Пьесы - Габриэль Марсель

Г-жа Лемуан. Я бы лично вполне ею удовольствовалась, если бы Франсис не настоял, чтобы я остановилась у него. Впрочем, я устроена прекрасно.

Клод. Тогда я напишу ему. (Уходит.)

Г-жа Лемуан. Скажите, Эдме, этот молодой человек, Фред… вы не опасаетесь, что Осмонда…

Эдме. Он придурковат; не думаю, чтобы Осмонда питала интерес к подобным юнцам… Нет, это бы меня не тревожило.

Г-жа Лемуан. Вы хотите сказать, что у вас есть другие опасения?

Эдме. И да и нет. Кстати, вот этот господин, только что покоривший вас…

Г-жа Лемуан. Ну, это преувеличение!

Эдме. Так вот, я не особенно удивлюсь, если узнаю, что он уже вскружил голову Осмонде.

Г-жа Лемуан (она шокирована). Что вы такое говорите, Эдме!

Эдме. Осмонда вообще не слишком любит детей; воскресная школа для нее скорее ярмо. Так что, согласитесь, заботливость, которую она проявляет к этим двум девочкам, наводит на размышления.

Г-жа Лемуан. Осмонда — как ее отец, который всегда был воплощенная самоотверженность… И поскольку у нее перед глазами постоянно такой пример, то нет ничего удивительного в том, что она исполнилась сочувствием к этим бедным деткам. И вообще, видите ли, Эдме (с некоторой торжественностью), людям всегда надо доверять.

Эдме. Да?..

Г-жа Лемуан. Всегда — и невзирая ни на что.

Эдме. Что я должна на это ответить?

Г-жа Лемуан. Я видела много безобразного вокруг себя, Эдме. И тем не менее, несмотря на этот печальный опыт…

Эдме (голос ее задрожал). На что вы намекаете?

Г-жа Лемуан (спохватившись). О, это давняя история.

Эдме. Вот как?

Г-жа Лемуан. Одним словом… тогда было от чего прийти в отчаяние.

Эдме. Да, да. Любопытно, что Клод при мне ни разу не обмолвился о событии, которое вас тогда, по-видимому, потрясло. Это так?.. Очевидно, то был секрет… ему не принадлежавший?

Г-жа Лемуан (уклоняясь от ответа). Но, разумеется, если вы этим так обеспокоены…

Эдме (устремляет на нее вопросительный взгляд). А! Ну да, вы сейчас говорите об Осмонде… я не сразу сообразила. Не то, что обеспокоена, но — отношусь с недоверием.

Г-жа Лемуан. Однако, мне кажется, она так похожа на своего отца…

Эдме. Вы находите?

Г-жа Лемуан. Во всяком случае в том, что касается морали…

Эдме (двусмысленным тоном). Да, да…

Г-жа Лемуан. Как говаривал мой бедный муж: «тот же звук души».

Эдме. У меня еще не было счастливой возможности слышать душу своей дочери.

Г-жа Лемуан. Но если бы Клод разделял ваши тревоги, он бы мне наверняка…

Эдме. Клод вам говорит все?

Г-жа Лемуан. Все, что он считает себя вправе мне сказать.

Эдме. Впрочем, когда я вижу, как исправно он вам отсылает раз в неделю небольшую бандероль…

Г-жа Лемуан. Я не нахожу слов, чтобы высказать, какое благо для меня — эти письма. Недавно я перечитала старые письма Клода: среди них есть такие прекрасные… почти трагические. Я готова была переписать для вас отрывки.

Эдме. К какому времени они относятся?

Г-жа Лемуан. Это первые годы вашего брака.

Эдме. И вы говорите — они трагические?

Г-жа Лемуан. Клод переживал тогда тяжелейший душевный кризис. Вы же знаете, что в какой-то момент он даже думал оставить пасторскую службу.

Эдме. Как?..

Г-жа Лемуан. Не станете же вы уверять меня, что ни о чем не догадывались!

Эдме. Но я действительно ничего об этом не знала. Первые годы нашей супружеской жизни… в ту пору мы совсем не были близки. Не можете ли вы мне сказать точно, каким временем датированы эти письма? Он их писал до… ну, скажем, девятьсот третьего года?

Г-жа Лемуан. Все они написаны до девятьсот третьего года. Но к чему этот вопрос?

Эдме. Мама, уверяю вас, нет нужды притворяться; вы выдали себя только что… тсс!..

Клод (входя). Ты помнишь адрес Жюно? Не могу найти его письма. По-прежнему улица Карла Маркса?

Эдме. По-моему, они переехали; вы не помните, мама?

Г-жа Лемуан. Я не поддерживаю с ними отношений. Они окончательно сделались большевиками — как, впрочем, все в Шо-де-Фон. Твой отец, которого отличал здравый смысл, уже тогда был в ужасе.

Эдме (с раздражением). Удивительно, что ты не находишь письма: утром я его положила в папку для корреспонденции, требующей ответа.

Клод. Ну хорошо, хорошо.

Эдме. Сколько раз я тебе говорила… Когда же в этом доме будет порядок!

Клод. Порядок — до такой степени… от этого можно сойти с ума. Сейчас закончу письмо и вернусь. (Уходит.)

Эдме. И этот внутренний кризис… Но ведь Клод не из тех людей, кого когда-либо терзали тревоги. Для него все так ясно, так просто! И слава Богу: что бы со мной стало, будь он другим!

Г-жа Лемуан. Безусловно, мы все в большом долгу перед ним.

Эдме. О! Я собиралась говорить вовсе не о признательности. Человека не благодарят за то, что он такой, какой есть. (Снова, с нажимом.) Так вы уверены, что это было до девятьсот третьего?

Г-жа Лемуан. Абсолютно. Потом, напротив, словно покой снизошел на него: как будто он увидел свет впереди, которого раньше не замечал…

Эдме. Свет?..

Г-жа Лемуан. Именно. Тот, который виден, только когда вокруг сплошной мрак. (С недоумением.) Вы смеетесь? Почему?

Эдме (глухо). Прекрасно! Вот цена обещаниям.

Г-жа Лемуан. Каким обещаниям?

Эдме. Он обещал мне, что вы никогда ничего не узнаете.

Г-жа Лемуан. Но послушайте, Эдме…

Эдме. О, не старайтесь меня обмануть… Эта тайна… наша тайна, он выдал… жалкий человек!

Г-жа Лемуан. Он — жалкий человек?! Вы дерзаете оскорблять его!

Входит Клод, держа в руках письмо.

Клод. Я дописал его. Если ты выходишь, снеси его, пожалуйста, на почту.

Эдме. Сегодня воскресенье: думаю, его уже не отправят. Ведь оно не к определенной дате? Или, впрочем… Дай мне его все же… Который сейчас час? (Рассеянный жест выдает ее внутреннее потрясение.)

Клод. Но что с тобой, Эдме?

Эдме. Ничего… абсолютно.

Клод. Мама…

Эдме. Я тебя застану попозже?

Клод. По-моему, должен прийти Франсис. Я его дождусь.

Эдме. Да, но ты… ты… Я скоро вернусь. (Тихо.) Я хотела бы застать тебя одного, понимаешь? Там я все улажу, кто-нибудь меня заменит.

Г-жа Лемуан. Эдме, когда вы вернетесь, я уже уйду.

Эдме. До свидания, мама. (Уходит.)

Клод. Что здесь происходит?

Г-жа Лемуан. Мой бедный мальчик, я допустила неосторожность. Сама не знаю, как это я так забылась… (Едва не планет.) Но вообще-то удивительно, что этого не случилось гораздо раньше. Эдме поняла, что ты мне писал обо всем.

Клод (после недолгой паузы, решительно). Тем лучше. Видишь ли, мама, меня ужасно угнетало, что я обманываю ее; сколько раз я корил себя за это! Если бы не какая-то смутная боязнь, я бы ей давным-давно признался…

Г-жа Лемуан. Что за слово!

Клод. Но ведь я обещал ей ничего тебе не рассказывать.

Г-жа Лемуан. Потому что она этого потребовала. Но по какому праву?

Клод. Не важно. Я обязался.

Г-жа Лемуан. Но вспомни же, наконец: она грозилась уехать, даже, может быть… Так что это вроде обещаний больным.