и азимуты, а также производили геодезические измерения углов и линий. Каждый новый способ наблюдений объяснялся слушателям на месте лично Н.Я. Цингером, а затем они самостоятельно выполняли эти наблюдения по нескольку раз, пока не получались отличные результаты. Профессор внимательно следил за успехами своих учеников и пользовался заслуженным уважением как со стороны офицеров-слушателей, так и со стороны командования НАГШ. Так, в письме начальника академии подчеркивалось, что «Николай Яковлевич Цингер высоко поставил практический курс, требуя от своих слушателей много труда и сознательного и самостоятельного отношения к делу, что весьма благоприятно отражалось на подготовке геодезистов, проходящих через его руки»[178]. Характерно, что строгая требовательность Н.Я. Цингера не угнетала офицеров, не мешала добрым взаимоотношениям, сохранявшимся между ним и его слушателями.

Николай Яковлевич, по воспоминаниям его учеников[179], придерживался весьма оригинальной методики преподавания, по способу знаменитого педагога Н.И. Пирогова, рекомендовавшего лектору излагать на т. н. «потоковых» лекциях только тот материал, который является его личным вкладом в науку. Слушателям Цингера раздавались великолепно изданные литографированные записки, написанные каллиграфическим почерком их профессора с превосходными собственноручными его чертежами. Все обязаны были предварительно изучить по этим запискам соответствующий учебный материал, решить все задачи и подробно вывести встретившиеся формулы. На занятиях слушатель выходил к доске и докладывал проработанный им параграф. Если слушатель сбивался или ошибался, Н.Я. Цингер предлагал другому исправить ошибку или уточнить вывод. При необходимости Николай Яковлевич помогал, подсказывал и давал дополнительные пояснения. Он часто задавал вопросы, и если никто не мог на них ответить, то сам подходил к доске и излагал ответ на заданный вопрос. Применение метода к небольшому числу обучающихся в группах (от двух до пяти) приводило к тому,