Генетический взрыв - Вадим Денисов

– Маловато дали соседи, – проворчал армянин.

– Так я же в последний момент выхватил! Чего вы морщитесь, сволочи? Мало вам? Попробовали бы сами, давайте! Двенадцать «КПВТ», столько же «Утесов», четыре «Корда», шесть «максов», десять штук ротных «ПКМ», четыре десятка «АК‑47М» и боекомплект, считай, что на весь остаток вместимости контейнеров. Гранаты «РГД» и «Ф‑1», одноразовые гранатометы. Я считаю, что это удачный задел…

– И серьезная заявка на победу, – без улыбки закончил мою мысль шкипер. – Ведь и у нас самих что-то уже есть. Ну-ка, хватит ворчать, мужики.

Может, Петр прав, и выделили мне действительно маловато. Ничего не поделаешь, присматривались крымчане, прикидывали, думали. Но для второго визита Залетина в Крым и первой поставки – вполне удачно.

– Еще ведь «ПЗРК» добыли! Десяток! – напомнил я.

– Тут нам зенитные расчеты сперва учить придется, торопиться не нужно, не то зря сожжем дефицит, – рассудительно, но как-то по-граждански произнес Петр Манченко. – Перерыв сделаем, хватит нервы трепать, двигайтесь поближе.

– Говоришь, «КПВТ» немножко не того?

– Еще как того, если для морского боя, – поправил я деда.

– Я понял… Вот что. Как ты думаешь, Егор, правильно будет, если я на «Салехарде» кормовую установку заменю на спаренные «максимы»? Вы же не позволите оба тяжелых пулемета оставить.

– По-моему, можно и нужно менять. Все равно позади сектор обстрела сильно сужен надстройкой. А если спарку «максов» еще и повыше поднять…

Шкипер задумался и неожиданно вопросил:

– А может, мне на сторожевик перейти? Назову его «Тунгусом», оживлю старичка, кто же еще справится, если не я. Сухогруз гонять надобности нет, пусть стоит для важных дел. Турель прикручу с «ДШК».

– Дались тебе эти «ДШК», Василий Семенович, старье ведь. – Гумиров протянул ему стаканчик. – Остывай пока, по твоим перемещениям Залетин решать будет.

– Что ты понимаешь в пулеметах, мент молодой! – свирепо зарычал шкипер. – Это для тебя старье, а для меня молодость! Я, может, пиратов ими гонял по волнам океанским! Хотя по ним и более тяжелые применяли. Ты вот знаешь, к примеру, что в семидесятых прошлого века на наших кораблях встречался пулемет Владимирова на колесном станке? А я видел! В те времена в Индийском океане, возле Сомали и Эфиопии, уже начали появляться береговые пираты на скоростных катерах. Вот и пришлось на гидрографические и другие вспомогательные суда ставить армейские пулеметы.

– Ты же вроде бы по Дунаю плавал, Василий Семенович? – удивился Манченко.

– Я много где плавал, Петя! – отрезал Будко. – Да всем подряд не выкладываю. Вот Игорю Викторовичу рассказывал.

– Кстати, что-то долго от них с Ноем вестей нет, все контрольные сроки прошли. – Вытянув руку с часами, я постучал по стеклу, привлекая внимание остальных.

– Сейчас с диспетчером свяжусь, узнаем. – Манченко решительно встал со стула и направился к рации.

А через три минуты пить, есть и обсуждать радужные перспективы никто из участников совещания уже не мог. Информация пришла не по эфиру, в комнату злым вестником ворвался захлебывающийся от волнения нарочный.

Группа Залетина в самом начале движения обратно застряла на половине пути из Красной Поляны в Адлер. Где-то в районе села Монастырского или чуть ближе к хребтам, так, что ли… У Ноя пулевое в ногу. В результате последующего тяжелого боя один боец был убит, Гарик ранен холодным оружием, укрываются в каком-то подвале, ждут помощи.

Вот тебе и раз!

А тут ночь подступает.

Глава 4

Неразбериха в горах

Очень хорошо помню – такое не забудешь, – что при первых боевых контактах, да если еще и внезапных, я откровенно терялся в обстановке, сразу и надежно. Действовал исключительно на инстинкте самосохранения, ничего вокруг не анализируя. Ступор, шок, затем наступало мгновение осознания, вызывающее с готовностью вспыхивающий ужас, смешанный с яростью, туннельное зрение, неясная цель, бездумно принятое решение… И ведь везло! Хорошо, что тогда я чаще всего воевал в одиночку. Плевать теперь, конечно, дело прошлое, и все же греет, что никто не видел моего позора.

Ориентиры, приоритеты действий, слаживание, распределение целей, запасные позиции, сектора, дальности, команды взаимодействия, правильная работа в эфире – все эти понятия мне были не то чтобы неведомы, просто они казались без надобности, не понимал я их истинного значения и прикладного применения.

А уж работа в группе… Вроде бы это просто невозможно делать одновременно: исполнять оперативные приказы, следить за врагом и за товарищами, знать, куда они перемещаются, вычленять важную информацию, запоминать ее и быстро оценивать, передавая напарникам или групперу, давать целеуказания, предупреждать, и при всем при этом стрелять и попадать! Еще и в эфире необходимо работать, внимательно и продуктивно, это ведь не FM-станция, а оперативная связь.

Позже, на лекциях и практических занятиях со знающими опытными людьми, во время тяжелых, а иногда и нудных упражнений по тактике боя, где мне приходилось не только ползать и бегать, но и много писать, я начал понимать, как в боевой обстановке жить грамотно.

Началось все с физической подготовки, с проверки на выносливость – это первооснова выживания в бою, ведь недаром армия начинается именно с медкомиссии. Имея за спиной срочку, я представлял, что меня ожидает. Тем же из ребят, что привыкли боевые действия пехоты представлять исключительно по компьютерным играм, приходилось очень непросто. В жизни бонусов не купишь, клавиатурой не прокачаешься. Если ты неспособен долго и без потери маневренности тащить в рейде не только личное оружие, но и десяток магазинов, пачки патронов россыпью в рюкзаке или в сумке-куликовке, второй ствол – пистолет – и патроны к нему, аптечку, приборы наблюдения, сухпаек, радиостанцию с запасными аккумуляторами, фонарик с батарейками, найденный попутно хабар и личные вещи, которые всегда имеются, то лучше начать тренировки на выносливость, и как можно быстрей. Не существует численного превосходства или неблагоприятной местности – есть недостаток маневра. Он и заставляет нас оказаться не в том месте, да еще и в плохое время. Физика очень важна.

Потом пошло обретение правильных базовых навыков, которые не может заменить первоначально накопленный партизанский опыт, даже успешный. Тренировки шли постоянно. Бесконечная прикладка оружия и прицеливание, смена уровней и целей, магазинов, устранение задержек при стрельбе. Сколько тонкостей в работе простого пехотинца! Визуальный контакт с целью, выбор позиции при обстреле, работа за укрытием, быстрая смена позиций после длинных очередей или выстрелов из гранатомета.

«На рубеж! Отставить, не резко! Не грей ствол, курсант Санин! Подсумки покажи! Почему использованный вместе с полными? Не выставляй локоть при ведении огня, держи цель, не теряй вкладки!»

Увидел любую яркую вспышку – ныряй вниз. Увидел характерный пуск снаряда, выпущенного НЛО, – определяй траекторию и беги, если не хочешь сгореть к чертовой матери. Не жди отдачи, не закрывай глаза при стрельбе. Товарищей предупреждай. Любая остановка должна сопровождаться сменой уровня – чем ниже, тем лучше.

«Головой думай, Санин! Маневрируй!»

Маневр – это жизнь. Не можешь переместиться вглубь и по горизонтали – вниз, в щель, в канаву, ползи, не жалей одежду и снаряжение, потом постираешь. Не верь кажущимся надежными укрытиям, особенно автомобилям. Не верь деревянным домам и дачкам. Думай, двигайся и постоянно держи связь. Не теряй агрессию, раз уж началось месилово. Если вошел в ближний бой, то стремись не от противника, а к нему, не беги от него! Я правильно поступил в Симеизе, катнув гранату по полу к бандитам.

Стреляй через тонкие перегородки, они пулю пропустят, пользуйся рикошетами, доставай врага за укрытием. Гугонцы любят рукопашку с холодным оружием – и вот здесь не связывайся, они в этом деле очень сильны, гаси их из автомата или пистолета, не позволяй им сблизиться до дистанции ножа. Будь инициативен, навязывай свою тактику.

Два месяца подряд мой день начинался с импровизированной спортплощадки за «Орхидеей». Зарядка, комплекс, подъемы переворотом. Потом пробежка по набережной, автомобильный мост, затем по противоположной набережной назад, в сторону устья к «Мандарину», пешеходный мост. Чем больше кругов, тем лучше.

Так постепенно и учился. Да и обстрелялся, чего уж там, набрал нового, осознанного опыта. Впрочем, в этом нет ничего выдающегося, сейчас почти все выжившие – обстрелянные бойцы, пусть и разной степени готовности. Все мы люди взрослые, в игрушки эти давно играем…

…Заняли позиции, притихли, осматриваемся.

Время? Итак, у меня есть пятнадцать минут на принятие решения. Сердце постепенно успокаивалось, эмоции и расплескаться не успели. Нормально.

Оказалось, что даже под адреналином можно действовать более или менее ровно, с мозгами. Страх не пропадает, он жесток и привязчив. Это ты его отстраняешь, силой, волей, заглушаешь, обволакиваешь мелкой моторикой привычной боевой работы. И не только боевой. Я научился на минутку отвлекаться, словно перезагружаясь. Как выяснилось, даже перед самой трудной стычкой можно спасительно отвлечься, сберегая трезвость ума, выкроить минутку для солдатской шутки. Чаще всего тупой, но веселой.