Стинг. Сломанная музыка. Автобиография - Стинг

Ди – бывший полицейский, а также бывший певец рок-групп Dave Dee, Dozy, Beaky, Mick & Tich, известный такими хитами 1960-х годов, как Bend It и Zabadak. Он занимается поиском новых талантов для лейбла Atlantic Records. Дэйв заинтересовался нашей музыкой и сказал, что хотел бы послушать новые песни.

Фрэнсис звонит из Лондона, сообщает адрес Atlantic Records и просит выслать кассету с новым материалом, после чего она организует встречу. В радостном возбуждении мы с Джерри отправляем в Лондон кассету и спустя несколько дней получаем следующий неожиданный ответ:

«Парни,

в следующий раз, когда захотите, чтобы я послушал вашу музыку, обязательно вложите в коробку саму кассету, потому что по пустой коробке сложно оценить музыкальные достоинства вашего творчества.

Успехов,

Дэйв Ди».

Мы с Джерри чувствуем, что сильно лажанулись, и ничего ему не отправляем.

Среди прочих агентств, которым Фрэнсис закидывает наши демокассеты, оказывается Sherry / Copeland, которое позднее сыграет большую роль в моей жизни, но тогда они никак не отреагировали на музыку нашей группы.

Раннее утро. Я стою в телефонной будке на Хитон-Холл-роуд. Я только что повесил трубку после разговора с находящейся в Лондоне Фрэнсис. Я смотрю на свое отражение в маленьком зеркале над трубкой и думаю о том, что стал выглядеть старше своих двадцати четырех лет. Мгновение назад Фрэнсис сообщила мне, что через семь месяцев я стану отцом, и если я хочу что-то сказать или решить по этому поводу, то сейчас самое время это сделать. Но я слишком ошарашен этим известием. Я смотрю на отражение своего лица и не понимаю, что сейчас должен чувствовать. Рождение первого ребенка – одно из самых значительных событий в жизни его родителей. В принципе, я мог бы предположить, что это может произойти, но все равно не был к этому готов. Начинается мелкий дождь, и я возвращаюсь домой. Все кажется нереальным: моя собственная жизнь, амбиции и устремления, кирпичные стены домов, крыши и лужи на тротуаре. Я словно наблюдаю за собой со стороны, ищу в душе какие-то чувства и не нахожу их.

В свободные от концертов выходные я приезжаю в Лондон. Я пытаюсь представить себе, что ждет меня с Фрэнсис в будущем. К девяти часам утра в понедельник я уже в школе, проехав за ночь четыреста пятьдесят километров от Лондона до Ньюкасла. Меня разрывают противоречивые чувства: я мечтаю о том, чтобы вырваться, но понимаю, что возникает новая, неизбежная реальность, дверь в другую вселенную. При этом я отношусь ко всему как фаталист, знаю, что жребий уже брошен и мне придется принять все, что готовит судьба. Фрэнсис соглашается выйти за меня замуж. На мои плечи ложится бремя ответственности, и я оказываюсь в ситуации, в которой не могу позволить себе накосячить.

Представители нескольких лейблов отправляют своих людей, чтобы посмотреть на нас на сцене в Ньюкасле, но ни песни, ни драйв, ни страсть или виртуозность исполнения их не впечатляют. На нас смотрят и нас слушают, но дальше этого дело не идет. В музыке в целом происходят серьезные изменения. Мы стремимся добиться признания в столице в то время, когда музыкальные вкусы людей претерпевают сильные изменения. Мастодонт-рок начала и середины 1970-х годов уходит со сцены, на которой появляются панк-группы Sex Pistols, the Damned и Eddie & the Hot Rods. Эти парни играют безыскусный, но отчетливо агрессивный рок, схожий с тем, который в Штатах исполняют New York Dolls, Stooges и Ramones. Группа Last Exit, в составе которой появился «джазовый» арт-гитарист, никак не вписывается в эту стилистику. Мы слишком простые и совершенно не модно одетые деревенские парни, которые безуспешно пытаются удивить народ своими неактуальными песнями. И пусть я долго играл с высокопрофессиональными музыкантами старшего поколения, мне нравятся драйв, энергия и злободневные тексты новых групп. Резкость панка может быть продуманной позой, но это свежее движение встряхнуло музыкальную индустрию, находившуюся в состоянии застоя.

В этой ситуации лейблы считают, что наша музыка слишком сложная и продвинутая для вкусов современной молодежи. Представители студий ведут себя вежливо, говорят, что мы неплохо играем, но очевидно, что наша группа – это совсем не то, что им нужно. Единственной компанией, которая нами заинтересовалась, было музыкальное издательство Virgin Publishing[24]. Эта компания – часть предприятия Ричарда Брэнсона, которое в будущем станет мегаимперией. Директору Virgin Publishing, милой блондинке Кэрол Уилсон, очень понравился вальс I Burn for You, написанный мной для Фрэнсис и ставший популярным у слушателей, которые приходят на наши выступления в отеле Gosforth. Это нежная, романтическая песня, этакий сыгранный на лютне мадригал, совершенно не похожий на модные панковские песни о том, чем недовольна современная молодежь. Кэрол хочет, чтобы мы приехали в Лондон и записали несколько песен. После этого есть вероятность того, что нам предложат контракт на музыку и тексты, что может оказаться первым шагом к контракту с музыкальным лейблом.

Мы на седьмом небе от счастья. Нам оплачивают дорогу до Лондона и обратно, а также время в студии звукозаписи. Наше творчество оценили в столице, и от этого успеха мы просто в экстазе. Звукозапись должна произойти за четыре дня до моей свадьбы, и этот факт я воспринимаю, как хорошее знамение и знак судьбы.

Pathway Studios, в которой мы будем писаться, находится на севере Лондона в районе Ислингтон. Как выясняется, эта студия – отнюдь не чудо современных технологий звукозаписи, как мы надеялись, мчась в Лондон по трассе Ml во взятом напрокат «микрике». Pathway Studios мало отличается от студии в Уолсенде. Это малюсенькая комната, а закуток для звукорежиссера еще меньше. Грустно свисают отстающие от стен звукоизолирующие панели, истертый ковер заляпан пятнами от еды и прожжен сигаретами. Мы моментально чувствуем себя как дома. В один заход за несколько часов мы записываем десять песен. Мы исполняем их так, как играем на концертах, и во время звукозаписи не используем никаких навороченных технологических «приблуд», наложений звука, сложных сведений и тому подобного. Запись получается ненасыщенной, слабой, не доведенной до ума в студии, но при этом честной и энергичной. Звукоинженер удивлен тем, что за такой короткий промежуток времени нам удалось записать так много композиций. Но мы гордимся собой: по нашим провинциальным меркам мы смогли продемонстрировать довольно широкий, разнообразный репертуар. Будь мы более опытными, то наверняка бы знали, что лейблы не заинтересованы в разнообразии. Им важно, чтобы композиция звучала свежо и оригинально. Пестрый репертуар нужен только группам, выступающим в барах, а не поп-звездам.

На следующий день мы узнаем хорошие и плохие новости. Несмотря на нашу слабую демозапись, Кэрол предлагает нам