Альманах «СовременникЪ» №5(25) 2021 г. (в честь 130-летия со дня рождения Михаила Булгакова) - Альманах Российский колокол

не было ни одного комплекта посуды. Вилки разные, чашки тоже, тарелки подавно. Стандартный набор холостяка. И если у меня и закрадывались мысли о том, что у тебя кто-то есть или только исчез серьезный, то анализ твоего хозяйства полностью убедил меня в обратном. Даже плохая хозяйка всегда внесет свой корректив в посуду и ее вид. Из красивых тарелок кушать красивее и из специальных бокалов пьется приятнее. Хотя ты молодец! Создавал такую атмосферу, что это все было неважно и отходило на задний план, теряясь где-то далеко от нас.

В такси целуешь мою руку. Постоянно. Ведешь себя осторожно, словно боишься спугнуть птичку, что подошла к дверце золотой клетки, которую ты мечтаешь захлопнуть и радоваться ее обладанию. Рассматриваешь мои пальцы. У нас очень похожи формы пальцев и рук. Даже легкие искривления каких-то суставов совпадают.

Так же, как и у меня, у тебя много родинок. Говорят, что те, кто является обладателем большого количества родинок на теле, будут счастливыми в жизни. Пока жизнь преподносила мне много слез. В твоей жизни я тоже не заметила особого счастья. Не заметила даже, что ты его искал. Ты просто существовал, уже не надеясь, что оно возможно. Интересно, а каким огромным будет счастье тех двоих, у кого на каждом сантиметре тела есть родинка? На твоих плечах кожа, как и у меня, покрыта «курочкой».

«Миниатюрк». Фотосессия возле красивых миниатюр достопримечательностей Турции. Возле входа из автобуса вышла толпа женщин, обвязанных платками, отдельно ходила делегация мужчин в строгих костюмах. Ты объяснил мне, что это не местные. Местные действительно одевались обычно, как и в моей стране.

Встреча с интернет-знакомой, которая замужем за турком, – ее тоже увижу впервые в жизни. Но тебе сказано, что моя подруга, с которой знакома много лет очень близко. На всякий случай. Чтобы ты знал, что в случае чего мне есть к кому обратиться. Но не понадобилось.

Она заказала украинских колбасок, конфет и сухариков. Все-таки по привычной еде скучаешь. Понимаю ее. Приветствуем друг друга, словно знакомы много лет и не виделись еще больше, чем знакомы. Отдаю ей ее заказанный пакет. Она мне тоже отдает конфеты.

– Правда мы хорошо смотримся вместе? – радостно восклицаешь ты ей и прижимаешь меня к себе.

Фото вместе на память! Подруга замечает, что ты говоришь по-турецки как турок, хотя ты не турок вовсе. И на русском тоже отмечает хорошую речь. Кивает одобрительно ему в ответ на вопрос. Говорит мне, что видно, что ты хороший парень. Обмен рассказами о жизни и знакомстве и о том, что она в первый же день отдалась своему мужу и что он был возмущен, как я могла так смело приехать сюда. Но та ему приврала, что мы знакомы много лет. В общем, из всех присутствующих были обмануты оба мужчины, и никто из них не догадывался о том, как все на самом деле. Вот что значит женская солидарность!

Попрощались. Ощущение, что я еще увижу их в своей жизни. Впечатление приятное. И приятно, что о тебе сказали хорошо. Видимо, я не ошиблась в тебе и моя интуиция работает на отлично!

14 марта 2010 года.

Утро. Просыпаюсь от странного сна. Мне приснилась твоя мама. Она говорит мне: «Не бойся его. Он хороший парень». Говорю тебе об этом. Ты молчишь. Странно, чего она мне приснилась? Она давно умерла, и я ее никогда не видела даже на фото. Даже не представляю, как она выглядит.

Ты забыл, какое сегодня число, потому что потерялся в датах. Ты не говоришь мне этого, потому что сам забыл. Об этом я узнаю позже. Сегодня, оказывается, день рождения твоей мамы. Ты рассказывал мне, что на день рождения твоей мамы в дом твоего отца всегда прилетает мотылек, хотя время мотыльков не наступило еще. Даже показал фото с мотыльком на стене. Это странно. К чему этот сон через три дня знакомства и именно такой и в такой день? Стараюсь не придавать этому значения. Но все это не просто так!

Гарем. Толпа людей и распустившиеся тюльпаны. Ветерок разносит запах весны. Ты берешь мне аппарат-переводчик, который я стараюсь внимательно слушать. Не хочу тебя обидеть, что этого не нужно, потому что мои мысли не слышат ни слова. В знак уважения повторяю слова переводчика, чтобы ты понял, что я заинтересованно слушаю. Я действительно очень стараюсь слушать. Изо всех сил! Но не получается. В голове куча мыслей.

Твой розовый свитер тебе идет. Перед нами чья-то корона за стеклом с сигнализацией, и ты берешь меня за руку. Такие мягкие руки, как резиновые. Словно латексная кожа натянутая, и ее хочется трогать. Ты думаешь, что я слушаю перевод, откуда эта корона, и сколько в ней каких камней, и как она оказалась тут, а в моей голове мысль о том, что я наконец-то поняла, почему ты так волшебно действовал на меня, гладя мою грудь. Это просто руки у тебя такие, как резиновые.

На меня обратила внимание турецкая девочка. Ей лет десять. Она о чем-то переговаривалась с подружкой такого же возраста и рассматривала меня, не скрывая любопытства. У нее были черные, как смола, волосы и черные, как угольки, глаза. Я поздоровалась с ней на английском, и она смело мне ответила. Не убежала, осталась стоять рядом.

– Девочка не знает, что я ее понимаю. Говорит, что у тебя красивые глаза и что ты, наверное, актриса, – переводишь мне ты.

Насчет актрисы, я думаю, ты от себя добавил, чтобы сделать мне приятно. Оборачиваюсь на тебя и замечаю твой взгляд. Ты рассматриваешь меня. Замечаю, что и тебе все равно, откуда взялась эта корона, и сколько в ней камней, и цена. Ты меня изучаешь.

Не хочу отпускать твою руку. С этих пор сама беру ее, когда ты отрываешься от меня. Кафе. Яблочный чай. Словно нагретый до кипятка яблочный сок, но все равно свой странный привкус. Никогда его не забуду. И ты так вдумчиво смотришь:

– Я думаю, как сделать так, чтобы переехать в Одессу к тебе.

О Боже! О чем ты думаешь?! Мне это нужно? Улыбаюсь в ответ. Не знаю, что сказать.

– Думай, – выдавливаю из себя и снова молчу.

Ругаю себя за свои тонкие высокие шпильки. Ты же предупреждал меня взять удобную обувь. Брусчатка на склонах – это жестоко. Даже для кроссовок! Но не могла же я приехать в кроссовках.

Ты несешь мне какую-то чушь, что гадаешь по руке, что-то начинаешь мне говорить о