Жизнь и судьба инженера-строителя - Анатолий Модылевский

возможно, был сделан на этом заводе; когда меня секретарь позвала в кабинет, я случайно услышал концовку телефонного разговора по внутренней связи директора с главным инженером, который в этот день вернулся из отпуска; в частности я услышал: «В пятницу в обкоме партии собирали директоров заводов и учили нас работать» – смеясь, сказал Виталий своему коллеге.

Я знал, что на крупных предприятиях имеются хорошие типографии, и на всякий случай взял в поездку свои отпечатанные рукописи методических указаний для студентов, которые в моём молодом институте нельзя было издать; теперь обратился к Виталию со своей просьбой отпечатать их; он сказал, что это не вопрос, и вызвал начальника заводской типографии, которому я всё объяснил и передал рукописи; спросил я о сроке и Виталий улыбнулся: «всё будет нормально»; и действительно, через месяц я получил хорошо упакованные посылки из Новосибирска, в которых для каждого курсового проекта имелось 300 экземпляров отлично оформленных пособий с плотной обложкой; в институте сдал их в библиотеку; не скрываю, что был горд, поскольку все студенты, включая сотни заочников строительного факультета специальности ПГС и ЭОС, перестали пользоваться устаревшими пособиями, работали с новыми, изданными с помощью моего любезного друга; теперь каждый мой студент был обеспечен не только учебником по ТСП, но и МУ, что помогало качественно выполнять курсовые проекты, защищать их и хорошо сдавать зачёты и экзамены; но и мне стало легче работать: когда студент приходил с готовым проектом, я сверял его содержание с требованием МУ, и если объём был неполным, отправлял проект на доработку, только после исправлений допускал к защите. Уезжая из Новосибирска, я рассказал Виталию об идее, поддержанной всеми одноклассниками, встретиться летом в Рубцовске и отметить 30-летие окончания школы; а поскольку он не смог приехать в Москву на встречу выпускников школы в 1985 г., сказал, что постарается приехать; и летом 1986 г. приехал, хотя ему трудно было отлучиться с завода, но об этом напишу после. Вот, собственно, что я знаю от него самого; а через несколько лет узнал из прессы, что его выбрали первым секретарём новосибирского обкома партии; это было не случайно и без какого-либо блата, ведь он был крепким производственником, а в то время уже началось разложение в партийной верхушке; Горбачёв это чувствовал и желал сохранить партийное статус-кво.

Мы жили в Братске, Галю прооперировали по поводу желчного пузыря, она нуждалась в фестале, который отсутствовал в аптеках, и я позвонил Виталию на работу в обком, спросил, как дела на новой работе и вот что он рассказал: «Прихожу в первый день по привычке к восьми утра, никого в здании нет, в девять тоже никого нет, а к десяти начинают подтягиваться; ты понимаешь, куда я попал после работы на заводе; а так, ничего, осваиваюсь, работать можно»; я пожелал успеха и передал просьбу насчёт лекарства, а через неделю мы получили две упаковки дефицитного в те годы фестала. С 1990 г. после избрания в областной Совет Виталий Муха совмещал должности председателя областного Совета народных депутатов, председателя исполкома облсовета и первого секретаря обкома партии; в обкоме партии он работал до 1991 г., а в августе во время путча ГКЧП призвал население Новосибирской области руководствоваться положениями Конституции СССР и не поддаваться на призывы Ельцина к всеобщей забастовке; вскоре после известных судьбоносных для страны политических событий, победив на первых областных выборах, он стал губернатором Новосибирской области, поскольку люди знали Муху как успешного директора самого крупного завода; следующие выборы он проиграл кандидату, которого поддержали люди, требующие демократических преобразований «по Ельцину»; дело в том, что Муха никогда не скрывал, что он государственник, открыто это проповедовал и стремился не допустить упадка во всех сферах жизни общества, а к этому, все мы знаем, всё шло; в сентябре 1993 г. он был одним из организаторов Всесибирского совещания представителей местных советов, выдвинувшего Президенту Ельцину требование о снятии блокады с Дома Советов в Москве; открыто выступил в октябре на стороне Верховного Совета: он приглашал депутатов приехать в Сибирь и отсюда пойти освобождать Москву от антинародного режима; вдвоем с соседом, губернатором Кузбасса Аманом Тулеевым, они грозили Борису Ельцину, что перекроют Транссибирскую железную дорогу. «Народ не быдло, а я не шестёрка» – сказал Муха президенту; Ельцин, объявив о введении «особого порядка управления страной», одновременно издал указ об отрешении от должностей губернаторов Новосибирской и Иркутской областей – Виталия Мухи и Юрия Ножикова «за систематическое невыполнение распоряжений президента и злоупотребление служебным положением», но через два дня президент отменил свое решение; главам администраций были принесены официальные извинения; неудивительно, что после разгона Верховного Совета Ельцин отправил Муху в отставку, впрочем, на своей пресс-конференции Муха пообещал, что «еще вернётся»; на его место был назначен мэр города Иван Индинок, а Виталий Муха занялся банковской деятельностью; в 1995 году Муха действительно «вернулся» – в жесткой борьбе он победил Ивана Индинка и снова стал губернатором, как он себя называл «директором области»; не последнюю роль сыграла и поддержка коммунистов, хотя Муха не состоял в КПРФ, однако после 1995 года Муха и КПРФ поссорились – коммунисты не получили от него каких-либо чиновничьих постов, а Муха так ни разу и не появился на их митингах. Губернатор высказал свои политические убеждения: «Мне одинаково ненавистны как большевистское раскулачивание, так и не менее, большевистское «закулачивание»; во всём этом я не приемлю именно революционный нахрап; предпочитаю действовать спокойно и вдумчиво, без разрушения и разорения нажитого; я за свободный труд свободных людей». Вот ещё некоторые его высказывания на посту губернатора: «Я договорился с мэром Франкфурта, чтобы немцы приняли наших людей и показали им свою систему ЖКХ. У них человек знает, за что платит и потому экономит и воду и тепло. Там выдали ссуду каждому владельцу жилья, но не в виде денег. Им заменили окна на герметичные, переделали все крыши, трубы, поставили приборы учёта; короче, наши съездили, изучили тамошнюю систему, но ничего не сделали; подняли тарифы более, чем в два раза и всё; нет у них чёткого понимания, что нужно делать». И ещё: «У нас отбирают и политические и экономические права, пытаясь загнать нас в стойло, сделать из нас быдло; вот интересно, у нас растёт штат чиновников, а не растёт штат людей, творящих своими руками»; «Нам разрешили с барского плеча проводить выборы, но это ведь наше конституционное право»; «Истоки терроризма – это ужасающее экономическое положение подавляющего большинства населения. Почему Чечня, почему Осетия? 99% безработных, им жить надо. Если есть нечего, если детям нечего есть, они идут воровать и убивать». Через четыре года