Адвокат Империи 10 - Ник Фабер

— Но я должна была проверить! — Распутина чуть ли не ножкой топнула от возмущения. — Вот ты смеёшься, а мне с ним ещё домой ехать! А вдруг он маньяк⁈

— Кажется, мы это уже проходили, — напомнил я ей нашу первую встречу.

— Так я всё ещё не уверена, — тут же погрозила она мне пальчиком. — И вообще…

Мне оставалось лишь закатить глаза. Но сдержать улыбку я не смог. Настолько уж бесхитростный это был план. Заметив полный сочувствия взгляд Армфельт, лишь пожал плечами.

Гости начали стягиваться в главный зал. Аукцион стартовал через пять минут после того, как все собрались и на специально собранный для этой цели помост с высокой кафедрой вышел хозяин аукционного дома.

Его сиятельство, граф Иван Сергеевич Филатов, оказался невысоким и весьма полным мужчиной сорока пяти — пятидесяти лет. В тёмно-бордовом костюме и в очках, он поднялся на подготовленную трибуну и поприветствовал всех собравшихся сегодня здесь гостей. Гости ответили ему короткими и вежливыми овациями, в ответ приветствуя пригласившего их хозяина.

— Спасибо, спасибо, — улыбнулся Филатов. — Итак, думаю, что не стоит более тянуть. Я прекрасно знаю, что вы выкроили этот вечер не ради праздной болтовни, так что я не хочу более отягощать вас лишним ожиданием.

К моему удивлению, никому из гостей не выдали каких-то номерков или карикатурных табличек, которые я видел в кино. Даже в прошлой своей жизни, я не часто бывал на подобных мероприятиях. На самом деле это случилось лишь единожды, да и не могу сказать, что сам аукцион меня тогда интересовал.

Разумеется, торги вёл помощник графа и, по совместительству, администратор аукционного дома. Ожидать, что граф сам станет вести аукцион было верхом глупости. Но, что удивило меня куда больше, это суммы, которые собравшиеся люди готовы были выложить за представленные на торги предметы.

Небольшое кольцо с сапфиром, ставшее первым лотом и обладающее по словам распорядителя аукциона способностью делать материальные объекты нематериальными на некоторое время, ушло с молотка за семь миллионов.

Семь миллионов. Я мысленно прикинул в голове… и немного взгрустнул. Надо начать бы уже нормально зарабатывать.

Лоты сменялись один за другим. Люди небольшими, отчетливыми движениями повышали ставки, а лоты уходили под удары молотка. И ведь там были не только артефакты. Предметы альфарского искусства, кажется, ценились даже больше, чем магические предметы. Что сказать, я оказался сильно удивлён когда невысокая статуэтка работы альфарского мастера ушла почти за восемнадцать миллионов.

— Просто деньги на ветер, — едва слышно фыркнул я и покачал головой.

— Зря ты так, — прошептала прижавшаяся к моему боку Елена. — Это очень и очень ценно.

Говорила она с жаром, жадно разглядывая выставленные на подставку для демонстрации предметы искусства, а я попутно вспомнил, что она фанатеет от альфарской истории.

— Ты же вроде бы их историю изучаешь, — припомнил я, чем вызвал у неё удивлённый взгляд.

— А ты откуда это знаешь⁈ — округлила она глаза.

— Ты сама говорила, когда мы сидели в кафе после концерта, — так же негромко сообщил я ей.

— О-о-о… — лицо девушки приняло восхищённое выражение. — Ты не только слушал, что я говорила, но ещё и запомнил⁈

Ещё чуть-чуть и она лицо тыльной стороной ладошки прикроет и небось в обморок от изумления грохнется.

— Всё равно плохо играешь, — шепнул я и она недовольно фыркнула.

— Блин, ты, что? Ходячий детектор лжи? Тебя вообще не обманешь!

— На том и живу. Так, что ты там говорила про их искусство?

— А, да! Точно! — я даже удивиться не успел тому, как быстро она перескочила с темы на тему. — Альфары практически никогда не продают свои предметы искусства. Их запрещено вывозить из анклавов, а тех, кто попробует их выкрасть, ждёт смерть. Альфы делают всё для сохранения своей культуры.

А, ну теперь становится немного яснее, почему Эри тогда так взвилась, когда узнала, что именно будет продаваться на аукционе.

— А… — я обвёл рукой зал аукционного дома. — Их не смущает?

— Не! Нет, Александр, — тут же замотала она головой, от чего одна из чёрных прядей заметалась из стороны в сторону. — Не. Это парадокс. Альфы очень ревнивы к наследию собственной культуры, но в то же самое время уважают решения своих соплеменников. Если кто-то из них по собственному желанию согласится передать или продать людям то, что принадлежит ему, никто не посмеет что-то возразить.

У меня в голове тут же начала выстраиваться схема.

— Так, — негромко сказал я, глядя на то, как на подставку поставили что-то вроде… даже не знаю, что это такое. С виду походило на массивное пресс-папье, вырезанное из прозрачного кристалла. — Дай угадаю. Альфам ведь ничто не мешает вернуть потом купленные здесь экспонаты, ведь так? Например выкупить или обменять.

— В точку, — Елена жадно облизнула губы, рассматривая выставленный предмет, за который сейчас шли торги. — Хочешь подружиться с альфами или даже попасть в один из анклавов — нет способа лучше, чем в качестве приветственного дара преподнести что-то из утраченных альфарами предметов искусства. Считай, что здесь сейчас распродают не экспонаты, а…

— Приглашения? — предположил я и тут же получил утвердительный ответ.

— Верно, Александр, — произнёс знакомый женский голос у меня за спиной.

И, вероятно, он не так уж сильно бы меня напряг, если бы я не догадывался, кто именно может стоять рядом с баронессой.

— Как всегда проницателен, — лёгкой усмешкой в голосе произнёс её кавалер.

Так и знал, что он здесь. Вот надеялся, что пронесёт, но всё таки…

— Привет, Ром, — поздоровался я, повернувшись к ним, после чего склонил голову в коротком поклоне, адресованном стоящей рядом с ним Изабелле. — Баронесса, позвольте сказать, что выглядите вы просто великолепно.

— Льстец, — улыбнулась она. — Но, спасибо. Мне приятно.

И так и было. Чувствовал это по её эмоциям.

— Я думала, что я тут самая красивая, — тихо, но так, чтобы её услышали все, кто должен зашептала мне Елена, явно издеваясь.

Но, ничего. У меня есть карта, которая не бьётся.

— Будешь и дальше пытаться меня поддеть на людях, я не только больше никуда тебя не поведу, но ещё и деду всё расскажу, — серьёзным голосом пригрозил я, чем вызвал наполовину наигранный и наполовину вполне себе реальный ужас на её лице.