С малых высот - Николай Шмелев

Бой в воздухе продолжался. Пара наших истребителей стремительно пошла на сближение с американцами. Рискуя быть сбитым, Колдунов вплотную подошел к ведущему «лайтнингу» и стал жестами показывать, что мы свои, союзники. Степанов бдительно охранял своего командира.

Американец, очевидно, понял жесты и с набором высоты пошел на юг. За ним последовали остальные «лайтнинги». Проводив их до вершины горы, наши истребители покачали крыльями и повернули назад.

Гроза, как говорится, отгремела. Полк снова построился на плацу. Все горячо обсуждали случившееся. Трудно было поверить, что это ошибка.

— Опять «рамы»! Еще группа «лайтнингов»! — послышались возгласы.

Но теперь уже никто не побежал к щелям. Неужели и на этот раз союзники откроют по нас огонь?

Вторая группа «лайтнингов», насчитывающая тоже около сорока самолетов, перевалила через горный хребет. И опять повторилась дикая картина. Самолеты один за другим входили в пике и сбрасывали бомбы на колонну наших войск.

Находившиеся в воздухе «яки» ринулись им навстречу. Они стремительно проносились между «лайтнингами», показывая им свои опознавательные знаки. Однако не все американцы прекратили бомбежку и обстрел. Наиболее «непонятливых» пришлось убеждать огнем пулеметов и пушек.

Над празднично украшенным городом с ревом кружилась целая армада самолетов.

Александр Колдунов, как и в первый раз, пристроился со своим напарником Виктором Степановым к ведущему группы американских бомбардировщиков и стал указывать ему дорогу домой. В конце концов «лайтнинги» не столько по желанию, сколько по принуждению прекратили штурмовку шоссе и повернули назад.

Через летное поле, нарушая все правила движения, неслись санитарные и грузовые автомашины. Они везли в санчасть раненых пехотинцев.

— Ну и натворили дел союзнички! — с нескрываемой злобой сказал Александр Колдунов, только что возвратившийся из полета.

— Кто им теперь поверит, что они ошиблись?! — отозвался Степанов. И уже спокойнее продолжал: — Но за вас я здорово поволновался. Ведь любой американец мог послать вам очередь в спину. Правда, я все время был настороже. Если бы хоть один «лайтнинг» пошел в атаку, враз бы его сшиб!

Александр Колдунов снял шлем и сел под крылом самолета. Черные кудри его были мокрыми от пота. Степанов примостился рядом. Он тоже чувствовал себя усталым: хотелось лечь на землю и забыться.

Неожиданно подъехала санитарная машина. Из кабины выскочила раскрасневшаяся девушка-военфельдшер и скороговоркой выпалила:

— Товарищ лейтенант, вас просит к себе генерал.

— Какой генерал? — встрепенулся летчик. В голове шевельнулось недоброе предчувствие.

— Ваш отец! — ответила девушка — Садитесь быстрей, поехали!

Виктор залез в кабину, и машина помчалась по аэродрому. Через несколько минут она, скрипнув тормозами, остановилась возле госпиталя. Лейтенант вбежал в палату.

У открытого окна на высокой койке лежал раненый с забинтованной головой. Лицо у него было белое, как простыня, губы запеклись. Летчик с трудом узнал в нем отца.

— Папа? Что с тобой? — сдавленным голосом спросил Виктор, склоняясь над постелью. — Неужели это они?

— Да, они, — тихо ответил за генерала стоявший рядом врач.

— Раны опасны?

— Тяжелое положение… Один осколок пробил навылет грудь, второй попал в живот, третий — в голову. Кроме того, у него большая потеря крови.

Генерал глубоко вздохнул и едва слышно прохрипел:

— Витя… сынок…

— Здесь я, папочка, — отозвался Виктор. Две крупные слезы скатились по его лицу и упали на щеку отца. Генерал медленно открыл глаза:

— Сынок… Я кажется свое сделал… Но империалисты…

Глаза его снова закрылись. Он глубоко вздохнул, захрипел и внезапно утих. Врач взял руку генерала, чтобы прощупать пульс, но вскоре опустил ее и тихо промолвил:

— Скончался…

Гнев и ярость вызвал у нас разбойничий налет американских самолетов на наши войска. В самом деле, разве можно оправдать его ссылкой на потерю экипажами ориентировки, как это сделал представитель ВВС США?! Даже если такое произошло с первой группой, ее ошибку не могла повторить вторая, поскольку между ними поддерживалась радиосвязь. Ведущий первой группы мог сообщить второй о том, что в долине находятся советские войска. Однако вторая группа вышла на ту же часть колонны, которую только что бомбили и поливали свинцом их предшественники. Нет, тут дело не было похоже на потерю ориентировки, на ошибку!

В свое оправдание американцы утверждали также, что их самолеты шли штурмовать фашистские войска, отступавшие из Греции в Триест. Это тоже не соответствовало истине. Немецкие войска двигались не рядом с городом Ниш, а примерно в четырехстах километрах от него.

Американское командование, конечно, извинилось перед нашим за этот «инцидент». Но что толку от этих лживых слов? Ими не вернешь наших дорогих товарищей, погибших во время предательского налета «союзников».

А праздник Великого Октября мы все-таки отметили. Жизнь брала свое.

Войска 3-го Украинского фронта, продолжая наступление, переправились через реку Мораву и своими передовыми частями подошли к городам Паланка, Младеновац и Белград. 14 октября танкисты генерала В. И. Жданова ворвались на южную окраину югославской столицы и захватили мост через реку Саву. Плечом к плечу с нашими бойцами сражались воины Народно-освободительной армии Югославии. К вечеру 20 октября Белград был освобожден.

В этом стремительном наступлении активно участвовал и. наш авиаполк, поддерживая штурмовыми и бомбовыми ударами продвижение танков и пехоты. С нашей помощью наземные войска на ряде участков пересекли югославо-венгерскую границу. Освобождение братской Югославии подходило к концу. Впереди нас ожидали зеленые равнины Венгрии. 7 ноября 1944 года наши передовые части форсировали у Апатина и Ватина Дунай и захватили плацдармы на правом берегу.

…Утро. Тихо. Осеннее солнце медленно поднимается над горизонтом. Сытно позавтракав, летчики идут к самолетам, чтобы заблаговременно осмотреть их и принять от механиков.

Ко мне подошел Петр Косачев и доложил.

— Товарищ командир, самолет к вылету не готов. Не работает радиостанция. В передатчике перегорели две лампы.

— Немедленно доложите инженеру полка. Если ламп нет, пусть заменят передатчик.

Не успел Косачев отойти от меня, как с командного пункта передали:

— Комэска три к командиру полка. Шевригин встретил меня с раскрытой картой.

— Вот на этой станции, — указал он, — стоят пять немецких эшелонов с войсками и техникой. Вашей эскадрилье нужно нанести по ним удар. Вылетайте немедленно.