Золярия (СИ) - Хан Владимир Феликсович

«Толи ещё будет?!», – подумал Константин. – «Как же мне повезло родиться именно в это время! Стать свидетелем возрождения своей славной и древней Родины. А какой она ещё станет при таком толковом правлении?! Аж дух захватывает, как подумаешь наперёд! Да-а...», – Константин углубился в размышления. – «И я могу быть не только свидетелем, но и активным её устроителем. Ох, и велика мне честь, оказанная Создателем! Как бы не сплоховать... Сдюжить...».

– Вот там в следующем году будет железнодорожный мост восстанавливаться, – сказал подъехавший Иван и показал плёткой на ржавые сваи, торчащие из воды в полутора километрах ниже по течению. – Брат Владимир говорил, что с нашими гравитолетами железнодорожный мост нам и не нужен особо, тем более что обыкновенный уже построен, а вот местному населению – очень понадобится. Володя уже на машиностроительном заводе новый цех открыл по изготовлению телег со сменными гребнистыми колёсами. Крестьяне их сами изобрели и уже лет сто применяют на оставшихся железных дорогах. Конструкторы Сергея только унифицировали народное изобретение для серийного производства, и теперь завод начнёт выпускать телеги с быстро меняющимися колёсами по сто штук в месяц. Отец распорядился, чтобы телеги продавали населению не дороже одного рубля за штуку.

– Мудрый человек твой батюшка Илья Иванович! – восхищённо сказал Константин. – Не гонится за быстрой прибылью. На многие лета вдаль смотрит. Крестьяне разбогатеют и налогами все затраты с лихвой возвернут.

– Да, – согласился Иван. – Он вообще-то хочет построить новый уклад, основанный не на прибыли, а на принципах целесообразности. А вот я не могу понять: как человека заставить работать, если ему прибыль не обещать?

Константин долго и задумчиво смотрел на товарища.

– Изменился ты, Ваня... Ох, как изменился! Прямо не узнать парня! – думал Костя, тайком поглядывая на друга – Как настоящий княжий сын думать начал. А то раньше всё было – свобода, равенство, толерантность... И прочий ветер в голове... Хороший ты парень! – пришёл к окончательному выводу Константин. – Истинный княжич!

– Ну-ка, узнай, Ваня, сколько времени уже набежало? Я всё никак не могу познать-уразуметь хитрости ваши всякие.

– Час пополудни, – ответил Иван через секунду. – Нам пора в город возвращаться. Ты же на два часа к Воеводе на приём записан?

– Да, записан. Поехали, Ваня. За час я успею. Негоже к Воеводе опаздывать.

Княжичи послали коней в размашистую рысь, и через пятнадцать минут они уже подъехали к мосту через Пышму, а ещё через пятнадцать – въехали в город.

Глава 19

Константин ловко спрыгнул с могучего вороного жеребца, передал повод подошедшему стражнику и уверенно прошёл в дверь, которую перед ним почтительно открыл второй стражник.

Княжич изо всех сил старался унять охватившее его волнение. Решение круто изменить свою жизнь он принял давно, ещё на каторге, куда попал, можно сказать, по молодости, по глупости, но вот только сейчас до него дошло, насколько радикальным является способ, выбранный им для осуществления своей задумки. Но отступать от уже принятого решения было не в его характере.

– К вам княжич Тюменский, Константин, – доложил адъютант по телепатической связи.

– Проси, – ответил Сергей и поднялся из-за стола.

– Здрав будь, Воевода! – Константин с достоинством склонил голову.

– И тебе, брат мой княжич, во здравии быть! – Сергей покровительственно положил руки на плечи молодого княжича. – Вот какой молодец вымахал. Богатырь! Рад тебя видеть, Костя, проходи, присаживайся. Как здоровье твоего батюшки, Князя Тюменского? Он давеча предупредил меня о твоём визите, а вот причину не назвал. Чем я заслужил такую радостную встречу?

– С просьбой я к тебе, Воевода. Хочу себя воинскому делу посвятить, России служить не жалея живота своего. Отправь меня в поход дальний. Желаю рядовым дружинником службу начать, а как до сержанта дослужусь – тогда и в офицерское училище поступать буду.

– А что ж в Тюменской дружине не хочешь службу начинать?

– Там каждый солдат меня в лицо знает. Хочу, чтобы никто не догадался, что я княжич.

– Ух, ты каков, оказывается? Молодец! Ну что же, просьба твоя мне по душе.

– Ещё дозволь одну просьбу, Сергей Ильич. Отправь вместе со мной на службу брата своего младшего, княжича Ивана. Зело полезной для него служба солдатская будет. Много в голове его мути разной. Вот и порастрясёт весь мусор на ухабистых солдатских дорогах. Быстро повзрослеет. А я пригляжу за ним, не оставлю, ежели что.

– Спасибо тебе, Костя, за заботу о брате моем. Знаю, что сдружились вы крепко. Иван сильно изменился после каторги. К тебе относится как к старшему, хотя вы одногодки. Вот только захочет ли он сам в солдаты идти? Я заставлять его не хочу.

– Думаю, смогу его вразумить.

– Ну-у... Что же... Посоветуюсь с батюшкой твоим, Князем Тюменским, и тогда скажу своё решение, – Сергей поднялся из кресла. – И у меня к тебе просьба есть, Костя. На обед мне пора. Прошу со мной поехать, не откажи. Нас там такими карасями в сметане угостят – пальчики оближешь! А заодно с людьми интересными познакомлю. Речи умные послушаешь.

Караси действительно были превосходными, но даже они не могли отвлечь заядлых спорщиков от своего любимого занятия – споров.

– Вот нам сейчас княжичи и растолкуют, что важнее для государственного управления, – поднялся из-за стола навстречу новым гостям Николай Борисович, Главный Архитектор города и, наверное, один из главных спорщиков. – Заспорили мы тут, Сергей Ильич, что должно доминировать – здравый смысл или действующий закон, в случае, если они войдут в противоречие?

– Дайте гостям сначала пообедать! – вмешалась Леночка.

Она усадила Сергея и Костю за стол, а официантка тут же поставила перед ними тарелки с жареными карасями.

– От одного только вида слюнки текут! – Сергей понюхал золотистых поджаренных карасиков.

Он в восхищении цокнул языком, но всё же ответил Николаю Борисовичу:

– Может, мне, как будущему Князю, и не пристало умалять писаный закон, но я считаю, что здравый смысл – выше. Закон пишут один раз, и не всегда конкретная сложившаяся ситуация может совпасть с той, какую предвидели составители закона много лет назад. Такое противопоставление закона и здравого смысла должно быть редчайшим исключением, но здравый смысл как раз и существует для разрешения нестандартных вариантов. Но тот, кто решил воспользоваться здравым смыслом в противовес закону – должен понимать, что закон он всё же нарушил, и ему придётся обосновать своё решение перед комиссией или судом.

– Мудро решено! – восхитился Башка, сидящий напротив княжичей и с аппетитом доедая своих карасиков. – С такими Князьями, глядишь, и появится в России справедливость. Наконец! Шибко долго мы её ждём... – и через некоторое время добавил. – Суд состоит из живых людей, а они как раз и нужны для того, чтобы головой и сердцем думать, то бишь здравый смысл применять. А ежели думать не требуется, то и суд не нужен – читай, что в законе прописано да карай и милуй прямо по бумажке. Верно говоришь, княжич – здравый смысл всему голова!

– А вы, наверное, Фёдор Дмитриевич? – княжич изучающе посмотрел на смелого деда. – Леночка мне много рассказывала про вас. Рад познакомиться.

– И я рад, – Башка встал и отвесил земной поклон. – За честь почитаю такое знакомство, княжич!

– Вот и хорошо, что почитаете... Так оно и должно быть для пущего порядка. И я зело доволен знакомству с таким мудрым человеком, уважаемый Фёдор Дмитриевич. Прошу уважить – поясните мне: как вы жизнь понимаете?

– А я её так и понимаю, княжич, как она есть. Любая живая тварь своё жизненное пространство иметь должна. Так али нет?

– Так, Фёдор Дмитриевич. Что дальше?

– А то, что человек – та же тварь живая, а его жизненным пространством государство является. И вот его человек пуще всего оберегать должен. Даже и в том случае, когда это государство и не во всём нравится. Потому как другой Родины у человека уже никогда не будет. Единственная она, Родина. И любить её надобно, потому как если не любишь – защитить не получится.