НеТемный 8 - Александр Изотов

и великодушно всплеснул руками, — Господа, у вас есть уникальный шанс сохранить свои жизни!

Оба уставились на него, и даже рулевой сверху прислушался.

— Откуда вы сюда приплыли?

— С Рыбограда, — неуверенно протянул моряк.

— Это единственный порт в Северной Троецарии, — крикнула сверху Креона, стоявшая рядом с рулевым, — Там только рыбу ловят.

— Вот и прекрасно, — улыбнулся бард, — Это ваш корабль?

— Д-да… — моряк покосился наверх, на реющий над мачтой флаг, — Они нам заплатили, чтобы мы сюда доплыли.

— А как они узнали, что мы здесь? — спросил я.

Моряк пожал плечами.

— Не знаю, господин. Наше дело сюда доплыть.

— Так вот, сударь, — сказал Виол, — Ваши жизни для вас, наверное, ничего не стоят. Но ваш корабль…

Оба моряка вздрогнули, и бард улыбнулся.

— Этот бросс спалит его одним касанием.

— Я могу, — я тут же кивнул и для наглядности вызвал потрескивающий огонёк на ладони.

— Поэтому, когда мы пришвартуемся в Рыбограде, вы ведёте себя, как обычно, чтобы мы спокойно покинули причал и городок. И, видит Маюн, тогда ваш корабль останется целым.

Моряки сразу же быстро закивали. Вот же хитрюга Виол, как-то сразу распознал, чем надёжнее припугнуть этих прохвостов.

Я встал на носу, впервые решив просто насладиться плаванием. Ну вот, и безо всяких богов разобрались, чисто человеческими силами…

Глава 26

Рыбоград, когда мы к нему приблизились, оказался небольшим городком, раскинувшимся посреди холмистого берега, во впадине между двумя холмами.

Перед побережьем тут и там виднелись серые паруса многочисленных шлюпок, и над ними кружились белые точки чаек, чьи крики ветер доносил до нас. Встречный ветер вдруг донёс до нас стойкое рыбное амбре, полностью оправдывая название городка.

Виол скривил нос:

— Хладочара, такое чувство, что уже отсюда я чую Нужник Моркаты.

— Помолчал бы, наглая твоя глотка, гусляр, — огрызнулась Креона, — Этот город кормит рыбой весь наш север. И до Раздорожья доезжает.

— Что за Нужник Моркаты? — спросил я, вспомнив, что уже не раз слышал эту ругань от чародейки.

Девушка вздохнула и с неохотой ответила:

— Это ущелье в горах, рядом с Храмом Холода. Оттуда всегда страшно воняет, и рядом там долго не проживёшь… Нужником Моркаты его назвали ещё в древности южные завоеватели, когда узнали, как зовут нашу богиню. Название так и прижилось, хоть оно нам и не нравится.

— Да ты ж сама так ругаешься, северные твои ляжки! — возмутился Виол.

Креона гордо вздёрнула нос и хмыкнула.

— Ругаюсь. Но нам, северянам можно…

Я лишь улыбнулся.

— Там магическая зона?

— Да, и можно лишь подозревать, что за могучие существа там обитают. И не нашёлся ни один ещё магистр, который пожелал узнать, что внизу, и обрести там силу, — Креона улыбнулась, — Там всегда мороз, но таким вонючим свежим воздухом ты бы дышать не захотел.

Корабль медленно плыл, минуя первые рыбацкие лодки. Люди, тянущие сети с блестящей на солнце рыбой, вставали на лодках и прикладывали руки козырьком, пытаясь высмотреть, что происходит на нашем большом корабле. Он в этих водах, наверное, был единственным таким крупным судном.

Не удивлюсь, если тот корабль, который мы оставили у скалистого берега, был вторым знаменитым здесь судном. Вот рыбаки и гадали, почему моряки прибыли без сопровождения.

Мы от греха подальше держались в рубке. По договору наши моряки, если хотели жить, делали вид, что всё отлично. Поэтому штурман только махал да отвечал на свист.

А слишком любопытных отгонял наш бард, который, прижавшись спиной к борту, наигрывал на лютне замысловатую мелодию. Она как-то незаметно, нота за нотой вплеталась в скрип снастей и в плеск воды, в крики чаек и в ругань рыбаков… Поэтому корабль плыл себе дальше, а рыбаки, приветственно махнув морякам, снова принимались за работу, забыв о своём любопытстве. Работы невпроворот, некогда им головами крутить, вон сети как натянулись от количества рыбы.

На одной из лодок загалдели, когда вытянули сеть, которая пару мгновений назад чуть ли не грозилась перевернуть судно… и вдруг оказалась пустая. Зато рядом со мной в рубке возникла тень цербера, который довольно чмокал и со смачным хлюпом втянул застрявший в зубах рыбий хвост. Всё помещение тут же наполнилось рыбной вонью, и Креона, ахнув, зажала нос.

— Кутень, давай отсюда, — буркнул я.

— Ням-ням-ням! — цербер унёсся опустошать следующую цель, а Лука засмеялся.

Вот ведь ленивая задница этот Кутень. Всю дорогу плыли по морю, полному рыбы, и он ни одной не поймал, хотя был способен нырять и перемещаться под водой — для тёмных существ что вода, что воздух неразличимы.

Но нет, ему церберская гордость не позволяла…

А как доплыли до рыбаков, где сети ломятся от рыбы, так ему не зазорно выжрать целые лодки чужого улова. Меня, конечно, должна была уколоть совесть, но я лишь хмыкнул.

— Так они ж ещё поймают, — сказал Лука, стоя рядом, — А Кутень просто собачка.

— Да уж, собачка, — улыбнулся я.

— А ты точно светлый? — спросила Креона, — Это же чужой труд.

— А нам, светлым, можно! — тут же парировал Лука, вспомнив оправдание Креоны, и чародейка рассмеялась.

Корабль пришвартовался к длинным мосткам, вдоль которых покачивались десятки лодок поменьше. Мы заведомо собрали немного провизии у дружелюбных и на всё согласных моряков, потом накинули на себя длинные чёрные хламиды, которые нашлись на борту.

Насколько я понял, Храмовникам или Тёмным тоже часто приходилось скрывать, кто на борту, и такой одежды тут нашлось в большом количестве. Да ещё когда мы спустились на доски причала, никто вокруг особо и не удивился, что по мосткам двинулись четыре фигуры, замотанные в длинные балахоны.

Хотя моя рослая фигура, конечно, и привлекала взгляды, но в этих краях броссы навряд ли были редкими гостями.

Наш кромешно чёрный гарант, что моряки не будут делать глупостей, пока остался на борту. Надо сказать, даже бывалых морских волков Кутень, появившийся перед ними, впечатлил до обморока — штурман сразу свалился, даже не успев испугаться.

Да уж, на какие жертвы не пойдёшь, лишь бы оставить этим глупцам их никчёмные жизни. Когда я был Тёмным, все решалось бы гораздо быстрее и удобнее…

— Главное, чтобы тут не было царских соглядатаев, — тревожно прошептал Виол, закрыв лицо наполовину и чихая от пыли в маске, — Ап-чхи!