Веер Миров - Владимир Синельников

– К сожалению, наше влияние на Архипелаг Востока сильно ограничено. При таком раскладе событий я вряд ли смогу что-то предпринять.

– Предположим, я приму ваше предложение. Как вы свяжетесь с Хассийским княжеством? Насколько я успел узнать у вашего так называемого мага с неопределенной сексуальной ориентацией, у Миносского княжества должны быть серьезные проблемы с оперативной связью.

– Проблемы со связью существуют у советника по внешней политике, по чьему ведомству проходит этот очковтиратель от магии. У нас существует своя невербальная связь с большинством государственных образований мира.

– А как же Шактийское княжество7

– Тут я с вами согласен, – кивнул Келлос. – Я не раз поднимал вопрос о замене этого недоумка, но, видимо, советник по внешней политике не хочет иметь при дворе еще один полюс силы и влияния, который непременно образуется при серьезном маге. Так что с нашим единственным серьезным северным союзником мы вынуждены общаться при помощи депеш. Как вы, видимо, успели заметить, в Шакти нет моих соплеменников, а значит, нет на настоящий момент и оперативной связи.

– В целом я оценил ситуацию. Все очень серьезно, и мне бы хотелось подумать, прежде чем дать ответ. У меня остался единственный вопрос, о содержании которого вы, несомненно, догадались.

– Я отвечу на ваш невысказанный вопрос. – Кел­лос вздохнул. – При настоящем политическом раскладе мы вынуждены проигнорировать просьбу наших соплеменников в случае, если Морис последует с вами. Как видите, я с вами предельно откровенен.

– Спасибо. – Я поднялся. – Это все, что я хотел узнать. Если у вас нет больше ко мне вопросов и предложений, позвольте мне откланяться.

– Всего доброго. – Келлос остался сидеть, пристально глядя на меня. – На прощание я хочу вам сказать одну вещь. На территории Хассийского княжества мы уже не будем связаны обязательством перед Шактийским наместником…

– И что из этого следует?

– То, что с вами там может приключиться все, что угодно…

Сопровождаемый этими теплыми напутственными словами, я покинул апартаменты начальника внутренней стражи.

* * *

Когда мой рассказ о переговорах подошел к концу, Фил спросил:

– Ты хотя бы догадываешься, с кем имел дружескую беседу?

– С начальником внутренней стражи Келлосом – мужем Селии.

– А что собой представляет внутренняя стража?

– Ну-у, – я недоуменно пожал плечами, – что-то вроде охраны дворца.

– Я тут пообщался с народом, пока ты отсутст­вовал. Так вот, это никакая не охрана, хотя ее функции в какой-то мере и задействованы. Внутренняя стража – это в переводе на современный язык служба безопасности княжества, совмещающая задачи разведки и контрразведки. Ее руководителем, с которым ты так мило беседовал, пугают детей, да и взрослые при одном упоминании этого имени вздра­гивают.

– Так я побывал на приеме у руководителя местного КГБ? Надо же – какая честь! Артем так и не появлялся?

– Нет, – помрачнел Фил. – Дарк отправился к своим соплеменникам попытаться разузнать, где может проживать эта таинственная Леда.

– Да-а, загулял наш Артем…

Артем. Леда и Минос

Произнося эти слова, Алекс даже не представлял, как он был прав и в то же время не прав. Когда я напросился проводить Леду, хотя она, наверное, добралась бы быстрее без такого провожатого, она решила (сама!) показать мне город.

Темнело. Мы шли по плохо освещенным масляными фонарями улицам в сторону моря. Когда я был тут в первый раз, припортовая часть города, превращенная в сплошной базар, не произвела на меня особого впечатления. Но Леда очень быстро свернула с центральной улицы и повела меня какими-то прихотливо изогнутыми переулками. Хотя в изгибах этих улочек была своя определенная система. Вскоре до меня дошло, что это сделано на случай военных действий. Если враг окажется в городе, то такие улицы удобнее оборонять. Несколько мечников и лучников смогут сдерживать на поворотах гораздо большее количество атакующих. Если к планировке проезжей части приложили руку военные, то архитектура здесь явно осталась вне поля их зрения. Дома по улочке, где мы шли, были в основном двух– и трехэтажные. Первые этажи с массивными дверями и узкими вытянутыми окнами, забранными решетками, еще несли на себе печать военной целесообразности. Зато все, что находилось выше, буквально взрывалось различными архитектурными изысками: на домах были эркеры всевозможных форм, башенки, затейливо изогнутые красночерепичные крышы, шпили, украшенные причудливыми флюгерами. По такой улочке можно было бродить часами, любуясь домами, среди которых вряд ли бы отыскались два одинаковых. Благодаря ступенчатому расположению города сточные канавы были наполнены проточной водой, направляемой откуда-то из верхней части города, вот почему воздух был чист и напоен свежим йодистым ароматом моря.

Леда целенаправленно вела меня в нижнюю часть города. После нескольких поворотов мы неожиданно вышли к старой крепостной стене, служившей когда-то прикрытием со стороны моря. Судя по многочисленным выбоинам в каменной кладке и полуразрушенным башням, густо увитым плющом, это укрепление давно утратило свою первоначальную роль. Сделав мне приглашающий жест, Леда легко, едва касаясь ступенек, взлетела на верх стены.

Обернувшись ко мне, она произнесла:

– В этих местах мы любили играть в детстве. Потом показала на один из одноэтажных домишек, прилепившихся чуть поодаль к крепостной стене:

– А вот там я родилась…

– Как?! – вырвалось у меня. – Разве твои соплеменники проживают в нижней части города? Из слов моих друзей я понял, что вы входите в элиту города…

– Мои соплеменники проживают и в нижней, и в верхней частях города. Вот только проблема в том, что здесь меня давно перестали считать своей, а там, – она махнула рукой в сторону горы, – так и не начали…

– Что-то я не понял… Ты появилась у нас в пансионе со своей подругой, женой одного из самых влиятельных членов клана. Я решил, что ты или твои родители занимают подобающее положение.

– Так и быть, – вздохнула Леда, – я тоже расскажу тебе свою историю… – Она присела на камень, выкрошившийся из крепостного зубца. – Моя мать была обычной гадалкой на базаре… Да-да, я по происхождению со стороны матери из простых людей. Ее муж промышлял ловлей рыбы, и однажды его лодка испытала на себе немилость духов моря. Так моя мать осталась одна со старой свекровью на руках. Ей приходилось работать не покладая рук. Одним гаданием нельзя было прожить, и моя мать нанималась на работу в верхнюю часть города. Особняки у богатых большие, и всегда требуются горничные и прачки. Вот так и появился в ее жизни молодой и красивый вампир – мой будущий отец… Только как могла сладиться жизнь у наследника огромного состояния и простой гадалки?.. – Леда горько улыбнулась. – Одни проблемы. Родня моего отца была категорически против этого мезальянса. В конце концов наследник одумался, женился на даме из своего круга, а бедная домработница была забыта. Моя мать прожила после моего рождения недолго, и я осталась со старенькой бабушкой, которая растила меня до пятнадцати лет и, только умирая, призналась, что мы с ней, в сущности, чужие по крови. Лет с десяти я заметила, что мои сверстники начали сторониться меня, перестали приглашать в свои игры. Бабушка, так и оставшаяся для меня самым родным человеком на свете, поначалу скрывала от меня мое происхождение, пока меня не начали гнать от своих детей соседи. Простой люд очень подозрительно относится к чужакам. Тогда-то я и узнала, что отец у меня был вампиром. После смерти бабушки я отправилась в верхнюю часть города, чтобы поближе познакомиться с соплеменниками, да и жить на что-то надо было, ведь в припортовой части города, только взглянув на меня, сразу отказывали в работе. По случайности первый же дом, в который я обратилась, оказался домом Келлоса. Он взял меня в прислуги… А через год у него появилась молодая, тоскующая по родине жена, у которой не было ни одной знакомой души вокруг. Селия обратила внимание на домработницу, родственную с ней по крови, и приблизила ее к себе. Келлос не перечил молодой жене, но и не позволял мне появляться в высшем обществе. Постепенно и Селия, обжившись на новом месте, начала тяготиться дружбой с полукровкой… Вот так я сейчас и существую – незаконнорожденная, на положении жалкой приживалки в богатом доме бывшей подруги.

Леда, закончив свою исповедь, замолчала. Капюшон сполз с ее головы, и порывистый морской ветерок трепал непослушную гриву черных волос. Молчал и я. Что тут можно было сказать? Жизнь клана вампиров неожиданно приоткрылась для меня с другой стороны. Мне только показалось, что Леда сказала не все, что хотела. Как будто в последний момент она решила умолчать о чем-то важном для нее. По крайней мере у меня создалось такое впечатление, а своим внутренним ощущениям в последнее время я стал верить почти безоговорочно. Расспрашивать было неудобно. Нести банальную чушь о том, что все когда-нибудь изменится к лучшему, – зачем? Опершись о каменный парапет, я глядел на чеканный силуэт моей спутницы, погрузившейся в созерцание серебрящейся лунной дорожки на раскинувшемся внизу море.